Элизабет Хэйдон - Элегия погибшей звезды
Эвриту протянули мех с вином, и, хотя руки у него оставались связанными, он с удовольствием напился, а затем принялся оглядываться в поисках Селака. Он обнаружил младшего сына в другом фургоне и, с облегчением опустив голову, быстро прошептал благодарственную молитву.
Наконец человек в белом балахоне закончил разговаривать с одним из солдат и знаком отпустил его, а сам повернулся к пленникам и сказал на языке морских купцов:
— Я Талквист, регент Сорболда и будущий император. Добро пожаловать на мои земли, и приношу вам свои извинения за дурное обращение, в котором были повинны мои подданные. Главарь этих негодяев будет казнен, а остальные члены банды находятся под присмотром моих солдат.
Эврит с облегчением вздохнул и улыбнулся своим сыновьям, стараясь их подбодрить.
— Дальше вы поедете с моим караваном, чтобы в случае необходимости мои солдаты могли вас защитить, — продолжал регент. — Сейчас вам развяжут глаза, тем, кому еще не успели. Если вам нужна вода, скажите солдату, который находится в вашем фургоне. Кто у вас главный?
На мгновение наступила тишина, а потом Эврит набрался храбрости.
— В нашей экспедиции не было главного, милорд, — хриплым голосом ответил он. — Но все бумаги перед нашим отплытием на «Свободе» подписывал я.
Регент повернулся к нему и, ласково улыбаясь, подошел поближе.
— Ты сказал «Свобода»? Хороший корабль. Я много раз отправлял на нем свои грузы. Он разбился?
— Да, милорд, к моему величайшему сожалению. Налетел на риф. Мы выбрались на берег на Побережье Скелетов, но попали в плен к людям, у которых вы нас отбили.
— От имени моего народа приношу вам извинения. Они не имели никакого права так поступать.
Регент отдал новый приказ, от строя солдат отделились восемь человек, и, разбившись по двое, они забрались в фургоны, готовые тронуться в путь. Сам же регент направился к своей карете.
— Простите, милорд… — страшно нервничая, окликнул его Эврит, не в силах вынести красноречивых взглядов своих товарищей по несчастью.
Регент остановился и повернулся к нему.
— Да?
— А нельзя ли… нельзя ли развязать нам руки? Регент задумался на мгновение, затем подошел к фургону, в котором сидел Эврит, и внимательно на него посмотрел.
— Женщина в зеленой юбке, она ведь твоя жена, верно? — спросил он наконец.
— Д-да, — заикаясь, выговорил Эврит.
Регент кивнул.
— Ты бы хотел, чтобы она сидела рядом с тобой?
— Конечно, милорд! — с благодарностью вскричал Эврит.
Регент положил руку на стенку фургона и наклонился к Эвриту.
— Боюсь, сам того не желая, я ввел вас всех в заблуждение. Видишь ли, разбойники, захватившие вас, не имели на это никакого права, потому что все рабы принадлежат Короне, иными словами, мне, — ласково проговорил он. — Мерзавцы, в руки которых вы попали, наверняка продали бы вас фермерам, владельцам оливковых рощ или яблоневых садов, но я считаю, что мужчин можно использовать с гораздо большей пользой — на соляных копях в Никоси. Вы мне кажетесь сильными парнями, и некоторое время там продержитесь. Женщин мы отправим на прядильные фабрики, а дети будут работать во дворце, чистить трубы и канализацию, пока не вырастут.
Регент отвернулся от Эврита и зашагал к своему экипажу, остановившись лишь затем, чтобы отдать приказ капитану своей стражи:
— Миковач, приведи ко мне вон ту женщину в зеленой юбке. Я начну с нее. Утром я желаю получить самую красивую и молоденькую. До соляных копей три дня пути.
Обернувшись, он посмотрел на Эврита, лицо которого вдруг залила такая смертельная бледность, что можно было подумать, будто луна, освещавшая пустыню, внезапно опустилась на землю.
— Когда я закончу с женой их предводителя, можете разрешить ей сидеть рядом с мужем, пока мы не доберемся до места, — заявил он и забрался в свой экипаж, оставив дверь открытой.
6
Гильдия Ворона, рынок воров, Ярим-Паар
Ябрит, удачливый вор и убийца, обладал удивительным талантом — он всегда знал, когда человек сломается. Он использовал этот дар множество раз в своей преступной деятельности, заслужив репутацию мастера, который всегда может выбить информацию из любого, даже самого крепкого человека.
Когда он оказался в самом сердце Гильдии Ворона, за полуразрушенными, темными стенами Внутреннего Рынка Ярим-Паара, его внутреннее чувство опасности забило во все колокола. Казалось, сам воздух был пропитан опасностью и едва сдерживаемой черной яростью.
Ябриту совсем не хотелось стать той песчинкой, которая перевесит чашу весов. Он поставил тяжелый хрустальный стакан перед наследником главы гильдии и быстро встал сбоку от стола, стараясь не привлекать к себе внимания и надеясь, что принесенное им спиртное немного ослабит нервное напряжение, не отпускавшее всех членов гильдии в последние недели.
Дрант, наследник главы гильдии, протянул слегка подрагивавшую руку и, схватив стакан с янтарной жидкостью, осушил его одним глотком. Сжав зубы, он сделал глубокий вдох, надеясь, что винным парам удастся наконец надежно окутать его мозг, и прекрасно понимая, что напитка нужной крепости в природе просто не существует.
Вот уже целый лунный цикл по ночам его терзали кошмары — чего не случалось с тех самых пор, как он был несмышленым ребенком, — и он просыпался в поту, весь пропитанный мерзкой вонью страха. Дрант взял в привычку ходить по комнате в надежде прогнать ужасные видения, но ему удавалось лишь на короткое время загнать их в самый дальний уголок своего сознания, где они и поджидали момента, когда он снова уснет.
И тогда они вновь с остервенением набрасывались на него.
Дрант выронил стакан и поморщился, услышав, как он ударился о толстую деревянную столешницу нового стола. Этот звук напомнил ему тот, что преследовал его в кошмарах, — глухой стук ящика, который поставили перед ним на другой, старый стол вот уже около месяца назад.
Дрант открыл небольшую, обтянутую кожей коробку и обнаружил внутри сверток, аккуратно завернутый в пергамент. Он решил, что это очередная посылка от Хозяйки гильдии, которая тайно работала в горах Илорка, в самом сердце королевства болгов. Однако, сняв бумагу, он увидел голову самой Хозяйки. Ее глаза и рот были широко раскрыты от удивления, а в пустых глазницах копошились черви.
Он отшатнулся и заблевал весь пол в зале собраний гильдии.
Но вовсе не ужас перед тем, какая страшная судьба постигла Хозяйку гильдии, заставил его так бурно отреагировать на это действительно весьма неприглядное зрелище. И не чувство потери или жалости к ней самой. Хотя за двадцать лет, что Дрант провел рядом с Эстен, он ни к кому не был так привязан, так верен и никому не подчинялся настолько безоглядно, в тот миг, глядя на ее разлагающуюся голову, он не испытал ни горя, ни отвращения.
