dver_v_zimu - Элизиум, или В стране Потерянных Снов
В один из похожих друг на друга дней явился Годрик Грей, непривычно возбужденный, с азартным блеском в глазах.
— Пока ты отлеживаешься и ничего не знаешь, мы разгромили этих уродов. Сотни убитых тварей. Наша магия становится сильнее. Клянусь, это достойное зрелище. Мне даже жаль, что ты все пропустил.
Драко отвык от гримасы фальшивой, спокойной радости, каковую каждому было положено носить при дворе.
Должно быть, на лице его проступило нечто, заставившее Годрика плотоядно хихикнуть.
— О, нет. Ты действительно надеялся, что они придут сюда, явятся эдакой толпой монстров и учинят бунт? С твоим приятелем во главе? Забудь, Малфой. Уже не случится. Могло, пока он шароебился в стране Рассвета, но он ушел. Ушел с морским караваном, отплыл, так сказать, восвояси. Ну и скатертью. Трусливое дерьмо. Так что становись снова паинькой. Расслабься и получай удовольствие. Служи Королю.
— Я готов… готов служить… вы только отпустите меня. Сделаю что угодно.
— Как птичка запела. Сады плоти просто идеальное средство воспитания, а? — Грей разрумянился.
Драко уловил легкий запах вина в его дыхании.
Грей, не снимая перчатки, вдруг бесцеремонно схватил его подбородок, повернул лицо к свету.
— Хорошо. Твое лицо почти в идеальном состоянии. Это… очень хорошо.
— Я выздоровел, — с надеждой пролепетал Драко.
— Наверное, — протянул Грей, занятый какой-то своей мыслью. — Наверное, да. Как ноги?
— Отлично. Я могу ходить, и ранки зажили…
— Гм? Хорошо, что сказал. Напомни мне потом.
— Когда?
— Ну… скажем, когда я закончу.
— Я сделаю все, что нужно… что скажете… что прикажете…
Годрик растянул в ухмылке губы, но глаза его стали серьезными.
— Честно? Моя воля — я бы все-таки поработал над твоим лицом.
— Я в порядке, — уверил его Драко.
— Ну, не на мой вкус. Лично мне бы понравилось, — толстый палец, затянутый в кожу, скользнул под верхнюю губу Драко и провел по десне, — вынуть твои зубы. Один за одним. Вытащить их, знаешь, эдак медленно, как занозу тянут. Потом? Я бы поработал с глазами. Вообще-то глаза — штука мало того, что скользкая, еще и жесткая. Да, да! Одному ублюдку я зашивал веки, задел яблоко — и игла чуть не сломалась. Шла прямо со скрипом. «Выткнуть глаз» — прямо поэзия. А попробуй-ка на деле.
Странно, но чем больше Грей говорил, чем тошнотворнее были признания — тем слащавее и нежнее звучал его голос. От сочетания приторного сюсюканья и зловещих описаний у Драко случилось нечто вроде короткого приступа — он задрожал и секунду всерьез опасался, что обмочится.
— Ну ладно, ладно, что ты. Я шучу. Не про глазные яблоки — в этом деле я мастер и о своей работе шуточек не потерплю. Шучу насчет твоего лица. Король приказал оставить его безупречным. Таким, словно ты счастлив принять наказание. И, вообще-то, он прав, паршивец мелкий. Твое лицо должно быть красивым, оно должно вдохновлять, не только запугивать. На дураков можно действовать страхом, на умных — красотой. А на тех, кто посередке, лучше действовать тем и другим. В сочетании. Конечно, важно сочетание. Так сказать, баланс…
Годрик его не бил. И, возможно, поэтому, а может, потому, что был слишком ошеломлен и слишком цеплялся за шизофреническую, раскалывающую личность, надежду (все это ошибка, какая-то ошибка, Король не позволит такому случиться, милость Сомнии велика — и прочее в том же роде), Драко затруднился определить то, что случилось потом.
Насилие? Да, наверное. Нет, это ошибка. Это невозможно.
Мысли его и ощущения кружились по короткому кругу: боль — ослепляющая надежда — унижение — боль.
Все было насухо, наскоро, очень стыдно и очень быстро — Годрик кончил на губы Драко, раскрытые в тихом вопле — и при этом ругался, на чем свет стоит. По преимуществу он проклинал приказы Короля и костерил Драко, который так мало сопротивлялся и так плохо просил.
Драко решил, что у Годрика какая-то проблема на этот счет — пунктик или что еще — что его раздражает невредимость жертвы.
Или возраст. Или то и другое.
— Блядь. Старая блядь, — Грей не выдержал и пнул его в бедро.
Драко упал на бок и заскулил.
— Ты ни хрена не заводишь, мудила. Ты… блядь, все равно что в подушку дрочить.
Грей стряхнул последние капли негустой, странно-прозрачной, как мокрота, спермы, запихнул член в брюки и одернул рубашку.
— Я бы предпочел твоего сынишку, урод. Ты знаешь… ох… что бы я с ним сделал. Ты знаешь, как нам было бы хорошо?
Драко всхлипнул и вытер щеку ладонью.
— А мне приходится пользоваться твоей раздолбанной грязной дырой. Шлюха ебаная…
Грей отвесил Драко крепкий пинок.
— Подбери сопли. Иди на кровать. Срань господня, кого приходится трахать? Мне, первому палачу королевства?! Да уж сразу бы дали овцу или курицу…
Палач застегнул пальто, похрустел пальцами, повертел головой, словно у него затекла шея.
— Ладно, — хмуро проворчал он, — давай к делу, что ли. Чего там с твоими ногами?
Драко мягко, приглушенно хныкнул. Его задница болела, кажется, даже кровоточила немного.
И ему хотелось, чтобы Годрик ушел — оставил его в покое, наедине со всякими целительными мыслями, с тайными расчетами и предположениями, с Поттером, который улыбается так открыто, легко — и, разумеется, который не отплыл за море, в далекую страну вечного Заката, а остался тут, с ним. Рядом. В этой маленькой темной комнате.
Не дождавшись ответа, Грей вздохнул и, зевая, побрел к решетке. Он долго возился с замком, затем что-то лязгнуло, шаги его стали тише — и пропали.
Драко подтянул ноги к груди, осторожно ощупал себя. Он поднес пальцы к лицу и увидел, что они темны от крови.
Тогда он лег, вытянулся на животе, развел ноги и осторожно распрямил колени. Мускулы на животе у него болели, в горле было горячо. Он повернул голову набок и смотрел, как свечи дрожат от легкого дыхания сквозняка.
Вновь раздались шаги, но Драко не повернулся. Он слышал, как возятся с замком и раздраженно распахивают решетку, слышал шумное, недовольное пыхтение Грея.
— Король приказал держать в порядке твое лицо. Это я могу. Он ничего не сказал про ноги.
Драко еще осмысливал загадочную фразу, но боль, пронзившая правое колено, была такой неожиданной, взорвавшей весь мир вокруг, что он даже не закричал — захлебнулся криком.
Потом боль прошла — наверное, его тело отреагировало шоком — потому что Драко сумел соскочить с постели, повернуться лицом к палачу, заметить в его руках странный инструмент — нечто среднее между киркой и молотком. Драко рванулся, и кольцо одной из цепей с треском выскочило из паза.
