Дмитрий Таланов - Сотерис
— Птичку хотел пристрелить, — лаконично объяснил Сашка.
Он принялся убирать свою постель.
— Какую птичку? — Андрей с размаху сел на кровать. — Ту самую?
— Ту самую, — не оборачиваясь, сказал Сашка.
Заправив кровать, он плюхнулся на нее, рассеянно вертя в руках рогатку. Когда он сообщил друзьям, что именно из-за ворона Отрава понеслась к лесу, они не приняли это всерьез: мало ли что могло ему показаться на летящей во весь опор лошади; Андрей и сам с трудом припоминал подробности происшедшего. Но по зрелому размышлению они согласились, что, весьма вероятно, это была одна и та же птица — та, которая пасла их во дворе дома и потом в санатории у тети Зины. И если она в самом деле была продуктом творчества Джокера, от нее следовало как можно скорее избавиться.
— Чем собирался стрелять? — спросил Андрей.
— Камень бы подобрал, их тут полно.
Андрей нагнулся и выволок из-под кровати свою сумку.
— У меня имеются заряды в самый раз для этого ворона, — сказал он, извлекая на свет коробку, полную тяжелых обрезиненных шариков. — Это я заимел в одном месте, где избавлялись от старых компьютерных мышей, — пояснил он, протягивая один из них Сашке. — Внутри металл, снаружи резина. Как тебе моя идея?
Сашка покрутил в пальцах шарик и, зарядив рогатку, прицелился в стену.
— Здорово, — кивнул он, и вернул рогатку Андрею. — Только ты в ворона из нее не попадешь, разве что случайно.
— Это еще почему? — возмутился Андрей. — Я, к твоему сведению, был чемпионом двора по стрельбе из рогатки!
Сашка спустил ноги с кровати и стал надевать носки.
— Потому что вороны, — нагнувшись, проговорил он, — умеют предугадывать, куда именно полетит твой шарик. Они даже успевают уклониться от пули, не говоря уже о камне.
Он выпрямился и поднялся с кровати.
— Пошли завтракать! Сил нет, как жрать хочется.
Друзья вышли из домика и направились по тропинке к видневшейся за соснами столовой.
— А зачем рогатку хватал тогда? — спросил Андрей. — Если стрелять по воронам бесполезно?
— Да я особо не раздумывал, — пожал Сашка плечами. — Всё равно больше ничего в голову не пришло. А так вдруг бы и в самом деле попал!
В столовой, доедая кусок хлеба с гречневой кашей и запивая чаем, Андрей с беспокойством думал, что сегодня последний день, когда они еще могут поймать поджигателя — в середине следующей недели ребята возвращались домой.
Два раза их постигла неудача, так как поджигатель в театре не появился. И чем дальше, тем больше эта затея начинала казаться глупостью: с чего Андрей вообще решил, что таинственный поджигатель еще не нашел, что ищет? Правда, он старался не терять надежды, но в последнее время делать это было сложнее. Хотя всё равно здесь было здорово, да и с лошадьми он теперь умел обращаться, чему давно мечтал научиться.
— Чем займемся до вечера? — спросил он, когда они закончили завтракать.
— Давай на конюшню зайдем, — жмурясь от падающего на лицо солнца, сказал Сашка. — Девчонки вчера просили помочь. Что-то им там поднять или передвинуть надо. Потом на лошадях покатаемся, а там видно будет.
Они пошли по тропинке к конюшням. Мокрая от росы трава хлестала по ногам. За прямыми, в солнечных пятнах стволами сосен мелькали фигуры выехавших на прогулку конников.
— А с этой птичкой мы еще разберемся! — поглядев в их сторону, твердо сказал Андрей.
* * *Ночь была ясная и лунная, в холодном воздухе чувствовался запах надвигающейся осени. Трое друзей сидели на лавочке в сквере напротив высокого мрачного здания, дожидаясь нужного часа. Пряча ладони под мышками, Андрей выдохнул облачко пара в лунный свет.
— Не знаете, что это за средневековый замок? — спросил он, показав глазами на здание перед ними. Они выбрали этот сквер, потому что он находился в пяти минутах ходьбы от театра и здесь было удобно ждать.
— На фронтоне написано, что декорационный цех. Еще год, по-моему, 1900-й, — сказала Маша.
— Откуда знаешь? — повернулся к ней Сашка. — Не видно же ни фига!
— Заметила в прошлый раз, — сказала она. — Слушай, — повернулась она к Андрею, — а как ты всё-таки умудрился справиться в лесу с Револьвером? Ты невнятно объяснил, я не поняла. Жеребец у нас вообще-то норовистый. С ним и папа мучился, а мать на нем не ездит до сих пор. У тебя же он не только догнал Отраву, но и сделал, что ты хотел.
— А надо было лучше слушать мои объяснения, — хмыкнул довольный Андрей. — Или я не упоминал имитативной магии?
— Упомянул, — соглашаясь, кивнула Маша. — Один раз. А потом, задравши нос, бегал вместо объяснений кругами и вопил, какой ты крутой.
— Имею полное право, — ничуть не смутился Андрей. — Отраву догнал, с конем совладал, сам остался жив и Сашку спас. Есть отчего ощущать себя победителем!
— Это ты молодец, — сказал Сашка, подышав в ладони. — Тут ты и в самом деле герой. Только объяснение ты зажал, согласись.
— А тебе это зачем? — удивился Андрей. — Ты сам в этом деле мастер!
Сашка вытаращился на него в изумлении.
— Я? Это как? Я тут при чем? Нет, ты меня в свою магию не путай! — протестующе замахал он рукой. — Я в ней полный чайник, сам знаешь.
— Объясни, что ты имеешь в виду насчет Сашки, — встряла Маша. — Только по-человечески, пожалуйста.
— Ну, вы даете! — Фыркнув, Андрей встал со скамьи и повернулся к друзьям.
— А для кого я тогда распинаюсь, если вы ничего не запоминаете? Сашке я еще зимой говорил, а тебе, — ткнул он пальцем в Машу, — так даже два раза подряд. Последний раз когда мы только с башни слезли, между прочим!
— Объясняй давай, — прервала его Маша. — То была голая теория, а здесь хоть какое-то отношение к практике.
— Ладно, — усмехнулся Андрей. — Повторяю специально для умственно неполноценных!
Магия — это не то, что показывают в фильмах ужасов, стал объяснять он. Магия — это использование сил Природы. Это камни, вода, люди, воздух, планеты, космос, звёзды и так далее. От того, что не все знают, как управлять этими силами, еще не значит, что их нет.
Скажем, для существа, которое видит в рентгеновском диапазоне, мы будем выглядеть как ходячие скелеты, неизвестно каким образом приводимые в движение. Потому что видно будет только нашу костную основу, а всё, что ее окружает, представится в виде легкой дымки. Так и магия — это своеобразная кровеносная система, невидимая людьми.
Или, точнее, нервная система. Достаточно изменить направление импульса, и у вас дернется рука или нога. Самого импульса не видно, а результат налицо. Всё это было известно давно, но потом люди об этом забыли.
