Наталия Андреева - Когда падают листья...
— Чаровник, говоришь… — Дар нахмурился и потрогал камешек на шее. — А если кто шибко-умный амулетик достал?
Мужчина махнул рукой:
— Да хрен один его знает! Топчемся на одном месте, как ослы, и ни шагу из этой каши дерьма. Я и сам буду рад этого гада к стенке припереть. Можешь рассчитывать на мою помощь.
— Спасибо. — поблагодарил наставника искренне Дарен и снова покосился на молчавшего Ждана, старающегося неслышно ступать за ними. — Определишь мальчика в свой сороковник?
Богдан осмотрел парня с ног до головы, и тому вмиг захотелось испариться; по спине, между лопатками, проложила путь холодная капля пота. Бывают такие люди, взгляд которых говорит о большем, чем следовало бы знать. И этот взгляд не сулил ему, Ждану, ничего хорошего. Он задницей чувствовал — потому как зудела она! Будь-будь. Только успевай почесывать.
— Можно. — отозвался, наконец, кварт-велитель. — Но учти, поблажек я никому не делаю и делать не собираюсь. Как и скидок на возраст.
— Я помню, наставник.
Богдан хмыкнул, видимо, что-то вспомнив, и жестом пригласил обоих путников следовать за ним, свернув налево.
— Как у вас здесь все?.. — коряво поинтересовался Дарен, снова стараясь подстроиться под шаг бывшего наставника: тот всегда двигался как-то непонятно — то ли бежит, то ли идет.
— Да все то же. Как были в самой заднице, так в ней и остались, разве что чуть поглубже залезли и чуть больше г…на наскребли. — Богдан никогда не скупился на крепкие словечки, но краснеющих, кроме Ждана, здесь не находилось уже лет двадцать. С тех пор, как он появился на заставе. — Придется рыть носом землю, Дар. Иначе никак. Сроки.
— Какие сроки? — мерцернарий нахмурился.
— Дерьмовые. Времени мало, тут воздух звенит от напряжения. Троица-то святая ручки потирает, а Корин сидит тише воды ниже травы. Война назревает, Дар.
Дарен замолчал, обдумывая сказанное, а потом изрек:
— Если это случится, мы потеряем страну.
— Ясен пень! Поэтому, друг мой, придется нам вылезть из портов, но выход найти.
Дарен угрюмо замолчал, прекрасно осознавая правоту кварт-велителя.
— А кто стрелял? — чуть помедлив, спросил он
— Куда?
— Да в этого акиремца…
— Понятия не имею. — хмыкнул Богдан и пожал плечами. — Веришь?
— Верю. Что-то это дельцо дурно попахивает… Откровенно выражаясь, хорошо спланированным заговором.
— Тоже мне, Акирему открыл… — пробурчал Богдан. — И ежу лысому понятно.
— Доказательства?
— Ха! Ищи у коровы на вымени.
Вот так, переговариваясь короткими отрывистыми фразами, войники со Жданом добрались, наконец, и до казарм. Из помещений, отведенных под них, доносился веселый гогот, звон бутылок и хлопанье засаленных карт по столу. А когда туда втолкнули побледневшего вдруг Ждана, то ко всем этим звукам добавились еще свист и улюлюканье.
Все это так было знакомо самому Дарену, что он не удержался и вошел, мимолетно извинившись взглядом перед Богданом. Он очень редко позволял себе следовать своим желаниям, а сейчас не смог сдержаться.
Сначала стих свист. Потом смех. А потом в возникшей тишине громом прогрохотало:
— Дар, ты?! Мать твою, где ты шлялся столько времени, коровья твоя морда?!
И к остолбеневшему мерцернарию, снося по дороге бутылки и отталкивая зазевавшийся молодняк, двинулся широкоплечий и высокий мужчина, про таких еще говорят: косая сажень в плечах. И, похоже, сейчас Дарену придется почувствовать не себе всю силу этой сажени…
— Ххх… Вес, мои ребра, чтоб тебя!
Здоровяк соизволил прервать свои крепкие железные объятия и соизволил посмотреть на хмурого друга сияющими глазами — частично от выпивки, а частично от радости.
Вот уж неожиданность, так неожиданность! Веселин! Собственной персоной! Нельзя сказать, что в прошлом они были хорошими друзьями, скорее наоборот, но в двойных поединках сражались они вместе. И пили они вместе. И пороли их тоже вместе. А это что-то, да значит, верно?
Короткие светлые волосы обрамляли довольно резкий квадрат лица, из-под них смешно торчали уши. Пухлые губы, почти не знающие сомкнутого состояния, расползлись в широкой белозубой улыбке. Еще у Веселина были аккуратные светлые усики и гладко выбритый подбородок. Расстались они девятнадцатилетними сопляками. А сейчас перед путником стоял взрослый мужчина, глаза которого все равно сохранили отблески детского очарования.
— А ты не изменился. — ухмыльнулся Вес, потрясая огромным кулаком.
Дарен поглядел на его явно возросшие мускулы, которыми сам похвастаться не мог, и, приподняв бровь заметил:
— Не могу того же сказать о тебе.
Веселин басисто расхохотался, оценив шутку, а потом, хлопнув приятеля по плечу, хмыкнул:
— А я вот тут подрастающее поколение учу.
"Поколение" откликнулось согласными комментариями и грубыми, но лестными высказываниями в адрес уважаемого "мастера Веселина". Дарен невозмутимо перевел взгляд на молодых людей… среди которых непонятно как затесалась рыжая девочка с длинными косами. Зеленые ведьминские глаза задорно посверкивали в его сторону, в упор не замечая мучительных взглядов Ждана. Амазонка из Серой Степи, угу.
Мерцернарий ответил девушке ироничным изгибом бровей и чуть покачал головой. Рыжая фыркнула, отворачиваясь и делая воистину мужской глоток из бутылки с дешевым армейским пойлом. Дарен неприязненно поморщился и кивнул на собутыльников Веселина.
— Верный пример подаешь?
Но Вес не растерялся.
— Еще как! Ведь всяко лучше почувствовать все прелести похмелья после дешевого пойла здесь, чем потом раскиснуть киселем от кефира.
Дарен фыркнул, отмечая про себя, что отчасти заявление Веселина правильное.
— Смотрю, до септа дослужился? — уважительно присвистнул тот, наконец, заметив нашивки. — Силен!
— Да ну. — путник отмахнулся. — Кровью за них плачено.
Наступила неловкая пауза. Рыжая искоса бросила удивленный взгляд на мерцернария, но потом, пожав плечиками, вернулась к разговору с прыщавым подростком лет семнадцати.
Вес был прекрасно осведомлен о том, что происходило во время второй стычки с Корином — вести разлетаются быстро, особенно если это какие-то из ряда вон выходящие вести. Но войник надеялся, что эту тему в их разговорах удастся миновать. Не вышло. Он, сам, не желая того, жалел бывшего сослуживца. А тому было противно видеть эту жалость.
— Ладно, Вес. — вздохнул Дарен. — Я пойду. Мне сегодня еще со свидетелями общаться по душам надо.
— Угу. — невпопад отозвался мужчина.
— Еще свидимся.
— Фр… — Веселин смешно помотал головой и вылезая из своих мыслей. — Подожди. Я с тобой.
