Ева Софман - Та, что гуляет сама по себе
Впрочем, нет, был и ещё один факт. Тот, что на Землях казалось возможным всё — но ничто не являлось тем, чем казалось.
Что ж… если это единственный путь, придётся рискнуть. В конце концов, пусть она и оборотень, но особого зла за собой не замечала…
Быстро собравшись, Таша заперла комнату и спустилась вниз.
Первое, что она увидела в маленьком трактирном холле — темноволосую макушку дэя, любезно беседующего с трактирщиком.
"А святоша ещё что тут делает?"
Видимо, услышав Ташины шаги, дэй обернулся.
Накануне Таше не удалось толком его разглядеть, так что воображение услужливо подсунуло ей картинку кого-то пожилого, с брюшком, в тяжёлых одеждах, с массивным крестом на груди и четках в жирных пальцах. В общем, кого-то, сильно смахивающего на их дражайшего пастыря.
Однако воображению в очередной раз пришлось подавиться реальностью.
На вид ему было около сорока. Ни креста, ни четок, ни тяжёлых одежд — простая чёрная фортэнья и широкий шёлковый пояс, длинные концы которого чуть не касались земли. Удивительно привлекательное лицо… Вроде такая простота — в чертах, ямочке на подбородке, родинке на щеке — но одновременно что-то скрытое, ускользающее…
…и глаза — лучистые. Нет, не раз приходилось слышать выражение "лучистые глаза", но в жизни видеть таких глаз как-то не довелось. Глазам не свойственно лучиться, — разве что отражая свет солнечных или лунных лучей. Но эти глаза действительно сияли, они светились — внутренним, невероятно тёплым светом, и было в них что-то… доброе?
…располагающее.
Такому человеку любой без вопросов, с радостью отдаст кошелёк, если только понадобится…
— Доброе утро.
…а стоит этому человеку заговорить — и последнюю рубашку в придачу.
Голос был учтивым, спокойным, тихим, лишённым всякого пафоса, произносящим слова с каким-то дивным журчащим выговором. Таша почти видела, как эхо этих слов сияет золотисто-тёплыми искрами.
Прикрыв глаза, Таша склонила голову, опустилась на одно колено — и лишь после этого смогла пробормотать:
— Доброе, святой отец.
— Не надо. Я же не святой, — улыбнулся дэй, предлагая Таше встать. — Меня зовут Арон Кармайкл.
"…только не поднимай взгляд, — твердил внутренний голосок, — не смотри на него. Таешь, как снежная баба на весеннем солнышке…"
"А хочется".
— Таша… Тариша Морли, — девушка старательно держала глаза долу.
— Морли-лэн… Позвольте мне сразу перейти к делу.
— Делу?
— Я хотел бы попросить вас об одной услуге.
Таша вопросительно изогнула бровь.
— Я направлялся в Заречную по одному поручению, но по дороге…
— Волки, я слышала.
"…неосторожно, неосторожно…"
"Времени нет".
Однако дэй лишь кивнул:
— Хорошо. Полагаю, вы также направляетесь в Заречную?
Таша не видела причин скрывать:
— Да.
— Дело в том, что возможности приобрести другую лошадь у меня нет, а дело моё не терпит отлагательств. Я должен быть в тамошнем пограничном трактире сегодня. И я был бы очень вам признателен, если бы вы согласились меня подвезти.
Таша была настолько ошарашена, что даже подняла глаза.
"Что-то вроде жизненного принципа? "Наглость — второе счастье, а уверенность в том, что все вокруг созданы для того, чтобы тебе помогать — первое"?"
— Подвезти?
Клирик смиренно кивнул.
— Я не требую от вас альтруизма, — добавил он. — Я заплачу, сколько потребуется — в пределах разумного, конечно. Да и… юной девушке опасно путешествовать одной. Особенно ночью.
— Да это же… Нет, естественно, нет! Я не могу, я должна… мне нужно…
Таша запнулась. Его глаза не то чтобы омрачились — нет, не было в них и намёка на мрак, досаду, злость…
…они остались всё такими же светлыми — только свет их стал невыразимо грустен.
— Я…
А что, вдруг подумалось ей, в этом такого наглого? Наверняка так случается, берут попутчиков, просто она в первый раз. Люди же должны помогать друг другу — а он к тому кажется очень хорошим человеком…
"…ты с ума сошла?!" — взвился внутренний голосок.
Они же не торопятся… и обгоняют ненамного…
"…какие могут быть сомнения?!"
Звёздочка очень выносливая — бывало, несла её, Лив и маму, и при этом шла лишь чуть медленнее… Вряд ли это намного…
"…идиотка!!! Ты хоть понимаешь, что собираешься…"
"Да.
Но я хочу ему помочь".
— Ну, — беспомощно сказала Таша, пытаясь не обращать внимания на отчаянные вопли внутреннего голоса и здравого смысла по совместительству, — если вы быстро соберётесь…
— В этом нет нужды. Мне осталось лишь зайти за вещами, — клирик чуть склонил голову. — Benin'e dikis.
— Не стоит благодарности, святой отец, — вздохнула Таша, протягивая ключ трактирщику. Староаллигранский, который ныне использовали в обиходе лишь дэи да альвы, она знала неплохо — правда, говорила на нём не больно-то хорошо, а вот переводила прилично.
Старик-хозяин недобро смотрел, как священнослужитель хромает вверх по лестнице.
— Господин Риикон, что вы с ним не поделили? — знакомая служанка вынырнула невесть откуда. — Стоит вам его завидеть, становитесь мрачнее тучи.
— Помолчала бы, Зарка, — буркнул старик, наконец изволив взять у Таши ключ, — просто будь я молоденькой девушкой, я бы с незнакомым человеком никуда не поехал. Тем более ночью.
— Так он же дэй, господин. У них там дают обет безбрачия… и целомудрия вроде. Да и… ему если ехать, то только с девушкой, — служанка хихикнула, — при такой одёжке седло-то дамское нужно.
Таша провела рукой по лбу — точно снимая паутину.
Как будто во сне… и ведь совершенно не хочется брать свои слова обратно…
"…ты! Положительно!! Спятила!!!"
— Хотя, — подумав, добавила Зарка, — я к такому дэю на исповедь ни в жисть не пошла бы.
— Почему же?
— Пока каяться буду, в мыслях раз десять так точно согрешу.
Щёки Таши приобрели подозрительную розоватую окраску. Старик только крякнул.
— А что? Красавчик такой, — проворковала Зарка, — да и сложен хорошо, а эта ряса его так обтягивает…
— Фортэнья, — не удержав своих учёно-просветительских наклонностей, подала голос Таша.
— Что?
— Приталенная ряса с пришитой накидкой на плечах, с рядом пуговиц по центру, от середины стоячего воротника до нижнего края… эм… юбки — называется фортэнья.
— Форенья, ряса — одна ксаш, — отмахнулась Зарка.
Трактирщик молча перекладывал бумажки.
— И вообще, — продолжила служанка, — он же кажется таким хорошим человеком… Даже для дэя.
— Это-то и настораживает, — буркнул хозяин.
