Глен Кук - Возвращение «Дракона-мстителя»
Ещё одна птица ринулась на колдуна. Этой удалось вонзить клюв в его лодыжку. Чародей метнул в неё молнию. Плоть разлетелась в ошмётки, вспыхнули перья.
За ней последовала следующая птица…
— Мика, передай Току и Тору, пусть собирают команду за домом, — приказал Старик. — Если мы вскоре не выйдем, бегите к порту. Там нас не ждите, сразу выбирайтесь из устья, пока не вернулся флот.
— Но, капитан!..
В голосе Мики звучало отчаяние. Я понимал его. Что они станут делать без Колгрейва? Без воли мёртвого капитана, которая вела «Дракона-мстителя», корабль станет бесполезной грудой дров.
— Это приказ!
В пентаграмму одновременно ворвались две чёрные птицы.
Первую чародей спалил на лету, но вторая свалилась прямо ему на колени и принялась терзать его плоть клювом и когтями. Он вскрикнул от боли, и мы вновь оказались в подземелье.
Нет, этими птицами явно движет нечто большее, чем воля мёртвого колдуна. Уж не боги ли сыграли с нами очередную шутку?..
Ячмень, пошатываясь, встал на ноги. Колгрейв поддержал его. Над нашими головами загрохотали шаги, послышались крики. Толпа ворвалась в дом.
Мы оказались в ловушке.
— Надо уходить! — вскричал Святоша, но ледяной взгляд Колгрейва заставил его умолкнуть.
— Я не отступаю, — сказал капитан. — Вот наш враг, и вот мы. Он пытается отправить нас обратно. Мы должны его остановить. Всё просто. К тому же от нас зависит судьба шестидесяти человек. Я не хочу, чтобы кто-либо из нас вернулся в Туманное море. Потому что оттуда больше не будет возврата.
— Это точно, — пробормотал я.
Капитан был прав. Он рассуждал здраво, но всё же было удивительно и непривычно слышать связные рассуждения из его уст. И в чём он был трижды прав, так это в том, что никто не хотел возвращаться в Туманное море.
Смерть колдуна станет избавлением для нас.
Ещё одно убийство.
А что значит для моей души ещё одна смерть? Пустяк, груз не тяжелее пёрышка.
Последний чёрный стражник влетел в пентаграмму.
Тело колдуна заливала кровь, делая его одного цвета с мантией.
Боль исказила черты лица. И всё же было видно, что губы его искривились в еле заметной высокомерной улыбке.
Я натянул лук до уха и пустил стрелу.
Одна и та же мысль озарила нас всех одновременно. Троллединжан метнул топор. Святоша и Ячмень бесстрашно перепрыгнули через светящиеся линии пентаграммы. Колгрейв с тесаком в руке последовал за ними.
Моя стрела испарилась, не долетев до трона, а топор Троллединжана разлетелся вдребезги от удара молнии. Дымный змей, в которого превратилась наша последняя спутница, исчез.
Защитные чары колдуна обгладывали Святошу и Ячменя, словно термиты гнилушку. Они истошно вопили, однако упорно шли вперёд.
Любимые охотничьи псы Колгрейва — их никто не мог остановить. В рукопашной они были самыми страшными бойцами западных морей.
Троллединжан, выхватив кинжал, тоже вступил в пентаграмму. Колгрейв молча ковылял вперёд, согнувшись словно от встречного ураганного ветра.
Святоша и Ячмень упали. Они корчились в муках, но всё же пытались ползти, чем-то уподобившись птицам, которые любой ценой хотели нанести урон чародею.
Лезвие меча Святоши высекло искру из камня близ лодыжки колдуна.
Улыбка твари стала шире. Колдун решил, что дело уже сделано. Но сейчас он поймёт, что ошибается.
Я выпустил три стрелы подряд, одну за другой, так быстро, что они почти слились в длинную линию.
Первая сгорела на лету. Вторая, рассыпаясь, всё же царапнула существо и хоть на миг, да отвлекла его внимание.
Третья пронзила сердце твари.
Тесак Колгрейва свистнул наискось и врезался в голову колдуна, срезав плоть почти с половины его лица.
Существо медленно поднялось. Оно повисло в воздухе над троном, издав скорбный вой. Звук нарастал, становясь всё пронзительнее и страшнее. Я выронил лук и зажал уши ладонями.
Не помогло. Вой продолжал терзать меня, причиняя сильнейшую боль. Троллединжан рухнул рядом с Ячменём и Святошей.
Колдун дотронулся невидимой рукой до Колгрейва. Это прикосновение было еле ощутимым, но капитан покачнулся и не устоял на ногах.
Он падал медленно, как рассыпающееся на куски могучее царство.
— Уходи, Лучник, — приказал он мне негромко, почти шёпотом, и всё же я расслышал его снова сквозь неистовый вой. — Уводи «Дракона-мстителя» в море. Спасай людей.
— Капитан!
Я схватил его за руку и попытался оттащить. Тварь в алой мантии коснулась его вновь, и это прикосновение намертво приковало Старика к месту.
— Убирайся отсюда! — просипел он. — Я сам с ним справлюсь.
— Но…
— Выполнять приказ!
Он был моим капитаном. А они были моими товарищами. Моими друзьями. Хотя когда-то я мог убить любого, кто назвал бы их моими друзьями.
Я схватил лук и побежал.
14
Подгонять остальных не было нужды. Когда я выскочил из дома, меня дожидались лишь Мика и Росток. С теми, кто ворвался в дом, они расправились, но со стороны города с криками и свистом к нам направлялась целая армия рассерженных горожан. Что может быть беспощаднее толпы, этого завывающего монстра-убийцы, состоящего из безобидных поодиночке лавочников.
— Бежим, Лучник! — завопил Мика. — С этими нам не справиться!
Он прав, у меня осталось всего восемь стрел. Мы обежали дом и спустились по склону к кривым улочкам предместья. Остановились перевести дыхание. Росток спросил:
— Где остальные, Лучник?
— Остались внизу. Погибли все, кроме Старика и колдуна. Эта тварь вся изрублена, но ещё жива.
— Ты бросил капитана?!
— Он приказал идти на корабль.
Росток кивнул. Мы побежали дальше. Недалеко от порта снова остановились.
— Слушай, — еле выдавил из себя Мика, тяжело дыша, — как же мы теперь без капитана? И без колдуна?
— Ты о чём?
— Колгрейв нас вёл, и мы без него никто. А колдун нас вызвал. Что будет, когда он сдохнет? Может, мы превратимся в ничто?
— Нашёл, кого спрашивать! — рассердился я. — Хочешь, возвращайся и поговори с колдуном.
— Эй, тут сейчас с нами беседовать начнут! — крикнул Росток. Сзади послышались топот и вопли. За нами гнался передовой отряд ретивых горожан, далеко опередивший остальных. Их было человек двадцать — сущая ерунда для моряков с «Дракона-мстителя».
— Ну что, прикончим толстопузых? — весело спросил Росток. Вдруг земля под нашими ногами дрогнула, словно чудовище из северных земель выбиралось из берлоги. Дома зашатались, черепица полетела с крыш.
Наши преследователи застыли, озираясь по сторонам. Отсюда ещё был виден холм и остроконечные башенки поместья. Теперь их рассекали змеистые трещины, светящиеся изнутри. Крыши начали проседать, точно на них уселся невидимый толстозадый великан.
