Терри Пратчетт - Вор времени
Джереми уставился на испещренную собственными каракулями простыню. Самые точные часы на свете. И всего-то. Часы, после создания которых отпадет необходимость во всех остальных часах, как сказала леди ле Гион. Человек, создавший такие часы, неминуемо войдет в историю отсчета времени. В книге говорилось, будто бы в эти часы заточили само Время, но Джереми всегда относился ко Всяким Выдумкам снисходительно. Часы просто измеряют время. Не было ни одного такого случая, чтобы расстояние попадало в плен к рулетке. Часы просто отсчитывают зубчики на шестеренке. Или… на свете…
Свет с зубчиками. Он видел такой во сне. Не тот яркий, небесный свет, а свет в виде возбужденной линии, волнами прыгающей вверх-вниз.
– Так ты сможешь… построить нечто подобное? – спросил он.
Игорь еще раз посмотрел на чертеж.
– Йа,- кивнул он. Потом показал на ту часть чертежа, где были изображены нескольких больших стеклянных сосудов вокруг центральной колонны часов.- И йа знавайт, что это такое.
– Мне сни… мне казалось, они должны как-то искриться,- сказал Джереми.
– Эти фофуды тайное, очень тайное знание,- сказал Игорь, пропуская слова Джереми мимо ушей.- Фэр, где-то здефь можно приобретайт медные штыри?
– В Анк-Морпорке? Легко.
– А цинк?
– В любом количестве.
– Ферную кифлоту?
– В бутылках? Конечно.
– О, йа, должно быйт, умирайт и попадайт небе-фа! – воскликнул Игорь.- Пуфкайт меня к медь, цинк и кифлота, фэр, и йа показывайт вам такие ифкры!
Тик
– Меня зовут,- сказал Лю-Цзе, опершись на метлу и глядя, как разгневанный тинг заносит руку,- Лю-Цзе.
В додзё воцарилась гробовая тишина. Боевой клич застрял в горле монаха.
– Ли! Xao-zwz? ОйляяяяОйляяяяОйляяяя…
Монах, казалось, не пошевелился, а просто сложился внутрь самого себя, перейдя из боевой стойки в позу до смерти напуганного, во всем раскаивающегося грешника.
Лю-Цзе наклонился и чиркнул спичкой по его незащищенному подбородку.
– Как тебя зовут, отрок? – спросил он, раскуривая измятую самокрутку.
– Его зовут грязь, Лю-Цзе,- сказал подошедший наставник додзё и дал пинка неподвижно застывшему забияке.- Итак, грязь, ты знаешь правила. Дерись с человеком, которому ты бросил вызов, иначе лишишься пояса.
Юноша в течение нескольких секунд оставался неподвижным, потом очень осторожно, почти нарочито осторожно, показывая, что никого не хочет оскорбить, стал развязывать пояс.
– Нет-нет, нам этого не нужно,- мягким голосом остановил его Лю-Цзе.- Вызов был хорош. Вполне пристойный «Ли!» и сносный «Хай-иии!» Давненько мне не приходилось слышать добротных боевых воплей. Кроме того, мы ведь не хотим, чтобы с него свалились штаны, да еще в такой момент, верно? – Он принюхался и добавил: – Особенно в такой момент.
Он похлопал съежившегося монаха по плечу.
– Главное – всегда помни самое первое правило, которому научил тебя твой учитель. А теперь ступай вымойся – кому-то из нас придется наводить за тобой порядок.
Потом он повернулся и кивнул наставнику додзё.
– Наставник, я хотел бы продемонстрировать молодому Лобсангу Беспорядочные Шары.
Наставник додзё низко поклонился.
– Все, что пожелаешь, метельщик Лю-Цзе.
Лобсанг поспешил за Лю-Цзе, а за его спиной раздался голос наставника додзё, который, подобно всем учителям, не упустил возможности закрепить нагляд-
11 ый урок:
– Итак, додзё! Каково же Правило Номер Один?
Так и не поднявшийся с колен монах тоже присоединился к дружному хору голосов:
– При встрече с лысыми морщинистыми улыбчи-иыми старичками веди себя крайне осторожно!
– Хорошее правило, кстати,- пробормотал Лю-11,:к*, провожая своего нового ученика в следующий i;i.A.- Я встречал немало людей, которым бы оно очень пригодилось.
Он остановился, не глядя на Лобсанга, и протянул руку.
Л теперь, будь так добр, верни лопатку, которую | i.i украл, когда мы с тобой познакомились.
Ноя даже не приближался к тебе, о учитель!
Улыбка продолжала играть на губах Лю-Цзе.
() да, ты прав. Прими мои извинения. Обычный
‹ к!ци1ч1жгкий вздор. Разве не написано: «Я б и собственную голову потерял, не будь она приколочена »? Идем же.
Пол в этом зале был дощатым, а высокие, обитые войлоком стены были испещрены красновато-бурыми пятнами.
– Э-э, у нас есть такая машина в додзё для послушников, о метельщик,- сообщил Лобсанг.
– Но ваши шары сделаны из мягкой кожи, не так ли? – спросил старик, подходя к высокому деревянному кубу. На грани, обращенной в сторону длинной части зала, виднелся ряд отверстий, доходивший примерно до высоты человеческого роста.- И летят они достаточно медленно, насколько я помню.
– Э…Да,- согласился Лобсанг, наблюдая, как старик нажимает на очень большой рычаг.
Откуда-то снизу донесся лязг металла о металл, потом шум бурного потока воды. Из соединений куба со свистом стал выходить воздух.
– Эти шары – деревянные,- спокойным тоном сказал Лю-Цзе.- Попробуй их поймать.
Что-то чиркнуло Лобсанга по уху, потом вздрогнула от сильнейшего удара обитая войлоком стена, и через мгновение шар упал на пол.
– Может, чуть-чуть медленнее…- сказал Лю-Цзе, поворачивая рукоять.
Из пятнадцати выпущенных машиной шаров Лобсанг поймал только один. Животом. Лю-Цзе вздохнул и перевел рычаг в исходное положение.
– Молодец,- похвалил он.
– Но, метельщик, я не могу…- произнес юноша, поднимаясь на ноги.
– Я знал, что ты не сможешь поймать ни одного шара,- перебил его Лю-Цзе.- Даже наш неистовый приятель, оставшийся в соседнем зале, не смог бы это сделать. На такой-то скорости!
– Но ты же сказал, что сделал скорость поменьше!
– Только чтобы тебя не убило. Хотел испытать тебя. Наша жизнь – одно сплошное испытание. Пошли, юноша. Не стоит заставлять настоятеля ждать.
И Лю-Цзе, оставляя за собой след табачного дыма, двинулся дальше.
Лобсанг последовал за ним, почему-то чувствуя все возрастающее беспокойство. Этот старик действительно был Лю-Цзе, происшествие в додзё доказало это. Впрочем, он, Лобсанг, сразу это понял. Посмотрел на маленькое круглое лицо, на дружелюбный взгляд, устремленный в сторону разъяренного бойца, и понял. Но… простой метельщик? Без каких-либо знаков различия? Без статуса? Нет, статус все же был, потому что наставник додзё поклонился ему ниже, чем самому настоятелю, но…
А теперь Лобсанг шел за ним по коридорам, вход в которые под страхом смерти был запрещен даже монахам. Рано или поздно неминуемо должна была случиться беда.
– Метельщик, мне правда нужно вернуться на кухню, я ведь дежурю…- неуверенно произнес он.
– О да, Дежурство по кухне,- улыбнулся Лю-Цзе.- Чтобы развить привычку к повиновению и тяжелому труду, верно?
