akchisko_san1 - Рики Макарони и Пятое Колесо
В этом момент Тиффани с хорошо сдерживаемым отчаянием объявила: «Сничт у Спок», и прозвучал свисток.
Как только матч кончился, к ловцу подлетел Флинт, и можно было представить, что он собирается ему сказать. Однако, судя по всему, он решил с этим подождать, так как взялся перетаскивать Ларри на свою метлу.
«Мерлин! А ведь его жадный дед ему новую метлу не купит», — с фатальной очевидностью вырисовалось в голове у Рики вместе с воспоминаниями о прошлогодних монетах. Да уж, станет такой старик выкладывать деньги за опасный спорт, в котором его единственный внук может серьезно пострадать. И популярности квиддича с такой твердолобостью не тягаться.
Своими соображениями Рики поделился с Дорой, пока они спускались на поле, но та лишь фыркнула.
— Я думаю, мадам Трюк с радостью метлу починит, — предположила она. — И не так просто ее сломать, это ведь дорогая модель, а не какое‑нибудь барахло.
Внизу они остановились, ожидая, пока соберется компания. Скоро подошла Тиффани.
— Но он играл на порядок лучше, чем в прошлый раз, — пробормотала она.
— Да уж. По сторонам бы еще смотрел, — холодно заметил Лео. — Готов поспорить, его сейчас отправят в больничное крыло.
— А что толку переживать, — таково было общее мнение. — Спок самый опытный игрок, и против нее трех сосунков выставили. Удивительно, как у малышки Уизли что‑то получилось. Случайно, наверное. Капитан наш о чем думал?!
Возможно, говоря это, слизеринцы учли, что Генри рядом нет. В защиту брата выступила Тиффани. Она внушительно, хотя и не очень разборчиво, пробормотала о перспективе.
Постепенно головы болельщиков охлаждались. Самые здравомыслящие слизеринцы тут же, на скамьях для запасных, засели за расчеты.
— У «Равенкло» небольшой перевес в баллах, — быстро смекнули они. — Одна игра по–крупному, и от такого преимущества ничего не останется.
По возвращению в общежития к старостам и Рики подсела жующая шоколадушку Рози.
— А равенкловцы, конечно, вовсю веселятся, — простодушно констатировала она.
Скоро вернулся капитан. Мадам Трюк действительно послала Ларри к мадам Помфри, хотя, по словам Генри, Огден отпирался как мог.
— Он был весь белый, когда я к нему подлетел, — рассказал капитан в преисполненной траура гостиной «Слизерина». — Правда, это жердь могла в любой момент рухнуть. Нет, она чинится, чинится, конечно, — замахал он на вопросы сочувствующих и любопытных, — только прутья придется по новой перевязывать.
Что и говорить, слизеринцы расстроились. Одно дело — рассуждать о преимуществах Бетси Спок как опытного ловца, но заранее ждать поражение никому не приходило в голову. Огдена в этот раз даже и не упрекали. Лео с Дорой, и Рози, посетившие его в больничном крыле, рассказали, что товарищи по колледжу ловца задарили. Но все выходные в слизеринской гостиной продержалась хмурая атмосфера.
Отчасти разделяя ее, Рики не хотел демонстрировать, что у него есть и другие дела, и потому постарался, чтоб в спальне никто не мог наблюдать за ним. Он быстро надписал, обернул подарок и, довольный, спрятал обратно в сундук. Во вторник он, как и многие, с нетерпением ждал дня Святого Валентина.
Пропажа, посылка и находка
В день, следующий после празднования Святого Валентина, старые ведьмы напомнили Рики о себе. Он получил огромную и оттого весьма заметную открытку от профессора Марчбэнкс, где подписались также и миссис Крокфорд, и мисс Блумсберри. Помимо всего прочего, почтенные дамы сообщили, что запланированный ими прием удался, и нарисованный им портрет добился одобрения многих гостей профессора Марчбэнкс.
— Обязательно Селене Олливандер покажи, какие у тебя крутые поклонницы, — хихикнула Дора после того, как с его позволения ознакомилась с содержанием.
Рики же покосился на Виктора; возможно, тот знал, как продвигается дело мисс Блумсберри. И в ближайший же урок «без Хагрида» Рики спросил об этом равенкловца.
— Ее все еще не допускают до работы, и она, конечно, огорчается, — ответил Виктор. — Хорошо, что ее приглашают в гости…
Он не договорил, поскольку паучата начали вырывать друг у друга последний кусок мяса, и, прервав разговор, оба поспешили засыпать в кормушку еще еды. Это занятие требовало осторожности и не оставляло простора мыслям о старых ведьмах, тем более, что Селене открытка вообще понравилась, и она даже попросила забрать ее себе, чтоб показать при случае своим домашним.
В общем, Рики, да и весь класс так загрузился с пауками, что в итоге своего самого сложного подопечного все‑таки вызвал профессор Снейп. Завуч «Слизерина» велел ученику Макарони задержаться после урока зелий и, признаться, поначалу слизеринец подумал, что допустил ошибку при варке снадобья, так сурово профессор приказал присаживаться. Первые слова Снейпа о пауках, однако, насторожили Рики еще больше.
— Я не возражаю, что вы продолжаете программу, полагаю, еще и вами самостоятельно составляемую, — прокомментировал Снейп действия учеников. — Но не хотелось бы, чтобы такой самоотверженный труд привел к противоположному результату. Не говоря уж о том, что я рассчитываю на склянку яда акромантула в конце триместра, ясно? У Вас есть стратегия?
Оба вопроса застали Рики врасплох, и он не стал стараться это скрыть. Тяжелый взгляд профессора, впрочем, не произвел особенного впечатления; слизеринец предполагал, что, даже если он о чем‑то не подумал, долг учителя — подумать за него, и не ошибся.
— Значит, так, — заговорил Снейп, явно поучая. — Полагаю, Вас и ваших товарищей по паучьей саге будут спрашивать самые разные проверяющие (а они появятся). Никому не давайте понять, Макарони, что именно Вы предложили и организовали продолжение хагридовских уроков. Иначе, сами понимаете, всем вашим питомцам конец.
Последовавший за этим заявлением взгляд показался ученику скорее тестирующим, чем суровым.
— Я ценю Вашу честность, сэр, — ответил Рики.
— Цените осторожность и благоразумие, Макарони, и желательно — свои собственные, — посоветовал наставник. — Я дам несколько указаний специально для созданной Вами ситуации, а Вы достаньте пергамент и конспектируйте.
Рики едва сдержался, чтоб не вскинуться, сознавая, что непозволительно изумлен и рад бы потерять самообладание и прямо спросить Снейпа. «Неужели он проверяет, буду ли я слушаться? — гадал слизеринец. — Или…».
— Я не полагаюсь на Вашу память, она и без того перегружена, — зазвенел в ушах приглушенный, свистящий голос профессора. — И на Ваш здравый смысл тоже бы не полагался, но придется, не стану же я все делать за Вас.
— Писать я не разучился, в этом можете не сомневаться, — торопливо уверил Рики, хватая свою сумку. В общем, и следовало ожидать, что завуч «Слизерина» не обрадуется его инициативе с акромантулами, как не радовался он дуэльному квиддичу на втором курсе и прочей возне учеников, добавляющей ему и беспокойства, и работы.
