Людмила Минич - Земля вечерних звёзд
Лементо удивился. Отогнул полу плаща, провел любовно по густому меху ти-коя.
— Это редкие в наших краях шкуры, потому и стоят огромных денег. Их привозят с далеких восточных берегов. Если подняться вверх по реке Амме… Она хоть и широка, но коварна, мелей там не счесть, и большие суда не раз гибли в ее водах… Так вот, на берегах этой реки есть несколько торговых поселений, принадлежащих кланам Морского Союза. Туда часто забредают охотники из местных, приносят диковинные шкуры. Такие, как эта, — он снова любовно погладил мех, — попадаются редко, очень редко. Но зверей этих никто из нас не видел, только шкуры. Местные верят, что сами звери непростые, повелители лесов, и кто ухитрится убить хотя бы одного, обретет его силу, ловкость и долгую жизнь. Так они говорят. За целую шкуру этого зверя я когда-то заплатил огромные деньги… Я удовлетворил любопытство айта?
Тай старался не выдать дрожь, что одолела его. Возбуждение рвало его на клочки.
— Если долг посланника простирается так далеко, у меня есть еще одна просьба, последняя, — сказал он.
— Мой долг простирается гораздо дальше, айэт, — серьезно сказал южанин. — Я отправлюсь на родину, как только мой сын окрепнет, но благодарность останется неизменной. И если айэту случится бывать во владениях клана Лимаи, в городе Кленке, то дом мой ему укажет каждый. Я буду рад оказать гостеприимство храброму айэту.
Тай слегка склонил голову, благодаря посланника. Вспомнит ли южанин о том, если Таю и в самом деле случится побывать у него?
— Так что за просьба у айэта?
— Есть ли у посланника карты восточных берегов Морского Союза? Наши никуда не годны, адья не путешествуют так далеко.
— Есть, конечно, — удивился посланник.
— Я Хотел бы взглянуть на них. Обещаю, что если замечу там что-нибудь, чего заметить не должен, позабуду об этом в тот же миг, — почти взмолился Тай.
— Несколько странная… Однако это небольшая просьба, и я, несомненно, удовлетворю ее. Здесь у меня нет хороших карт, к сожалению. Не знал, что наши торговые пути на восток заинтересуют…
Он забеспокоился.
— Мне не нужны ваши пути, — поспешил убедить его Тай. — Я просто взгляну. Я хочу видеть, что там за земли, на востоке у побережья. Не больше.
— Если айэт Тай посетит меня вечером в печально известном ему Дайчане, я покажу ему такую карту.
Тай кивнул.
— Это дом торговца золотом и серебром Сайюша, он…
— Я знаю, где этот дом, — перебил Тай.
— Тогда, как стемнеет, я буду счастлив видеть айэта Кальги у себя. До того я должен навестить своего сына. Он остался у лекаря, его нельзя трогать с места.
— Конечно, посланник.
Они раскланялись. Видно было, что южанину поклоны даются нелегко, он не привык сгибаться даже перед такими, как Тай. Лементо отступил на несколько шагов и зашагал прочь.
Тай тоже отправился домой, пользуясь тем, что отец куда-то исчез и некому допытываться, что у него за дела с посланником. Хотя… что за дела? Что странного, если посланник захочет отблагодарить его? И так уже все гудят не столько о его возвращении, сколько о вчерашней схватке в Дайчане. Гудят и о квирайя, и о его пленении. Этот позорный слух, казалось, выплеснулся на улицы Чатубы раньше, чем Тай хоть слово проронил. Видно, постарались люди Правителя.
К счастью, отец так и не вернулся до самого вечера, и Тай безо всяких тяготивших его объяснений отправился в Дайчан. Он почти ни о чем не думал. Даже о черном поветрии, даже о воинах адья, обреченных Правителем на мучительную смерть. Ни о чем, кроме одного — клочка шкуры ти-коя. Ни о чем, кроме полузабытых слов Ак Ми Э: «Где-то там, далеко-далеко, Дун-Суй широко разливается, падает в большое-большое озеро, встречает Солнце. Там начинается другой мир. Так говорит Матушка».
Зачем его несло к дому торговца, безвольно, как сухой лист? Или как лепесток дерева тин-кос? Зачем ему эта карта? Зачем дурацкая мечта, так больно ранящая сердце?
Ему нужна сейчас мечта, даже о несбыточном. Иначе он сойдет с ума.
Лементо принял его с подобающими почестями. Настоял на необходимости угостить великолепным ужином. Попотчевал необыкновенными южными сладостями, острыми и пряными, возбуждающими ум. А затем притупил тот самый ум чудесным вином, тонким, легким и пьянящим незаметно, но неотвратимо.
Дошел черед и до карты. Скоро Тай уже жадно вглядывался в изрезанное в лохмотья далекое восточное побережье, расспрашивая торговца из клана Лимаи.
— Это и есть Амма?
Жирная лента извивалась с юга на северо-восток, потом терялась где-то, незаметно стираясь с карты.
— Да, это она. Вот наши поселения, здесь, — указывал Лементо. — Они слишком мелки для такой карты. Но мне случалось там бывать. Поэтому айэт может верить мне.
— Это оттуда шкура… диковинного зверя?
— Уж не собирается ли айэт Кальги наладить промысел такого зверя? — улыбнулся торговец, но уж очень явно блеснула из-под его улыбки настороженность.
— Нет, — Тай рассмеялся, такой забавной показалась ему догадка торговца.
Он представил, как Сие изучает изнутри свою ловушку, являя на морде крайнее изумление, и рассмеялся еще раз.
— А куда дальше ведет эта река? Торговец пожал плечами:
— Дальше — леса. Насколько я знаю, наши люди не углубляются туда без надобности, потому и карт нет. Местные охотники их не рисуют. Они ходят своими тропами и никому их не указывают. Наши люди не охотники, им привычнее морской простор… или речной хотя бы.
— В Адья Тэрэк нет таких больших рек, как Амма. Она широка?
— Я видел ее. Там, где она вливается в море, почти не видно другого берега.
— А других таких больших рек там нет? — спрашивал Тай. Посланник качал головой.
— А может такая река ближе к истокам обернуться… ну… речкой меньше чем в сотню локтей?
— Любая река когда-то была родником, — пожимал плечами собеседник, не зная, куда клонит Тай.
— А далеко ли могут быть истоки такой большой реки?
— Сотни и сотни ваших таржей, не меньше. Но она теряется в лесах, айэт. Не просто отыскать ее истоки.
— В лесах… Они непроходимы? — выпытывал Тай.
— Почему же? У края они не так уж густы и опасны. Иначе местным охотникам там несдобровать. Но я ведь говорил уже? Мы не заходим далеко…
Расспрашивать дальше было бессмысленно, и Тай, ужаленный собственной надеждой, растравив до невозможности сердце, покинул удивленного посланника.
Ну? И зачем он пришел?
Почему в поселке И Лай ему неотвязно мерещилась Адья Тэрэк, снилась ночами, а теперь, как назло, перед глазами то и дело бродят тени ти-коев, во сне мелькают белые деревья тин-кос и парят в воздухе легкие лепестки? Почему, вместо того чтобы требовать от отца объяснений о вчерашнем происшествии в Дайчане, он побежал сюда, как мальчишка? И это в то время, когда, быть может, очень скоро Дэльгар, Виктия и Шайтьяр задохнутся от черного поветрия…
