Иван Горбунов - Просто случай
Иван Горбунов - Просто случай краткое содержание
Иван Федорович Горбунов
Просто случай
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Иван Петрович Вихров, купец, 50-ти лет.
Настасья, жена его.
Дарья Спиридоновна, двоюродная сестра его.
Акулина Андреевна, купчиха, вдова.
Петр Амосович, обедневший купец, проживающий в доме Вихрова.
Щурков, неопределенная личность.
Кухарка в доме Вихрова.
ЯВЛЕНИЕ I
НАСТАСЬЯ КЛИМОВНА сидит за столом и плачет. ДАРЬЯ СПИРИДОНОВНА входит.
Настасья Климовна.
А уж я, кумушка, за тобой посылать хотела.
Дарья Спиридоновна.
Что это вы, сестрица? Что с вами?
Настасья Климовна.
Нужна ты мне больно. Садись-ка.
Дарья Спиридоновна.
Крестник вам кланяется, сестринька. Ведь уж он у нас, сестрица, на Покров стал дыбочек стоять… А я все эти дни-то измучилась, сестринька: ведь у меня, внизу, жилец третий месяц ни копеечки не платит.
Настасья Климовна.
Что твое горе, кумушка!.. Моего-то ты горя не знаешь.
Дарья Спиридоновна (с удивлением).
Да что у вас такое?
Настасья Климовна (сквозь слезы).
Ведь Иван-то Петрович четвертый день домой глаз не показывает.
Дарья Спиридоновна.
Что вы? Да как же это?
Настасья Климовна.
Так. Уехал к городовому[1], да вот…
Дарья Спиридоновна.
На своей лошади-то?
Настасья Климовна.
На своей. Да и лошади-то нет. Бог знает, что с ним делается теперь. (Плачет).
Дарья Спиридоновна.
Что ж вы так убиваетесь-то, сестрица? Его дело мужское: может что и нужное делает.
Настасья Климовна.
И ведь никогда с ним этого не было. Вот двадцать лет живем – в первой такая оказия.
Дарья Спиридоновна.
Вы бы, сестрица, на картах разложили.
Настасья Климовна.
Раскладывала, да ничего не действует. Веришь ли Богу, кумушка, вся душенька-то у меня выболела. Чего-чего уж я не придумала: и убили-то его, и утонул-то он, и с Ивана Великого как не упал ли…
Дарья Спиридоновна.
Что это вы какие мнительные! Молоденький, что ли, он?… Пойдет он на Ивана Великого!.. Его и на парадное крыльцо ведут под руки…
Настасья Климовна.
Да ведь все может быть… Вот нонче сон опять какой страшный…
Дарья Спиридоновна.
А вы что видели, сестрица?
Настасья Климовна.
Ох!.. Вот вишь ты: будто бы я стою на горе…
Дарья Спиридоновна.
Да-с.
Настасья Климовна.
Только будто бы Иван-то Петрович, пьяный-распьяный, стоит да на меня пальцем грозит.
Дарья Спиридоновна.
Ишь страсти какие!
Настасья Климовна.
А лошадь-то, будто бы…
Дарья Спиридоновна.
Вы бы, сестрица, к Ивану Яковлевичу съездили. Я к нему за всяким делом хожу. Вот, бывало, мой покойник запьет – я и к нему. Бывало, только и спросишь: Иван Яковлевич, что будет рабу Симиону? Сейчас скажет, али так на бумажке напишет.
Настасья Климовна.
Боюсь я одного, кумушка, как он да нехристианскою смертью помер-то. (Плачет).
ЯВЛЕНИЕ II
Те же и АКУЛИНА АНДРЕЕВНА.
Настасья Климовна.
Матушка, Акулина Андреевна, не знаешь ты моего горя… не пожалеешь ты меня…
Акулина Андреевна.
Пожалела бы я тебя, когда бы не так глупа была.
Настасья Климовна (вскакивая со стула).
Да вы разве, голубка, слышали что?
Акулина Андреевна.
Это вот ты тут на боку-то лежишь, а я все документы разведала.
Настасья Климовна (бросаясь к ней).
Матушка, успокой ты меня, скажи, что с ним сделалось? Какой он смертью-то помер?
Акулина Андреевна.
Еще он нас с тобой переживет… Да кабы на мой ндрав такие дела, да я бы его… На что это похоже? Пристало ли старику…
Настасья Климовна.
Да где же он?
Акулина Андреевна.
Да у меня волос дыбом стал, как мне сказали… И ты дура будешь, если не сделаешь по-моему. Да я бы из его бороды весь пух повыщипала! Он, матушка ты моя, не тебе будь сказано, изволит в Марьиной роще с цыганками…
Настасья Климовна.
Ах!..
Акулина Андреевна.
Все с себя пропил. Лошадь-то ваша теперь в депе, вчера в депо взяли: пьяный Тимошка задавил кого-то.
Дарья Спиридоновна.
Что это вы, Акулина Андреевна, во сне, или к зубам? Да разве братец пьет?
Акулина Андреевна.
Уж молчи, коли тебя Бог обидел… Потакай пьяницам-то! Твой такой же сокол был, вспомни-ка, сколько раз…
Дарья Спиридоновна.
Уж вы всегда бедных-то людей.
Акулина Андреевна.
Да ты роли-то не представляй! (Обращаясь к Настасье Климовне). Ну, что ты, матушка, стоишь-то? Одевайся. Тащи его домой, да опозорь его хорошенько, да в бороду-то ему наплюй при всем честном народе, чтоб он блажь-то в голову не запускал.
Дарья Спиридоновна.
Что ж, сестрица, поезжайте! Может с братцем, в самом деле, какое несчастие: он вас-то скорей послушает?
Настасья Климовна.
А ну, как он да без нас сюда приедет!
Акулина Андреевна.
Точи лясы-то! (Берет ее за руку и уводит).
ЯВЛЕНИЕ III
Кухарка (из дверей).
Что, матушка, искать поехали? Да уж где найтить! Ты, Спиридоновна, этому не дивуйся: это он от ней и бедствует-то. Я, матушка, у господ жила, да такой маи-то не привидывала. Бывало, барыня прикажет тебе распорядиться там, а эта день-то-деньской торчит все в кухне, да по горшкам нюхает. А ругаться-то пойдет… да я такой обидчицы в жизнь мою не привидывала! И такая-то ты, и сякая-то ты… тьфу! Ведь у них, матушка, за что дело-то вышло: намедни сидят они так-то за чаем, а она ему все в уши: пиши, говорит, духовную: не ровен час – помрешь, меня по миру пустишь. А он так-то залился слезами: да что ж, говорит, уж ли тебе, говорит, моей смерти пожелалось?.. Уж она у нас, матушка, такая клятая; у них и род-то весь такой. Вот когда сестра ее придет, семь разов в день самовар поставишь…
Дарья Спиридоновна.
Вижу, красавица, сама вижу, какие она с ним язвы-то делает. Уж она испокон веку такая мытарка была: через ее милость и мы в бедность произошли. Это братца Бог наказывает за то, что он родных не послушал, против нашей воли женился. Мы ему тогда говорили: погодите, братец, мы вам худа не желаем, свет-то ведь не клином сошелся, мы вам найдем невесту богатую, из хорошего рода. – Нет, говорит, не могу с своим сердцем управиться. Вот теперь и управляйся!
Кухарка.
Да она, должно, проворожила его.
Дарья Спиридоновна.
Нет, матушка, ему судьба такая, его опутали. Взял-то он ее в одном платьишке; обул, одел ее, салопов ей разных нашил. Как поступила она в богатство-то – и давай мудровать! И то не так, и другое не так. Иван-то Петрович терпел-терпел, да с горя-то, должно быть, и запил.
Кухарка.
Э!
Дарья Спиридоновна.
Так мы, матушка, и обмерли! Да четыре года после этой оказии и курил. Чего-чего тогда с ними не делали, чем-чем не лечили…
Кухарка.
Как же остановили-то?
Дарья Спиридоновна.
А вот, вишь ты. Сидим мы так-то раз да и плачем. Экое, я говорю, нашему роду пострамление! А молодая-то хозяюшка стоит перед зеркалом да ломается. Я и говорю: что это, говорю, Настасья Климовна, неужели на тебе креста-то нет! Мы, говорю, все в таком несчастии находимся, а тебе и горюшка мало! Она, этак, вывернулась фертом: мне-ста, говорит, что за дело? Я его не неволю пить-то… Такое-то меня зло взяло! Я, с сердцов-то, и наступила на нее. Да от кого ж он, говорю, пьет-то? Ты, говорю, в наш дом несчастье принесла! Только мы кричим, а Иван-то Петрович что-то и застучал. Я к двери-то, думаю, – не помер ли. А он, матушка ты моя, ходит по горнице, да все руками отмахивается… так-то все отмахивает… Махал, махал, да как грохнется!.. и сделался вот, надо быть, мертвый. Как очнулся то и говорит: мне, говорит, было видение? – Я и говорю: какое же вам братец, было видение? – Не велено, говорит, сказывать. Все, говорит, можно сказать, только одного слова нельзя говорить.
Кухарка.
Да, вот тоже, как я у господ жила, так барской камардин так-то помер, – запил тоже, да на другой день и очнулся. Стали его допрашивать, – все сказал, только одного слова не допросили.
ЯВЛЕНИЕ IV
Те же и АМОСОВИЧ
