Алена Даркина - Растущая луна: зверь во мне
Он взбежал по лестнице, только на верхней ступеньке осознав, что усталость исчезла. Обернулся и, поймав удивленный взгляд мадам, подмигнул ей. Она изумляется так, будто паралитик пустился в пляс. Но ему тридцать семь, а не восемьдесят, он умеет бегать, умеет драться. А это сонное состояние — из-за последних напряженных дней. После обряда можно будет отдохнуть. Эйманы угомонятся тогда…
Дафан Еж провел ладонью по длинным темным волосам. Затем шнурком быстро завязал их в хвост. Он оделся довольно легко: кожаная безрукавка поверх холщовой рубашки, но в доме Беркута, где они вновь собрались, становилось жарко. Хотя вряд ли хозяин начал топить. Это сказывалось напряжение, буквально витавшее в воздухе.
Еж окинул взглядом присутствующих. Баал-Ханан Воробей привычно крутит большие пальцы рук вокруг друг друга. Он скучающе уткнул взгляд в колени, обтянутые коричневым атласом — глава Дома всегда в балахоне. Почему эта старомодная одежда ему так нравится? У Тахаша Крота вид недовольный, даже раздраженный. Ему явно давно хочется отказаться от заговора, но обратного пути нет — Воробей об этом позаботился. Крот теребит вязанный жилет, того и гляди порвет. Цовев Юнко в колете из недорогой, но прочной коричневой шерсти, откинул голову, рассматривает потолок. Другую руку положил на соседний стул. Выглядит расслабленным, но заметно, насколько это напускное. Странно, что опаздывают остальные. Сегодня объявили общий сбор. Может, от этого так нервничают присутствующие?
Дверь отворилась, и вошли еще двое. Лысый Лаедан Крыс — век бы его не видеть — и Киттим Каскавела. Последнего Дафан встречал только в Ритуальном круге, по делам они не пересекались. Маленькие черные глаза, тяжелая челюсть и ежик темных волос на затылке — он производил впечатление недалекого и хитрого дельца. Возможно, так оно и было на самом деле. В заговоре такие люди неоценимы. Правда, до тех пор, пока заговорщики побеждают. Если же возникнет какая-то опасность — такие, как Киттим, переметнутся первыми. Дафан невольно погладил идану.
Ифреам Беркут вошел последним, закрыл занавеси и сел у выхода рядом с Каскавелой. Закрыл лицо, облокотившись на колени. Беркут здесь не добровольно. Еж знал, что на него очень давили…
— Ну что ж, начнем, — Воробей оторвался от созерцания сцепленных рук.
— Но ведь еще не все собрались, — Цовев потер шею. — Сказали — общий сбор.
— Мы обманули, — наигранно смутился Баал-Ханан. — Есть причины, по которым всем здесь находиться не обязательно, — он обвел взглядом присутствующих, блеснув стеклами очков. — Надо найти виновного в смерти Елиада Корсака. И наказать предателя по справедливости. Согласны ли с этим присутствующие?
— Да, — первым откликнулся Киттим.
— Да, — подтвердил Крыс, погладив лысину.
Другие многозначительно кивнули, Цовев с недоумением оглядел всех.
— Сейчас состоится суд? — уточнил он.
— Суд, казнь, — подтвердил Воробей. — Но сначала я проведу расследование. Итак, на Гучине было три эймана: Корсак, Еж и Юнко. Двое присутствовали там как купцы, Цовев посыла эйма. Так?
— Так, — подтвердил Дафан.
Цовев хмыкнул.
— Вы должны были найти Шишлу Чижа, чтобы узнать у него рецепт, благодаря которому эйман становится невидимым для Охотника, но управляет эймом. Так? — на этот раз все промолчали. — Дело, так успешно начатое, неожиданно провалилось. Корсака убили неизвестные, записи пропали. По крайней мере, именно те, что были нам нужны. Значит, кто-то из этих троих, вернее, уже двоих, — предатель. Так?
— Отчего же? — заметил после паузы Тахаш. Лицо его покраснело еще сильнее. — Предатель мог присутствовать в этом доме и рассказать обо всем Охотнику, который и принял меры.
— Поначалу и я так считал, — согласился Баал-Ханан. — Но затем узнал еще некоторые факты. Нам следует признать, что Халварду ничего не стоило призвать всех обратно. Или убить, если он того захочет. Так? Но он использовал людей. Их кто-то нанял. И это мог быть только эйман. Потому что в противном случае, Халварду надо было договориться с человеком лично, но он никуда не отлучался. Хорошо, может быть, предатель договорился с людьми от имени Охотника, но тогда эти люди должны были находиться на том же корабле, что и Корсак, и Еж. Иначе бы просто они не добрались так быстро до Шишлы — за неделю только один корабль отплывал на Гучин. Мои люди опросили всех. Они ничего не знали, никаких поручений им не давали. Поверьте, я был очень добросовестным, не может быть никаких сомнений: люди невиновны. Остается еще один вариант: эйм. Охотник отправил кого-то через океан с вестью. Это тоже потребовало долгих розысков и расследования. Но я с уверенностью могу заявить: кроме юнко, ни один эйм на Гучине в то время не был. Возвращаемся к началу нашей беседы. Предателем могут быть только Дафан или Цовев, — Юнко сцепил пальцы в замок, нервно потер ими друг о друга, затем вновь откинулся на спинку, притворяясь спокойным. — И кто предал, — заключил Воробей, — нам предстоит выяснить сейчас. Дафан, — он даже не повернулся к эйману, — когда ты попал в комнату на втором этаже, ты не заметил ничего необычного?
Еж сдвинул тонкие черные брови к переносице.
— Нет, — твердо ответил он. — Рама в соседней комнате, рядом со спальней, была выставлена. Видимо, Елиад читал записи там, а когда возникла опасность, выбрался в окно. Больше ничего необычного.
— Насколько добротные там окна, Дафан? — расспрашивал Баал-Ханан. — Можно бесшумно вытащить окно? Если внизу стоят разбойники, которые хотят тебя поймать, можно вытащить раму так, чтобы они ничего не услышали?
Дафан помял губы, вспоминая.
— Вряд ли, — засомневался он. — Это бы непременно произвело шум.
— Следовательно, Корсак открыл окно раньше? Зачем он мог его открыть? — Воробей обвел всех взглядом, будто призывая эйманов думать. — Заметьте, окно на втором этаже. На Гучине холодно. Зачем?
— Эйм? — внезапно осипшим голосом предположил Тахаш.
Баал-Ханан всем телом повернулся к Цовеву:
— Ты посылал эйма к Корсаку, когда он был в том доме?
Юнко сложил руки на груди. Исподлобья посмотрел на Воробья.
— Посылал.
— То есть ты общался с Корсаком, когда он еще был жив?
— Общался, — тем же тоном согласился Цовев.
— А, может быть, он что-то тебе передал? Говори правду!
— Правду? — Юнко усмехнулся. — Да. Он записал на листке рецепт и привязал к ноге эйма.
— Куда ты дел рецепт, гнида, — кинулся на Цовева Беркут, но тот отскочил к стене. Стул с грохотом упал на пол.
— Спокойно, Беркут! — воскликнул он, выставив перед собой меч. — Я все объясню.
