dver_v_zimu - Элизиум, или В стране Потерянных Снов
Руки Короля были раскинуты в стороны, в жесте-пародии на распятого. Он стоял прямо, не покачивался, не поворачивался в стороны. Лицо с высоко поднятым подбородком казалось очень напряженным и до смешного высокомерным.
Помост приблизился еще на несколько ярдов, но Драко уже не надо было вглядываться. Он увидел достаточно.
Он закричал, крик рождался в груди, в сердце, рвался, грозя испепелить гортань и язык, горячий, красный, золотой, глубокий и торжествующий, как все вокруг, как небо и солнце, как утро и день.
— Скорпиус! Скорпиус! Скорпиус, это я! Я здесь! Скорпиус!
Его едва не сбили с ног. Гарри дернулся всем телом, потом, мгновенно сообразив, оттолкнул кого-то и двинулся вперед, буквально расшвыривая людей со своего пути.
Драко, обезумев, пробивался следом, и вот их выбросило под ноги носильщиков. Драко упал на колени, провалился в какое-то мгновенное, короткое забытье. Гарри дернул его вверх, поднимая.
Драко протянул руки к помосту, по ладоням его скользил упавший шелк, и ему казалось, что вместо сына он трогает небо или солнечный свет.
Мальчишеское лицо медленно повернулось. Серые серьезные глаза остановились на Драко. На миг мальчик казался забывшимся, потерянным.
Потом его брови нахмурились, а губы дрогнули. Руки взметнулись и упали. Он повалился на колени, стараясь разглядеть кричащего.
Столько боли и надежды было в эти секунды на нежном, красивом лице, такими беззащитными были глаза, и так беспомощно выглядел он в золотой своей клетке, в вычурном наряде и в съехавших на лоб коронах, что сердце у Драко оборвалось.
Он оттолкнул складки шелка и, вцепившись рукой в край носилок, протянул другую к мальчику.
— Скорпиус? Скорпиус, это же я, посмотри на меня!
И мальчик смотрел. Смотрел с какой-то ужасной, немой мольбой. Рот его раскрылся. Драко увидел, как задрожал упрямый подбородок.
— Па… папа? Папа? Ты пришел? Ты нашел меня?
— Не трогать, — рявкнул Гарри, отталкивая стражника в золотом шлеме. — Не сметь!
Король Рассветной Страны протягивал к Драко маленькую, с мальчишескими неаккуратными ногтями, руку, толпа качалась вокруг, словно море. Звенели трубы, громыхали барабаны, люди вопили и выли на все лады.
Ладонь Драко ловила воздух, касалась шелка и золота. Ладонь Скорпиуса была высоко, он не мог дотянуться.
И вдруг все закончилось — шелк взмыл к небу и упал, закрыв клетку и потерявшего величественность юного Короля. Драко кто-то схватил за плечи, ударил меж лопаток, заломил руки за спину, сжал шею и пригнул его голову — так, что он видел лишь туфли, сапоги, клочки мостовой, пыльные края плащей и платьев.
Его тащили в сторону, потом, пока он кричал, надсаживая горло, толкнули к ступеням. Драко оглянулся, ища взглядом защиты, спасения… Поттера. Гарри толкали двое стражей. Они подвели пленников к лестнице, хватка немного ослабла. Драко выпрямился.
— Их во дворец, — скомандовал кто-то ему в затылок.
— Двоих?
— Двоих. И быстро. Король возвращается.
— А праздник?
— Отменяем.
— А казни?
— Потом, Диша, все потом.
* * *Гарри попытался что-то сказать, несколько раз открыл рот, закрыл — и прекратил попытки. Драко стоял посреди длинного зала, глядя на блестящие, словно лакированные, плиты лазурита, мрамора, гранита, выстилавшие пол, и его сердце билось тяжело и гулко.
Он видел собственное отражение у себя под ногами — длинные светлые волосы, обведенные темными кругами глаза, впалые щеки. Чувствовал одновременно и глухой стыд, и невозможное, счастливое безразличие.
Ветер пробегал между высоких колонн, отгораживавших зал от открытых галерей слева и справа. Разноцветные блики плыли по темному золоту, играли с полуденными тенями.
Ожидание было долгим, невыносимым — и все же в нем была приятная тягость, вроде той, какую испытывает человек, предвкушая и будучи уверенным в том, что случится. Драко оторвал взгляд от пола.
— Ты знал? — негромко.
— О чем? — возмутился Гарри. — О чем я мог знать? Конечно, нет… и подумать не мог… и кто бы мог?
— Ты, — просто ответил Драко. — Ты мог. Не я. Я слишком боялся.
А ты бесстрашен, подумал он.
Ты, из всех, кто мне встретился, только ты мог осмелиться.
Застучали по цветному полу чьи-то быстрые, мелкие шаги. Шаги превратились в бег. Драко дернул головой, выпрямившись.
Мальчик остановился в ярде от него. Нос его сморщился. И вдруг потекли слезы, чистые и крупные.
— Папа.
Он проглотил последние звуки, они потерялись в плаче.
Драко шагнул, обнял Скорпиуса и прижался щекой к мягким светлым волосам. Он вдохнул запах — садов, где зреют сладкие яблоки, диких далеких лугов, ромашки и зверобоя.
Руки сына обвили талию Драко, пальцы вцепились в куртку требовательно и сердито.
— Папочка. Ты нашел меня. Ты за мной… за мной… при… шел…
— Тише, — Драко коснулся губами его лба. — Ш-ш-ш. Я искал тебя и нашел.
— Я гово… рил. Я гово… рил.
Скорпиус начал задыхаться и заикаться. Драко сжал ладонями его лицо, наклонился, вытирая слезы большими пальцами. Под его касаниями кожа на щеках у Скорпиуса казалась ужасно, непозволительно нежной, тонкой и гладкой.
— Тихо, ну что же ты? Ведь все закончилось, — Драко поцеловал его в обе щеки. — Великолепные Негодяи не плачут, — шепнул он на ухо.
— А ты, — захлебываясь и смеясь, содрогаясь от рыданий, выдавил Скорпиус. Он цеплялся за Драко, словно обезьянка. — Ты тоже! Ты плак… са! Папа! Ты плакса.
Драко, улыбаясь, качнул головой.
— Мне можно. Я старый.
— Ты не старый, ты старший, — серьезно сказал Скорпиус. — Ты все-таки пришел? Ты не снишься мне, папа?
— Я пришел, и я… не снюсь. Посмотри на меня. Я изменился в пути, а значит, все это не обман. Разве такого отца помнишь?
Скорпиус, шмыгая носом, задрав голову, оглядел его лицо и плечи.
— Ты такой же, как я помню.
— И ты, — сказал Драко, прижимая его к себе и сдавливая маленькие плечи в каком-то горячем, неконтролируемом, порыве. — И ты такой же, как помню я. Я больше тебя не оставлю. Никогда. Запомни: никогда.
Скорпиус кивал, яростно смаргивая слезы.
— Ты больше не уйдешь. Отсюда. Нет. От меня. Никогда. Всегда будешь, правда?
— Правда.
— А я говорил…
За спиной у Драко раздался тихий, деликатный кашель.
Скорпиус отодвинулся. Лицо его напряглось, словно от боли.
В следующий миг он выпрямил спину. Глаза стали далекими, дорожки от слез высыхали на равнодушном лице.
— Ну… привет, Скорпиус Гиперион, — сказал Гарри, улыбаясь.
Мальчик смерил его быстрым взглядом.
