Нобору Ямагути - Огненный Камень Искупления
— Похоже, у тебя имеется сердечный друг.
— Н-никого у меня нет!
— Кто он? Из какого благородного рода?
— Граф? Барон?
— Баронет[4]? О нет, ты… не выбрала ли ты простого шевалье?
Луиза окаменела.
— О нет, этот ребенок… Вот оно что, не знаю, шевалье ли он или воин, пожалованный титулом, но… она влюбилась в какого-то мужчину с низким социальным положением.
Элеонора сделала кислое лицо. Герцогиня схватилась за голову.
— О-ох, все именно так, в каком бы возрасте ни был этот ребенок, от него — сплошные проблемы…
— Я, я вовсе не влюбилась в какого-то шевалье, — смущенно проговорила Луиза. Правда была в том, что он был даже не шевалье, а обычным простолюдином. Более того, если бы они как-нибудь узнали, что этот простолюдин прибыл из другого мира, придется до конца жизни ходить виноватой. И хотя она постоянно думала, что даже если она любит его, то это, как бы — ерунда, сейчас ее голова была полна мыслями о Сайто.
Каттлея с беспокойством глядела на Луизу.
— Этот ребенок, в каком бы возрасте он ни был, от него — сплошные проблемы. Заявить, что хочет пойти на войну, более того, влюбиться в какого-то шевалье…
— И все-таки, я не влюбилась… — промямлила Луиза. Ее мать и старшая сестра с обеих сторон хором крикнули:
— Замолчи!
Их вид был, как обычно, угрожающим. Смелость, с которой Луиза недавно так противостояла отцу, куда-то испарилась, и девочка совсем пала духом.
Вдруг впав в уныние, она побежала прочь.
— Эй! А ну стой!
Она слышала крики своей матери и старшей сестры.
* * *
Полдень только миновал. Поскольку у Сайто не было никаких невыполненных дел, он растянулся на кровати в кладовке и неподвижным взглядом уставился в потолок. Вещь, на которой он лениво валялся, на самом деле была не кроватью, а ящиком, на который было положено сено, накрытое всего лишь простыней, и, заметив это, мальчик почувствовал легкую печаль. Оставаясь в этом родовом доме Ла Вальер, у меня будет только такое существование. Ничтожное, жалкое существование.
Поскольку Сиеста вернулась в свою комнату, Сайто был теперь совсем один. Заметив, что все еще продолжается время завтрака, он рассеянно думал, что теперь делать: сходить ли, чтобы получить какую-нибудь еду, или, может быть, кто-нибудь ему принесет, как вдруг… В этот момент до него донесся топот слуг, пробегающих туда-сюда по каменным полам коридоров.
— Где же? Нашли?
— Нет, здесь нет! — слышались эти и другие подобные фразы. Похоже, слуги кого-то искали.
Пока он вяло размышлял, кого там ищут, дверь со стуком распахнулась. Несколько молодых служанок, вбежав внутрь, оттолкнули Сайто в сторону и начали перерывать кладовку.
— Ч-чего вам здесь надо?! — как только мальчик заорал это, служанки, бормоча: "Кажется, ее здесь нет", вышли.
Пока Сайто недоумевал: "Что, черт возьми, это было?", на этот раз в дверь постучали.
— Войдите, — сказал он, но стук повторился.
Были бы это Луиза или Сиеста, услышав его слова, они уже вошли бы без церемоний. "Надо уважать человека, который не входит, даже если ему разрешили", — подумав что-то в этом роде, Сайто открыл дверь.
Там стояла девушка со светло-розовыми волосами и каштановыми глазами.
На какой-то миг он подумал: "Луиза?" — но ошибся. Эта девушка была выше его хозяйки. У нее были добрые глаза. И кроткая улыбка без единого намека на дурной умысел.
Это была Каттлея.
— Эм-м, э-э…
Пока Сайто так заикался, девушка спросила:
— Не возражаешь, что я пришла без приглашения?
— К-конечно! Прошу!
С почтительным поклоном мальчик пригласил ее войти.
— Прошу меня простить, — Каттлея показала ему язык.
"Какая милая", — у Сайто защемило грудь. Честно говоря, Луиза была ему по вкусу. Однако жесткость ее характера изредка проявлялись на ее лице. Ее настроение, так или иначе, было все еще как у ребенка. Но ее средняя сестра была другой. Если у Луизы устранить все пороки и заполнить это пространство добродетелью, вокруг нее была бы такая же аура, как и вокруг Каттлеи. Такое ощущение остро передалось ему от средней сестры его хозяйки.
Девушка присела на кровать, на ее лице блуждала шаловливая как у бесенка улыбка, которой не было у Луизы.
Каттлея отличалась и от Сиесты, в которой была видна здоровая сексуальность.
Она отличалась и от Анриетты, привлекательность которой поразительно сочетала в себе благородство и безрассудство.
Она отличалась и от Кирхе, которая расточала свой буйный, неистовый шарм.
И конечно, она отличалась от Луизы, очарование которой еще не созрело.
Очарование Каттлеи было нежным и как будто обволакивало.
От этого очарования в голове всплывали дурные мысли, вроде: "Когда моя хозяйка повзрослеет, унаследует ли она такую же внешность? Если так, то она будет совершенным сокровищем".
— Знаешь, когда Луиза повзрослеет, она не будет похожа на меня.
От ее внезапных слов, произнесенных с усмешкой, Сайто подпрыгнул.
— Что? Нет! Не об этом! Не об этом я размышлял! Честно!
— Вот как? Однако мне показалось, что ты раздумывал о чем-то вроде того, что будет ли у Луизы в будущем такая же внешность…
Надо же, насколько проницательная девица.
Каттлея хихикнула.
— Луиза, когда повзрослеет, станет еще очаровательнее, так что, успокойся. Но выше она, наверное, не будет.
"Нет, если наследовать что-то от средней сестры, будет более чем достаточно вот такой груди, да", — размышляя об этом, мальчик беззвучно открывал и закрывал рот.
— А как твое имя?
— Сайто. Вот так.
— О, какое превосходное имя.
С тех пор, как мальчик попал в этот мир, впервые отозвались положительно по поводу его имени.
— Слушай, а что ты за человек? Ты ведь не из Халкегинии, верно? Точнее сказать, я уверена, что ты в корне отличаешься от здешних людей. Ошибаюсь?
От ее взгляда Сайто был ошеломлен. Как же это? Она узнала, что я из другого мира? Или, скорее всего, это Луиза проболталась?
— Хи-хи. На твоем лице виден вопрос, откуда я знаю. Но я просто поняла. Я на редкость проницательная.
— А-ага…
— Но не стоит об этом беспокоиться. Большое тебе спасибо. Правда.
— А?
— Спасибо, что все время оберегаешь эту эгоистичную Луизу. Этот ребенок в одиночку никогда не совершил бы тех подвигов, за которые был отмечен Ее Величеством. Ты, несомненно, помогал ей. Я ведь права?
Что ответить, чтобы ничего секретного не выдать? Или вернее, до какого предела ей можно рассказать? Заметив, что Сайто в таком затруднении, Каттлея усмехнулась.
