Анна Овчинникова - Шут и трубадур
Увлекшись этой забавой, он не замечал ничего вокруг, как вдруг услышал рядом тихий смешок. Пащенок вскинул глаза и чуть не взвизгнул от испуга, увидев в двух шагах от себя дочь господина.
Он лежал в медленно раскачивающемся котле, весь перемазанный сажей и кирпичной пылью, а она стояла, важно заложив руки за спину, и с любопытством разглядывала его. Пащенок еще никогда не видел господскую дочку так близко, да и вообще не видел почти ничего, кроме этой кухни, где работал, спал и, говорят, даже родился в закутке между печкой и стеной.
— Как тебя зовут? — спросила дочь барона, наклонив голову к плечу.
— Пащенок, — чуть слышно ответил мальчишка и задрожал от страха.
Девочка наклонила голову к другому плечу.
— Пащенок… — задумчиво повторила она. — Ну и имечко! Разве есть такой святой? Нет, мне не нравится, я лучше буду звать тебя Юджин! А я меня зовут Кристина. А ты правда мой брат?
Он посмотрел на нее вытаращенными глазами и забился вглубь котла, как в пещеру.
Кристина присела на корточки и заглянула в эту пещеру; тогда он глухо ответил из глубины:
— Я — пащенок!
— А отец сказал, что ты мой брат, — безапелляционно заявила Кристина. — И теперь ты будешь со мной играть. Вылезай!
— Не вылезу! — отчаянно ответил он из котла.
Дочь барона озадаченно засунула в рот длинный локон.
— Ну и ладно! — сказала она. — Тогда я к тебе залезу!
И выряженная в светлое вышитое платье и замшевые туфельки девчонка, встав на четвереньки, полезла внутрь котла.
Юджин зажмурился и перестал дышать.
— А здесь здорово! — протянула Кристина, рассматривая свои красные от кирпичной пыли ладошки. — Даже еще лучше, чем в нашем большом камине! А как это ты качался?
Она улеглась на спину и попробовала раскачать котел, но у нее ничего не вышло.
— Ну, что ты лежишь? — обиженно воскликнула она. — Помоги, видишь же — не получается!
Юджин послушно лег рядом и стал дергаться в другую сторону, но котел даже не шевельнулся.
— Нет, не так! — решительно сказала Кристина. — Так у нас ничегошеньки не выйдет! Давай, на счет раз мы толкнем ногами, а на счет два — толкнем головой. Хорошо?
— Л-ладно…
— С «ну и ладно» вышло неладно! — хихикнула Кристина.
И громко скомандовала:
— Ну, давай! Раз — толкаем ногами!
Они дружно толкнули в стенку котла ногами, и он слегка качнулся.
— Два! Головой…
Котел качнулся в другую сторону.
— Ага! — торжествующе вскричала Кристина. — Получается! Давай, давай еще! Раз — ногами! Два — головой! Раз — ногами! Еще сильней!
Они толкали все сильней и сильней, постепенно входя в немыслимый азарт, а котел качался так, словно в нем метался домовой, ловя себя за кисточку на хвосте.
Мальчишка почти забыл о своем страхе перед «госпожой» — впервые у него нашелся товарищ по играм, потому что другие дети дворни не водились с ним и дразнили его пащенком, и сейчас он взвизгивал от восторга, разделив с Кристиной радость новой игры.
Но тут сверху неожиданно грянул гром небесный.
Котел остановился так внезапно, словно по нему пнули ногой, и кухню сотрясли громовые раскаты голоса главного повара:
— Ах ты, стервец, холера ходячая, ты чем это занимаешься, а?!
Хорошо знакомая Юджину волосатая лапа нырнула в котел, чтобы выдернуть на божий свет «холеру ходячую»… Но в следующий миг у повара отвисла челюсть, и, выпустив свою добычу, он в страхе попятился: перед ним был не чертов «пащенок», а дочка господина — в густо перемазанном сажей платье, с красным от кирпичной пыли лицом, с черными слипшимися кудрями — и ее глаза сверкали отчаянным гневом.
— Пусти! — завизжала Кристина, хотя повар уже ее не держал. — Я отцу скажу, он сменяет тебя на лошадь!
Повар схватился за грудь.
— Ва-ваша милость… — с трудом выговорил он. — Да разве я мог знать?.. Что ж вы там делали?..
— Мы играли! — гневно ответила Кристина. — А я вот скажу отцу, что ты схватил меня за руку!..
— Ва… ваша милость! Так я ж думал, там этот чертов мальчишка…
Лицо повара, наливаясь кровью, постепенно принимало такой же кирпично-красный оттенок, как и перемазанные щеки Кристины.
— Ну и что же, что мальчишка! — фыркнула Кристина, потирая руку. — Эй, Юджин, вылезай! — позвала она в котел. — Мне надоело здесь, пошли во двор!
— Ага, я же говорил, что он там! — торжествующе взвыл повар, снова запустил руку в котел и на этот раз намертво ухватил за шею того, кого нужно. — Вот ты где, сатана бесхвостый! Ну, сейчас я тебе…
Он, как тряпку, встряхнул помертвевшего от ужаса мальчишку и занес над его головой волосатый кулак…
Но тут Кристина с грозным боевым воплем бросилась на повара и укусила его за руку. Повар взвыл, выпустил Юджина и отскочил, тряся рукой.
— Только тронь, попробуй, моего брата! — кричала Кристина, наступая на повара со сжатыми кулачками. — Я отцу скажу, он повесит тебя на воротах!
— Помилосердствуйте, госпожа! — пробормотал повар, приходя в себя при столь страшной угрозе. — Какой он вам брат, этот пащенок…
— А отец сказал, что он мой брат! — категорически заявила Кристина. — И теперь мы будем с ним играть. Вставай, пошли! — позвала она Юджина, который, всхлипывая, все еще сидел на полу у ног главного повара. — Пойдем отсюда, тут скучно и жарко! А я тебе покажу, каких щенят принесла наша Мона — знаешь, три черненьких, а один пестрый…
Она потянула Юджина за руку, и тот встал, продолжая глотать слезы и ничего еще не понимая в таком ошеломляющем повороте своей судьбы.
А Кристина тараторила без умолку:
— А потом мы будем играть в разбойника и рыцаря… Я буду рыцарем, а ты разбойником, и мы будем драться на палицах и на мечах… Только чур, по голове не бить! И еще я знаю, где есть дроздиное гнездо. Если никому не скажешь, покажу… Пошли!
— Ваша милость… — слабым голосом произнес им вслед главный повар.
Юджин вздрогнул и обеими руками вцепился в руку Кристины.
— Что? — нетерпеливо обернулась та.
— Ва… варенья хотите? — прошептал повар.
— Нет, потом! — все еще сердито буркнула Кристина и потащила Юджина вверх по ступенькам на залитый солнцем двор — туда, где он раньше пробирался только украдкой поздно вечером или рано утром.
Судачившие у дверей горластые кухарки при виде госпожи, ведущей за руку пащенка, вытаращили глаза и проглотили языки, чего с ними раньше никогда не случалось. Но Кристина не обратила на них внимания — она рассказывала Юджину о домовом, который живет у них за камином и которому она каждый вечер оставляет у камина блюдце с молоком…
