Наталья Бульба - Прогулка в бездну
— Ты сомневаешься в моей способности сделать его пробуждение незабываемым? — Я чуть приподнимаю бровь и вновь обвожу всех вопросительным взглядом.
Валиэль едва стоит. Привалившись к боку Тарласа, и уже открыто выражая свое весьма игривое настроение.
Наш маг чересчур активно машет руками. Не позволяя мне ни на мгновение засомневаться в своих возможностях.
— Ну и ладненько. Значит, приступим.
Народ, затаив дыхание, замирает. То, что я собираюсь сделать, довольно сложно. Но разве может быть что-то невозможное, когда есть шанс отыграться за все те мелкие и не очень проделки, которыми богата история нашего общения с этим эльфом. Так что, я дала себя уговорить впустить их в свою иллюзию и даже не по очереди, что было бы значительно проще, а всех сразу. Хорошо еще, оборотни решили не принимать участия в общем веселье и останутся охранять нас и наш лагерь. Хотя… Сейчас это совершенно не нужно. Моя паранойя, усиленная собственными и чужими переживаниями, разыгралась с такой силой, что я выставила вокруг нашей стоянки такую защиту…. Увидев ее, мой прадед мог бы мной гордиться, а Сашка тихо и скромно, как положено воспитанному сыну, завидовать — этот уровень для него все еще недоступен.
Я опускаю ресницы, отсекая себя от действительности. Спускаю с кончиков пальцев тонкие нити заклинания, что окутывают Гадриэля словно паутиной, обеспечивая полную реальность того, что с ним будет происходить.
Стихии и основы замирают в зыбком равновесии и я, пользуясь этим кратким мгновением, соединяю себя и Лорда, который хоть и не понимает, что с ним происходит — весьма активно пытается мне сопротивляться.
И это он правильно делает: сюжет моей мести уже готов. И пусть он не претендует на оригинальность, того, что может испугать этого красавца, столь мало, что не стоит даже и считать, но будет богат всякого рода подробностями в ощущениях и активной поддержкой массовки. Самое главное, чтобы мои добровольные помощники сами при этом не передрались за право сделать эти переживания еще более насыщенными.
Отблеск мечущегося по сознанию спящего эльфа сновидца я замечаю сразу, как только касаюсь грани сна. Щупальца моего контроля отлавливают ускользающую тень сущности Даймона и втягивают его в замысловатую ловушку. С теми отражениями, что воздействовали на меня и на остальных, я разделалась несколько по-иному: раз и навсегда лишив нас возможности еще одной встречи. Этот же…. Я решила оставить себе не столько в подарок, сколько как средство лучше узнать самую глубину тех, с кем нам придется столкнуться на Дариане.
И хотя Асия говорила, что даже по меркам Даймонов, те, кто служит основой для создания сновидца, являются преступниками, боюсь, эта информация лишней для меня не будет.
Тем более что кое-чему я у него уже смогла научиться. Его способ контроля над личностью значительно проще того, которым пользуются маги на Лилее.
Нити еще одного заклинания притягивают ко мне жаждущих развлечения спутников. Хорошо еще, у меня достаточно сил, чтобы не дать им возможности расшалиться больше, чем это нужно будет для полноты происходящего.
— Оли, вспомни ту свадьбу, на которой вы подружились с этим…
— Лера! Но не могу же я… — Он вполне искренне, в смущении, опускает глаза. И даже кончики ушей чуть краснеют, словно подтверждая то, что он пытается мне продемонстрировать.
Вот только не надо мне сказки рассказывать. Уж сколько раз за время нашей семейной жизни эти подробности всплывали в разных видах и в разных ситуациях. То как иллюстрация героического прошлого, то как подтверждение того, что мой муж вел себя значительно скромнее, чем некоторые другие темные эльфы. Так что…. Пусть он Сашке, если у него получится, втирает, что до встречи со мной был едва ли не паинькой.
— Можешь. А если не можешь, отправишься сейчас помогать Хаиде готовить ужин. — Самое главное, самой не сорваться на смех, дабы раньше времени не испортить представление.
— Не знал я, что моя жена — шантажистка. — Ах! Какая обида в стальной серости глаз. Не общалась бы так долго — поверила бы.
— Похоже, она не только шантажистка. От нее вообще чего угодно ожидать можно. Если…
— Рамону выносится последнее предупреждение. — И я чуть скашиваю взгляд в сторону мага.
Тишина вокруг меня становится весьма осязаемой. Будь их воля, услышала бы я о себе много чего интересного, но последствия такого осознаются всеми, и поэтому они предпочитают молчать, а не говорить.
Да и дымка требуемого воспоминания уже начинает наполняться объемом. Отклик от памяти Гадриэля приходит практически сразу, что, впрочем, вполне ожидаемо — общие подвиги весьма сближают тех, кто их совершал.
Самое главное, не дать им увлечься, углубляясь в то, что не является крайне необходимым для создания новой картинки. Ведь я нисколько не сомневаюсь в том, что наш черноволосый найдет множество поводов отыграться за это невинный развлечение, когда до него дойдет, что такой способ избавить его от чужого контроля не был необходимостью. А узнает он это очень скоро. С его-то способностями знать всегда и все.
— Это можно опустить. — Мой муж несколько увлекся, на моих глазах, внутри воспоминаний, бросая глубокомысленные взгляды в сторону той весьма прелестной эльфийки, что изображает в происходящем ритуале невесту. — Мне нужен тот момент, когда Гадриэль уходит с подружками.
— Так бы и сказала, а то все вспоминай, да вспоминай.
Ладно, об этом моменте мы тоже поговорим. Несколько позже. Как только я закончу разбираться с одним.
Ну вот, как раз то, что надо. И я обрываю картинку, что идет от Олейора и перескакиваю на нить, что тянется из памяти Гадриэля.
А глаза Лорда, которыми я сейчас и вижу происходившее в тот день, останавливаются на закрывшейся за Олейором дверью. И он оборачивается к четырем весьма юным, по их меркам, эльфийкам, что стоя за его спиной, хихикая, переговаривались между собой, обсуждая достоинства очень красивого, опять же по эльфийским меркам, начальника охраны темного принца.
— Ну что, барышни, — и его (моя, настолько реальны ощущения) бровь игриво приподнимается, — мы с вами остались одни. — И плотоядная улыбка хищника, что пытается, прежде чем сожрать, обворожить свою добычу.
— У Вас, Лорд, есть предложения? — Одна из четверки, что чуть постарше своих подружек, бросает на Гадриэля мечтательный взгляд и наигранно скромно опускает пушистые ресницы.
— У меня есть много предложений. — А в глазах — обворожительный блеск. И каждое движение: шаг, наклон головы, чтобы выбившаяся прядь скользнула на лицо, вызывая непреодолимое желание ее коснуться, то, как пальцы ласкают рукоять кинжалов, словно показывая, насколько нежными они могут быть — все наполнено чарующей грацией. — И каждое последующее, значительно интереснее предыдущего.
