Джо Аберкромби - Красная Страна
Мэр распростерлась у его ног в шелесте юбок.
— Легат Сармис, — выдохнула она. — Ваше Превосходительство, мы неописуемо почтены вашим присутствием…
Челюсть Димбика упала. Легат Сармис, который сокрушил врагов императора в Третьей Битве у Дармиума и приказал умертвить каждого пленного. Который был известен по всему Земном Круге за свое военное искусство и печально известный своей жестокостью. Который, как все они предполагали, был сейчас за много сотен миль к югу. Стоял перед ними сейчас, во плоти. Каким-то образом Димбик почувствовал, что где-то раньше видел это величественное лицо. На монете, возможно.
— Вы действительно почтены, — произнес старик, — поскольку мое присутствие, это присутствие Его Сиятельства императора Голтуса Первого. — Тело легата возможно и усохло с годами, но его голос, с легчайшим имперским акцентом, был колоссальным, отражающимся от высоких балок, повергающий в трепет, как сильный гром на расстоянии руки. Колени Димбика, всегда слабые перед авторитетом, положительно зудели преклониться.
— Где акт? — произнес легат.
Мэр поднялась и смиренно указала на стол, на котором Темпл уложил ручку и документ. Сармис поворчал, чопорно наклоняясь над ним.
— Я подписываю его именем Голтуса, ибо эта рука есть рука императора. — С жестом, который был бы возмутительным в любых других обстоятельствах, он подписал. — Итак, сделано. Теперь вы на земле империи, и вы — субъекты империи под защитой Его Сиятельства! Согретые его щедростью. Покорные его законам. — Звенящее эхо утихло, и он нахмурился, словно только сейчас заметил наемников. Его безжалостный взгляд коснулся их, и Димбика пробрало холодом до самой основы.
Сармис выговаривал слова с ужасающей четкостью.
— Кто эти… люди?
Даже Коска притих от театральности момента, но теперь, к большому беспокойству всех, снова обрел голос. Он звучал хрипло, слабо, почти нелепо после голоса легата, но все же он обрел его, махая своей полупустой бутылкой для придания веса.
— Я Никомо Коска, капитан-генерал Компании Милосердной Руки, и…
— И мы как раз уходили! — бросил Лорсен, хватая Коску за локоть.
Старик отказался двигаться.
— Без моего золота? Сильно сомневаюсь!
Димбику совершенно не нравилось, как все развивалось. Возможно, никому не нравилось. Раздался тихий стук, когда Дружелюбный бросил кости. У одноглазого головореза Мэра неожиданно оказался нож в руке. Это не выглядело, как дружелюбное намерение.
— Довольно! — прошипел Лорсен, таща Старика за подмышку. — Когда мы достигнем Старикланда, каждый человек получит бонус! Каждый!
Сворбрек сжался перед стойкой, видимо пытаясь слиться с полом, бешено строча в блокноте. Сержант Ког отступал к двери, у него были хорошие инстинкты. Шансы поменялись, и не к лучшему. Димбик умолял Коску подождать остальных людей, старый дурак, но с тем же успехом он мог спорить с приливом. А теперь все шло к тому, что он спустит курок, и здесь начнется кровавая баня.
Димбик положил руку на плечо арбалетчика, словно успокаивая норовистую лошадь.
— Тише…
— Срал я на ваш бонус! — рычал Коска, со слабым достоинством продолжая борьбу, чтобы стряхнуть Лорсена. — Где, блядь, мое золото?
Мэр отступила, держа бледную руку перед грудью, но Сармис, казалось, только вырос, его белые брови сошлись.
— Что это за дерзость?
— Я могу лишь принести извинения, — порол чушь Темпл, — мы…
Сармис ударил его по лицу ладонью, уронив его на пол.
— На колени, когда обращаешься ко мне!
Рот Димбика пересох, в голове стучало. То, что он умрет за абсурдные амбиции Коски, казалось ужасно нечестным. Его перевязь уже отдала свою жизнь за сомнительное дело, и это казалось более чем достаточной жертвой. Димбику однажды говорили, что лучшие солдаты редко отважны. Это было, когда он был уверен, что армия станет его карьерой. Он начал двигать руку к мечу, далеко не уверенный, что будет делать, когда она достигнет рукояти.
— Я не буду снова разочарован! — взвизгнул Старик, пытаясь добраться до своего эфеса, а Лорсен тормозил его, и полупустая бутылка все еще была зажата в другом его кулаке. — Люди Милосердной Руки! Обнажите…
— Нет! — Лорсена гаркнул, словно хлопнула дверь. — Генерал-капитан Димбик, возьмите предателя Никомо Коску под арест!
Последовала небольшая пауза.
Возможно, не дольше вздоха, хотя ощущалась она намного дольше. Пока все оценивали шансы и исходы. Пока все судили, у кого сейчас переходящая власть. Пока все устаканилось в сознании Димбика, и, несомненно, в сознаниях каждого присутствующего. Лишь вздох, и все поменялось.
— Конечно, инквизитор, — сказал Димбик. Два арбалетчика подняли оружие, наставив его на Коску. Они выглядели слегка удивленными, что делают это, но все равно делали.
Дружелюбный оторвался от своих костей и нахмурился.
— Два, — сказал он.
Коска разинув рот глазел на Димбика.
— Так вот оно как? — Бутылка выпала из его нервных пальцев, ударилась об пол и покатилась, разливая спиртное. — Вот оно как, да?
— А как еще могло быть? — сказал Димбик. — Сержант Ког?
Почтенный солдат шагнул вперед с впечатляющей военной расторопностью.
— Сир?
— Прошу, разоружите мастера Коску, мастера Дружелюбного и мастера Сворбрека.
— Заключите их в кандалы на время поездки, — сказал Лорсен. — Их ждет судебный процесс по нашему возвращению.
— Почему я? — пропищал Сворбрек, с глазами размером с блюдца.
— А почему не вы? — капрал Брайт посмотрел на автора и, не найдя оружия, вырвал карандаш из его руки, отбросил его на пол, и устроил целое представление, растаптывая его каблуком.
— Заключенный? — пробормотал Дружелюбный. По какой-то причине на его лице была легкая улыбка, когда наручники защелкнулись вокруг его запястий.
— Я вернусь! — рычал Старик, разбрызгивая слюну через плечо, когда Ког тащил его, извивающегося, прочь; хлопали пустые ножны. — Смейтесь, пока можете, но Никомо Коска всегда смеется последним! Я отомщу всем вам! Я не буду снова разочарован! Я… — Дверь качнулась и закрылась за ним.
— Кто был этот пьянчуга? — спросил Сармис.
— Никомо Коска, Ваше Превосходительство, — пробормотал Темпл, все еще на коленях, прижимая одну руку к окровавленному рту. — Печально известный солдат удачи.
Легат проворчал:
— Никогда о нем не слышал.
Лорсен положил одну руку на грудь и низко поклонился. — Ваше Превосходительство, молю, чтобы вы приняли мои извинения за любые и все неудобства, посягательства и…
