akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия
Рики сделал вид, что не замечает удовлетворенно–торжествующего взгляда лучшего друга.
— Кажется, да, — рассеянно оглядевшись, признался Генри. – Обмолвился, я не специально. И вообще, ты же не сказала, что это тайна. – Видя, что Тиффани только мрачнеет от оправданий, братец решил сменить тактику и перешел в наступление. – Если честно, то я тоже недоволен. Как ты не понимаешь, что ты предательница?! Хорошо, что папа еще не знает. Ведь Джордан играет за «Гриф…»
— Не суйся ко мне со своим противным квиддичем! – Тиффани стукнула кулаком по столу.
— Следовало ожидать, что отцу не понравится, с кем ты водишься, – проворчал Генри себе в тарелку.
— Я сама разберусь, с кем мне водиться, – постановила Тиффани. – Подобрались все как один, квидичные маньяки, и за что мне такое наказание?!
— Избаловали тебя. Отца ты здорово рассердила, – похоже, Генри все же не ожидал такой бурной реакции родителя.
— Поздно мной командовать! – задрала нос Тиффани. – Вот заберу Моргану и уйду жить под мост, узнаете тогда! – пригрозила она.
— Эй, — вскинулся брат. – Сама валяй, куда хочешь, а кошку не трогай!
— Это моя кошка. Ты не хотел ее покупать, – язвительно напомнила Тиффани.
— Мало ли чего я не хотел! – возмутился Генри. – Еще не хватало, чтоб бедное животное голодало из‑за твоей глупости!
— То еще бедное животное, – пробормотал однажды покусанный ею Билл, отчего любящие хозяева дружно повернулись к нему с такими лицами, словно собрались разорвать.
— В самом деле, Тиффани, кошка не любит жить около воды, – попытался образумить девушку Боб.
— Хорошо. Оставлю ее тебе и одна сбегу от вас, – покладисто согласилась Тиффани.
— Эй, ты чего! Не торопись, может, все успокоится, – посоветовал Генри.
— А если нет, я приглашу тебя к себе на лето, — вмешалась Дора.
Собственные родители никогда не указывали Рики, с кем не следует водиться, поэтому Рики глубоко сочувствовал Тиффани. Но в то же время он почувствовал, что легче дышится, когда понял, что папаша Флинт не имеет ничего против его компании для своих детей.
— Лео, как ты догадался, что он не меня имел в виду? – поинтересовался он, когда стол прилично опустел. – Были какие‑то особенные признаки?
— Нет. Просто нелепо думать, что все только и делают, что носятся с тобой, — улыбнулся Лео. – Но насчет Ральфа я бы не смог догадаться.
— А я бы смог, – небрежно бросил Рики, немного пристыженный, — когда нас провожали на платформе 9 и ¾, уважаемые господа так друг с другом поздоровались, как будто сожалеют о первобытных временах. Тогда пещерные люди это делали булыжником по голове, – пояснил он.
Через два дня вопиллер прилетел и к Ральфу. Тот был сбит с толку и расстроился настолько, что чуть не перевернул графин с соком, и это — при безупречной координации отбивалы.
— Не ожидал! Уж мои предки могли бы понимать! От своих досталось, а туда же.
И все‑таки было заметно, что от понимания неправоты родителя легче ему не становится. Пусть он вел себя не лучшим образом, но все‑таки это был отец.
Глядя на переживания Ральфа, Рики поневоле задумывался, сколько нерешенных вопросов осталось между ним и папой, и особенно – между ним и мамой. Несомненно, они желали ему добра, поступая наперекор его намерениям, но вот были ли они правы? В ситуации Джорданов, наблюдая со стороны, Рики мог бы категорично заявить, что достопочтенный мистер Джордан страдает фигней. Но по отношению к собственной матери не все казалось таким однозначным. Рики попытался обратиться за объективной оценкой.
— Как ты думаешь, — спросил он Лео, когда на гербологии они сортировали листья крестоцвета в зависимости от просушки, — мои родители имеют достаточно оснований, чтобы водить меня за нос?
— По–моему, они не водят тебя за нос, — вмешался Артур, — они ведь не скрывают, что говорят не все…
— Пока мы не сдадим СОВ – да, — пробубнил Лео, после чего Рики счел все дальнейшие расспросы напрасными.
Ему все чаще казалось то, чего он точно не испытывал в прошлые годы: как будто он не живет сейчас, а так, существует. Настоящая жизнь для всех пятикурсников как будто бы должна была наступить потом, когда они получат хорошие отметки на экзаменах. Все соблюдали строжайший режим: сначала уроки с перерывами на еду, затем библиотека, ужин, сон. Распорядок дня никем не навязывался, просто иначе невозможно было справиться с нагрузкой. Рики чувствовал себя белкой в колесе, из которого невозможно выбраться. И, когда до него таки добрался коварный грипп, он точно знал, что это – на нервной почве.
Впрочем, болезнь тоже не дала ему возможности отдохнуть. Но зато он наконец‑то испробовал на себе прелести магического лечения! Мадам Помфри заставила его выпить отвратительное пойло, от которого все внутри жгло примерно часов шесть. Но зато все симптомы болезни у него моментально исчезли, так что слабая надежда на то, чтобы поваляться на койке и ненадолго забыть, как выглядят учебники, рассыпалась, как карточный домик.
— Поверить не могу, что завтра придется тащиться на уход за магическими существами, — проворчал он сразу после того, как залпом осушил стакан тыквенного сока в общей гостиной. Он все еще не мог поверить, что мадам Помфри выставила его из своих владений.
— Значит, по этому предмету хорошая СОВа тебе необязательна, — прокомментировал Лео, не отрывая глаз от прошлогоднего конспекта по зельям.
Рики вдруг почувствовал, как в его сознании ширится претензия к Гарри Поттеру, который, отправив его учиться магии, не предупредил, что это такая же волынка, как везде.
Глава 23. В плену заблуждений.
Наступил день святого Валентина. Для Рики, однако, это вовсе не был праздник, и поневоле в душе поднималось раздражение. По сравнению с прошлым годом, когда у него была девушка, он воспринимал это как значительный шаг назад.
Вокруг же царило оживление. Даже Лео, не теряя присущего ему достоинства, переслал с Вестой валентинку Марго Фэрли и получил от нее ответ.
С неприятным чувством Рики следил, как читает Селена Олливандер. Судя по всему, ей досталось не меньше трех открыток.
Ракета тоже принесла Рики валентинку – от Даниэлы, с изображением героинь одного из многочисленных японских мультиков, который он смутно помнил. Он подумал, что Дан никогда не изменится.
— Ой, какая интересная! – моментально загорелись близко сидящие девчонки. – Макарони, покажи!
Рики вынужден был признать их любопытство законным – ни у кого больше даже похожих открыток не было. Хотя Дан позавидовала бы такому разнообразию. Некоторые открытки пели голосами поклонников, явно непрофессионально; с других слетали настоящие лепестки фиалок, снег и даже шелковые сердечки. Рики представил, в какой восторг от этого должен прийти мистер Филч, и решил не показываться сегодня в коридорах без необходимости.
