akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия
Этого Рики уж никак не мог стерпеть!
— Вот еще! Я бы охотно заплатил кому‑нибудь, чтобы сделал эту карту за нас, — заявил он.
На это ему никто не ответил.
— Эй! Вы там умерли, что ли? – повал Рики минуту спустя.
— А ты мог бы, — Артур даже привстал над своей стопкой, — здороваться, когда приходишь?
— Это нам урок, — вразумил гриффидорца Лео. – Надо быть осторожнее в разговорах, мало ли кто услышит.
— Вот именно! – согласился Рики. – Было бы здорово, если бы Мел прогуливалась тут и услышала слово «карта».
— Надеюсь, она в данный момент не мчится к МакГонагол, — покачал головой Артур, прежде чем скрыться.
Пример трудолюбивых друзей оказался заразителен. Рики все же успел до вечера изучить половину толстой книги о преобразованиях. Дику досталось меньше работы: он был занят, разбирая причины дуэли третьекурсниц «Слизерина» и «Хуффульпуффа» после урока профессора Лавгуд, и пришел позже всех.
— Хотел бы я знать, — сказал он, — почему старост выбирают именно на пятом курсе, когда и без того полно работы.
— А вот мне интересно, почему после всей этой премудрости так есть хочется, — проворчал Рики.
Еда в «Хогвартсе» оставалась для него едва ли не единственным удовольствием. Развлечений в ближайшее время никаких не ожидалось, поэтому он очень обрадовался, когда получил письмо от брата. Последний раз он получал от него поздравление с Рождеством.
С другой стороны, невольно мелькнуло и недовольство от того, что придется писать ответ, а у него и так рука перо держать устала. Но это не помешало Рики жадно надорвать конверт.
— Чем ты так доволен? От кого это? – спросил Генри.
— От моего брата Пита, — ответил Рики.
— Тоже мне радость, — фыркнул Френк, который только что отложил в сторону свою почту, не распечатывая. – Только аппетит портить! Я понимаю, если от красотки. Но тебе, видимо, не везет…
Рики снисходительно поморщился. Марк Эйвери, надо полагать, не передавал в своих письмах ничего похожего на привет от Даниэлы. С другой стороны, его воспитательные усилия, даже на расстоянии, достигали результата. Сам профессор Снейп во время одного из своих появлений в общей гостиной «Слизерина» отметил, что Эйвери может прилично сдать СОВ.
После этого Генри принялся уговаривать его вернуться в команду. Но Френк неожиданно воспротивился.
— Да ну, — ворчал он, когда Генри, от разговора с которым он отлынивал весь день, настиг его вечером в спальне, — у меня дел по горло!
— Что может быть важнее чести колледжа?! – Генри, надвигаясь на оппонента, казалось, даже не слушал его. – Ты позволишь «Хуффульпуффу» нас размазать?! Между прочим, против Боунса вообще не всегда… А ты все‑таки не первый год играешь.
«Неужели нет никого лучше Френка?!» – удивился Рики, но промолчал, считая, что Генри виднее. Сам он, невзирая на старую любовь к квиддичу, на месте Эйвери, ни за что бы не согласился; и без того катастрофически не хватало времени. С другой стороны, на Френке не висела растреклятая карта Мародеров, которой Клуб даже не мог пользоваться по своему усмотрению. И никаких особых дел, разве что у Эйвери, должно быть, тоже накопились горы заданий после взысканий, которые он отбывал с МакГонагол.
— Слушай, Флинт, думаешь, я не хочу играть! – взорвался между тем Френк. – Сказал же – некогда!
— Я не принимаю такой ответ, — Генри был преисполнен оскорбленного достоинства. – Слизеринец ты или кто?
— Надеюсь, они не подерутся? – тихо произнес Лео. На всякий случай он вынул палочку, но было очевидно, что староста не имеет особой охоты пускать ее в ход.
— Может, заранее пригласить сюда Тиффани? – предложил Рики.
Эйвери препирался с Флинтом еще четверть часа, не позволяя никому укладываться спать. Рики даже помыслить не мог о такой бестактности: переодеваться в пижаму, когда рядом кипят благородные страсти.
В итоге Генри все же добил Френка, пригрозив с редкой для него находчивостью. Он пообещал, что пожалуется сэру Салазару, и этого Френк уже вынести не мог.
— Черт с тобой, буду играть! – прорычал он, залез в обуви на кровать и демонстративно задернул полог.
— Завтра будь на тренировке в три, и чтобы без опозданий, — отчеканил Генри.
После этого капитан квиддичной команды «Слизерина» с каждым днем становился все серьезнее и требовательнее. Он настаивал, чтобы за столом в Большом зале вся команда садилась возле него, и потчевал игроков своими мечтами о кубке квиддича в нынешнем году.
Одноклассники видели Генри только на уроках, где он присутствовал по большей части только физически. Но однажды неожиданные семейные обстоятельства выдернули его из прекрасного мира бладжеров и голов.
Это произошло во время получения утренней почты. Внимание слизеринцев привлек печально известный красный конверт. Несущая его сова летела вдоль стола, приближаясь туда, где вместе с другими пятикурсниками сидел Рики. Он невольно испытал облегчение, понимая, впрочем, как это бессовестно с его стороны, когда вопиллер плюхнулся напротив Тиффани Флинт вместе с обычным письмом.
— Почему? – вне себя от удивления, девушка подпрыгнула, прежде чем обменяться взглядами с братом, который тоже ничего не понимал.
В следующую секунду конверт взорвался. Сам по себе громовой голос мистера Флинта, многократно усиленный, загрохотал так, что уши заложило, пожалуй, у всех присутствующих в Большом зале.
— Мне казалось, ты лучше соображаешь! Разве можно водиться с кем попало?! Вот и расти после этого дочерей…
«Вот теперь и Флинты узнали про меня что‑то такое», — не сомневался Рики и шепотом поделился своими соображениями с Лео. Тот, впрочем, скептически помотал головой и посоветовал не торопиться с выводами. Было видно, что версия Рики чем‑то ему не нравится.
— Тиффани, чего это он? – полусочувственно–полутребовательно спросила Дора.
— Понятия не имею, — буркнула Тиффани, обмахиваясь салфеткой и пытаясь таким образом согнать краску с лица.
— Может, в нормальном письме тебе объяснили? – предположил Рики.
Тиффани глотнула тыквенного сока, глубоко вдохнула и вскрыла конверт, предварительно рявкнув на ожидающих и следящих за ее действиями одноклассников:
— Ешьте!
Рики взялся за вилку, но наблюдать не прекратил. Тиффани пробежала послание глазами, пока не остановилась на некотором отрывке. По мере чтения она все сильнее кривила губы. Всеобщее внимание вернулось к ней сразу, как только она отбросила пергамент.
— Генри, — без особого дружелюбия произнесла Тиффани, заставляя брата заранее занять оборонительную позицию, — это ты осчастливил папочку, что я хожу в Хогсмид с Ральфом Джорданом?
Рики сделал вид, что не замечает удовлетворенно–торжествующего взгляда лучшего друга.
