Хаген Альварсон - Девятый Замок
И здесь не бывает ночи.
Землю и небо соединяла корявая сосна. Она в одиночестве росла на соседнем от креста холме, прямо перед Дэором. Издалека её кора отливала синим, а верхушка была похожа на кудрявую девичью головку. Горбатая скрюченная старуха с ликом юной красавицы… Впрочем, может, наоборот — молодая богиня со старым, разбитым болезнями телом.
— Тебе это ничего не напоминает? — проскрипел старческий голос.
Из-за сосны вышел высокий, немного сутулый человек в чёрном плаще и капюшоне. Лица видно не было. Дэор достал из-за пояса топор и медленно зашагал к сосенке. Чёрный человек ждал, прислонившись к корявому стволу.
Охотник остановился в двух альнах от него.
— Ты боишься, — равнодушно заметил человек.
— С чего ты взял?
— Секира в твоей руке.
— Моя рука не дрожит.
— Да, но всё-таки сжимает оружие, — человек в чёрном закашлялся, сплюнул мокроту и добавил, — бояться не стыдно.
— Я ходил в викинги, — фыркнул Дэор. — Мне ли бояться чахоточного старика!
Его собеседник вздохнул:
— Открою небольшую тайну. Сами боги трясутся от ужаса, когда приходят сюда. Девять миров наполовину сотканы из страха…
— Ха! И что же это за место, о мудрый человек?
— Много имён у "этого места". Сам я зову его Долиной Без Солнца.
— Прости глупца, — Дэор убрал топор, — но мне мало что говорит это имя.
— Вот теперь я вижу, что ты не боишься… Всё просто. Это зеркало, страна Мудрости и Смерти. Это путь. Путь из мёртвых и нерождённых. Путь чар и сказителей. Путь — это отражение нас самих. Тебе повезло. Смотри же, Дэор Хьёринсон, смотри!..
— Ну а ты кто таков, уж позволь полюбопытствовать? Хоть, кажется, я уже догадался…
Человек откинул капюшон.
Овальная серебристая маска, лишённая прорези для рта, разукрашенная чёрными штрихами. В маленьких серповидных щелях для глаз плескался мрак.
— Я Хранитель, и этого довольно для тебя, — резко проговорил он.
— Ты знаешь, зачем я пришёл? — спросил охотник.
Маска кивнула.
— Тогда отдай.
— Что ж, бери.
— Не понял…
— Значит, не увидел, — вздохнул Хранитель.
И вдруг расхохотался. Его тусклая маска тряслась, угрожая оторваться от узких плеч вместе с головой. Он согнулся пополам, задыхаясь от хохота, и смех стал кашлем.
— Не дело тебе насмехаться, старый человек, — Дэор достал и топор, и меч. — Я стану убивать тебя медленно, чтобы ты не потерял сознания и не забыл имя проклятого карлика, до того, как сказать его мне. А что скажешь — будь уверен. Я пытал и людей, и троллей.
Хранитель откашлялся и молвил с сожалением:
— Но ты не пытал еще драконов, скальд. Что же, откроем тинг клинков, Дэор Обоерукий!
И сдёрнул плащ. Дэор узнал чёрный камзол и седые волосы, уложенные теперь в две косы. И два серпа блеснули в руках старца, точно когти поморника, засвистели, возвещая великий бой.
* * *
Дэор давно уже так не тешился танцем рыб крови. Сталь пела в руках. Кровь кипела в жилах. Взор завесило багряной пеленой. Сердце било боевым барабаном. Он старался держать зверя на цепи, но кровожадный волк вырвался. Густые солёные волны цвета заката залили мир.
Глумхарр танцевал, словно был аистом в брачную пору, а не дряхлым стариком. Подпрыгивал, целил в шею и плечи противника, уклонялся от выпадов Дэора и бил сбоку, снизу, и снова подскакивал… Дэор поморщился: серпы оставили несколько болезненных порезов. Хранитель расписывал тело охотника, как ювелир — драгоценный браслет. А сам Дэор лишь слегка оцарапал камзол старика.
Обливаясь потом и кровью, Дэор наносил удары один за другим, всё быстрее и быстрее, не думая, что уже открылся несколько раз для смертельного удара в шею… Но и Глумхарр открылся, совершая очередной прыжок. Топор описал полукруг, обрубок левой руки упал на сухую траву. Меч Дэора вонзился в печень врага. Серп в деснице Хранителя со свистом отделил северянину левое ухо.
Охотник не заметил.
Глумхарр тяжело опустился наземь. Дэор провернул клинок в его печени, вытащил сталь. В жилах противника текла ртуть, но он и этого не заметил.
— Имя! — прохрипел Дэор, опасаясь, что старик сдохнет.
— Ничтожество… — выдавил тот.
— Имя! — заорал северянин.
— Сам смотри! Смотри, коль хватит мужества, до конца!
Дэор сорвал маску.
За маской было зеркало. Словно стена ртути, словно стена воды проклятого моря.
А в зеркале переливалась огнями память, та память, которую Дэор похоронил и насыпал сверху курган тяжелых тёмных зим. Горькое и противное, словно тюлений жир, воспоминание о позоре, утрате и изгнании.
* * *
В замке Эоргард, что возвышался над хуторами и поселениями Эрсфьорда, на востоке Хлордира, уже начался пир. Весёлые крики и пляска огней пугали подступающие летние сумерки. Духи тьмы притаились под кровлями, покорно дожидаясь своего часа. Люди из рода Эорингов и жители городка под замком провожали девятый день Аррена, месяца урожая. По всему Северу сегодня готовили столы в честь праздника Вигмар, праздника викингов.
— Смотри, брат, — сказал, усмехаясь, Дэор, — начали без нас!
— Оно к лучшему, — пробасил брат-здоровяк. — Тебе не следует много пить на празднике до того, как тебе скажут играть на большой арфе и говорить висы.
— Будто кто-то меня слышит, — отмахнулся Дэор.
— Перестань! Тебе ведомо — ярл ценит тебя! Нет такого мужа в нашем хирде, кто не скажет: верно, не Дэор Хьёринсон худший из скальдов! Так что, брат мой Дэор, хватит пустого скромничанья, оставь его молодым девам, и пойдем лучше в баню, а потом — сразу в зал. Пить и петь!
— И то правда, Бьёрн, не годится вваливаться к ярлу, смердя как двое свинопасов. А то как бы не выгнали нас в хлев, к поросятам…
Бьёрн рассмеялся — нелегко найти безумца, который попробует вытолкать такого медведя, как он, прозванный Хримбрестир — Ломающий Льдины, старший сын кузнеца Рагнара.
Рагнар Скафтарсон, не худший в тех местах кователь коней, был дружен с охотником Хьёрином Торкельсоном, и сыновья их почитали друг друга братьями. Они оба сбежали в отрочестве к Готлафу Эорингу, ярлу Эрсфьорда. Молодой вождь, немногим старше побратимов, как раз затеял поход на Восток, и ему надобны были отчаянные сорвиголовы. А устроить викингский поход, как в древние времена, было уже не так просто: король Страны Заливов Бьернслейг поддерживал порядок, установленный его предком Хрудом Стальной Дланью, а тот запретил грабить там, где живут люди…
Но Готлафу ярлу было плевать. Он славно пограбил, а добычей поделился с конунгом, и тот ограничился простым порицанием. Однако Готлаф более не ходил на восток — лишь на запад, в Тролльмарк. А Дэор Хьёринсон и Бьёрн Рагнарсон всегда были с ним, прикрывая своими телами во всех битвах.
