Галина Романова - Невозможный маг
Наконец вернулись посланцы. С ними пришел эльф. Напрягши память, Эльфин вспомнил его — это был один из приближенных Хаука еще с войны, Бальгор Мастер Смысла. Бывший личный раб Верховного Паладайна тряхнул головой и посмотрел куда-то поверх голов вновь прибывших.
— Следуйте за мной, — сказал он. — А ты, тролль, оставь свое оружие здесь.
Норрик уже набрал полную грудь воздуха, чтобы выступить, но Татва и бровью не повел, прислоняя дубину и копье к стене рядом с часовыми.
— Я могу тоже оставить свой меч тут, — предложил Эльфин, но Бальгор покосился на него сверху вниз.
— Думаю, в этом нет необходимости, — процедил он и повернулся к ним спиной.
На сей раз стража беспрекословно расступилась перед гостями, и те очутились в самой Цитадели. Скала, с вершины которой в горное озеро низвергался водопад, была изрыта норами и пещерами. Одни пещеры оказались столь просторными, что в них даже рослый Татва казался маленьким, другие были не больше звериной норы. Узкие или широкие, прямые или извилистые проходы были украшены грубой мозаикой из поделочных камней, а также рисунками и светильниками, вырезанными из сталактитов. Иногда некоторые пятна или части мозаик начинали шевелиться — тут по-прежнему было полно мокриц, пауков и прочих подземных тварей.
Здесь жили в основном орки трех главных каст — воины, кузнецы, а также домашние орки. Воины, высшая знать, проходили мимо Бальгора, даже не поворачивая головы в его сторону, но остальные спешили уступить дорогу и кланялись приближенному императора. Впрочем, те, другие и третьи с одинаковым любопытством смотрели на необычных посетителей. Некоторые были удивлены настолько, что оставляли свои дела и шли следом, держась на почтительном расстоянии. Особенно много пересудов по-прежнему вызывал тролль — на него даже показывали пальцем.
Путь закончился на одном из срединных уровней, в просторной пещере, где был естественный свет — задняя стена ее представляла собой огромное, от пола до потолка, «окно», за которым неумолчно шумел водопад. Массивный, сделанный из камня трон повелителя Империи Ирч стоял спиной к водопаду. Рядом с ним был установлен трон поменьше, но тоже каменный, вокруг были расстелены шкуры горных медведей, а вдоль стен развешано оружие и стояли скелеты и чучела различных тварей.
Это была та самая пещера, где когда-то Хаук сражался с самим Верховным Паладайном. И, кроме наличия второго трона, в ней ничего не переменилось.
Бальгор оставил гостей перед троном и удалился, велев ждать.
— Опять ждать, — возмутился Норрик, убедившись, что они одни и даже часовых нет у входа. — Мы весь день либо ходим, либо ждем чего-то. Сколько можно?
— Это император, — попытался урезонить его Эльфин. — Мало ли какие у него дела? Мы пришли неожиданно, без предварительной договоренности…
— Хотя я ждал тебя гораздо раньше.
Негромкий голос сбоку заставил впечатлительного Норрика подпрыгнуть с воплем и поспешить привычно нырнуть за широкие плечи Татвы. Эльфин невольно крепче стиснул пальцы на посохе и повернулся к вошедшему:
— Мой император…
— Оставь. — Хаук махнул на него рукой, подошел к трону и забрался на него, по орочьему обычаю скрестив ноги, благо размеры седалища это позволяли. — Я ждал тебя больше месяца назад. Так-то вы, светловолосые, уважаете власть? Между прочим, за тебя просила сама императрица! Я пошел навстречу Ласке и ее брату, который красочно живописал мне, как молодое дарование пропадает в глуши и безвестности, в то время как мог бы послужить трону. Я вызываю это дарование в столицу, чтобы воздать по заслугам, чтобы определить ему новое место, чтобы он принес больше пользы стране, а вместо этого ты осмеливаешься медлить! Ты настолько осмелел или тебе все безразлично?
Норрик что-то забухтел, предусмотрительно не высовываясь, но Эльфин покачал головой:
— Мой император, я спешил к тебе, как только мог. И не моя вина, что мне пришлось задержаться в пути.
— Да, — влез Норрик, — ты ему скажи, что ты сделал! Там такое было! Такое!
— Мой император, — приготовился к долгому рассказу юноша, — по дороге сюда я стал невольным свидетелем…
— Знаю, — отмахнулся Хаук. — Я получил послание от лорда Шандиара Изумрудного. Заговор Видящих. С целью свержения Золотой Ветви и установления новой династии? Так?
— Так, мой император, — кивнул Эльфин.
— Ну и чем все кончилось? — Хаук подался вперед, опираясь локтями о колени. — Наместник Шандиар написал мне только то, что существует заговор и мне надо оберегать себя и своего сына. Но никаких подробностей! Так что там?
— Я раскрыл заговор, мой император, — пожал плечами юноша. — Надеюсь, что Видящие для вас больше не опасны. У них нет запасов энергии, практически не осталось боевых магов, да и среди лордов тоже обезврежены практически все заговорщики.
— Что среди светловолосых есть недовольные, это я знаю. Садись, — Хаук указал на расстеленные шкуры, — и рассказывай. Все! Я хочу знать подробности с самого начала.
Эльфин без колебаний устроился на шкурах у ног императора, глядя на него снизу вверх, и начал свой рассказ. Говорил он долго и обстоятельно, хотя сначала собирался ограничиться коротким отчетом — мол, проделано то-то и там-то, в результате чего… Но постепенно разохотился и стал вспоминать подробности.
Император оказался благодарным слушателем. Наклонившись вперед, он чуть ли не в рот смотрел молодому магу, а потом сполз на шкуры и сделал знак троллю, чтобы не торчал столбом, а тоже где-нибудь устроился. В продолжение всего рассказа он то и дело то усмехался, то сердито хмыкал, то качал головой, задумываясь о чем-то своем. А когда Эльфин закончил, какое-то время сидел неподвижно, уйдя в свои мысли, а потом тяжело хлопнул юношу по плечу:
— Спасибо. Проси что хочешь!
— Проси награду, — прошептал Норрик из-за плеча Татвы. — Золота там, ну и всего понемножку! Тебе нужно построить собственный замок и жениться!
Хаук вскинул бровь и смерил Эльфина двусмысленным взглядом.
— Извините, мой император, — пробормотал тот. — Норрик, он…
— Грабитель, — с усмешкой подсказал император. — А если серьезно?
Юноша набрал полную грудь воздуха.
— А если серьезно, — начал он, чувствуя себя как никогда близким к провалу, — то по дороге сюда я видел, в каком состоянии находится Радужный Архипелаг. Я видел разрушенные замки, в которых никто не живет, потому что все их обитатели либо убиты, либо угнаны в рабство. Я видел матерей, которые до сих пор не знают, живы ли их дети, и детей, которые ничего не знают о судьбе своих родителей. Я видел разоренную землю, которая опустела. Видел, — он запнулся и покосился на Норрика, — или слышал о тех, кто вынужден был стать преступниками, потому что не могли вернуться к прежней жизни, ибо им некуда было возвращаться. Я видел, как казнят, отнимая жизнь по никчемному поводу. Треть Радужного Архипелага обезлюдела, мой император! Мой народ жестоко пострадал от войны.
