Василий Чесноков - Правила игры
Литгоу даже не пытался предположить, что там себе думает Фэйт. Его мысли могли быть умными и даже мудрыми, но выдавал он их так медленно, что они успевали прокиснуть и заплесневеть. В этот раз он вообще ничего не ответил.
– Черт побери, лейтенант! Зачем вы в него стреляли? – спросил доктор, когда на его столе оказалось следующее тело. – Я же не устраивал резни на День Благодарения в вашем участке. Хотя при желании мог бы! Неужели так трудно отличить ребят в кожаных куртках от человека в белом халате?
Фэйт снова промолчал. Литгоу уверенно сделал несколько разрезов и отделил брюшные мышцы.
– Ладно, можете не отвечать… Что слышно о Спирсе?
– Пока ничего. А ведь вы тоже нарушили Закон. Зачем вы его выпустили?
– Лейтенант, при всем моем к вам уважении должен сказать, что вы плохо осведомлены. Спирс сам покинул пределы госпиталя, можете запросить в регистратуре. Я, кажется, уже говорил это вашим полицейским, но если вы им не доверяете…
– Достаточно, доктор Литгоу. Наша беседа и так уже зашла слишком далеко. Желаю вам удачи, доктор, – сказал Фэйт и поплыл к выходу из морга.
– Удача потребуется вам, лейтенант, – ответил Литгоу и посоветовал ассистенту поторопиться. Время шло, а трупов еще было предостаточно. Он не хотел провести ночь за работой, хотя ему часто приходилось это делать. Кто-то постучал в двери, и Литгоу недовольно обернулся.
– Сержант Миртон, – сказал он. – Проходите, хотя я совсем не рад вас видеть. У меня полно работы.
Вик переступил порог морга и оглядел помещение. В центре стоял массивный стол, освещенный сильным голубоватым светом, возле него стоял доктор Литгоу в резиновых перчатках, держа скальпель, а за его спиной возился какой-то парень.
– А у вас тут уютно, – заметил Вик.
– Сержант, вы же не пришли специально для того, чтобы обсудить со мной детали интерьера городского морга?
Вик пересек помещение от двери до стола и остановился рядом с Литгоу. На столе никого не было.
– Нет, конечно… У меня тут накопилась куча вопросов, и я думаю, вы многое могли бы прояснить.
– Знаете что, вместо того, чтобы отнимать мое время, вы могли бы зайти к своему лейтенанту и спросить его лично!
– Подождите, не кипятитесь, я хочу знать ваше мнение. Понимаю, что лейтенанту тоже есть, о чем рассказать, но… Короче, что это за люди?
– Люди? – Литгоу выглядел слегка удивленным. – Ах да, вы имеете в виду сегодняшнее пополнение.
– Да. Я хочу знать, кто они, и желаю увидеть ваше заключение по каждому из них.
Литгоу повернулся к столу и отложил скальпель. Показав жестом ассистенту подвезти третьего, он взял хромированную пилку для костей с блестящими зубцами.
– Как пожелаете, но вам придется ждать до завтрашнего утра.
– Это еще почему?
– Вы же не собираетесь смотреть на все вскрытия? А к утру я закончу и предоставлю результаты.
– Нет уж. В нашем городе документы надо читать горячими, а то у них начинают исчезать важные части…
Литгоу задержался на секунду, а потом продолжил работу, велев ассистенту готовить следующего.
– Вы их не фотографируете, – сказал Вик и нахмурился.
– Ха, я не фотограф, а патологоанатом!
– Понятно, – выдохнул Вик. – Еще пара вопросов и я от вас отстану. О чем вы беседовали с лейтенантом?
– Такие прискорбные события не могли оставить меня равнодушным. Я сказал лейтенанту, что полиция не справляется с задачей обеспечения безопасности, и что дюжина погибших – это многовато.
– А он вам объяснил, зачем он в них стрелял?
– Нет, для меня это такая же загадка, как и для вас.
– Ладно… Теперь поговорим о Фрэнке Спирсе. Что у него за проблемы?
– Он скрывается от полиции.
– Нет, я говорю о проблемах со здоровьем. Что с его ногой?
– Множественные переломы нижней части правой ноги. После проведения медиальной и латеральной фасцеотомии был восстановлен нормальный ток крови, но еще потребовалось порядка шести операций для устранения последствий раздробленного внутрисуставного перелома большой берцовой кости. Кажется, все…
– И каков был прогноз?
– Удовлетворительный. Нормально функционировать его правая нижняя конечность будет едва ли, но в остальном дела не так плохи. Футболистом ему не быть…
Вик кивнул и обошел столб света, чтобы видеть лицо доктора Литгоу. Тот целиком ушел в работу и отрывался от пилки и скальпеля исключительно для записи наблюдений.
– Объясните мне тогда приписку «gangriana»… Или это не ваших рук дело?
– Я не… Что, вы сказали гангрена? Где вы это видели?
– В истории болезни Спирса. У вас такой недоумевающий вид, будто впервые это слышите. Если это так, почему вы позволяете посторонним людям писать на больничных листах?
– Думаю, что кто-то из медперсонала просто ошибся. В конце концов, ампутация так и не была проведена.
– Может быть, потому, что Спирс сбежал? Как вы считаете? Доктор посмотрел на полицейского через тонкие стекла очков и ответил:
– Вы многого не знаете. Вам будет трудно понять человека без семьи и нормальных условий жизни.
– Пусть. Так объясните мне, зачем ваш пациент, имея не долеченную травму, ударяется в бега?
Доктор поправил очки, съехавшие на кончик носа, и поглядел на свои перчатки. У запястий они были белоснежно-белыми, а пальцы пожелтели из-за трупного яда и сукровицы.
– Когда увидите Спирса, спросите у него самого. Думаю, что у него были личные причины. Он выглядел нормальным в плане психики, поэтому я считаю его уход осмысленным. Но вам этого не понять…
– А вам? – спросил Вик. – Вы темните. Это может означать многое, например то, что вам неохота со мной говорить, и вы думаете совсем о других вещах.
– Если честно, то вы совершенно правы. Сейчас вы мешаете мне работать, а у меня еще полно дел.
Доктор Литгоу мог подумать, что разговор закончился. Вроде бы, оба сказали почти все, что хотели, но Вик был иного мнения. Он не получил и доли информации, которой, по его мнению, обладал доктор. И это его раздражало, как назойливый комар над ухом.
– Я вижу… И могу расценить ваши уловки, как попытку помешать следствию. Такие дела…
– Хм, вы это серьезно? – на стол упала тень от головы Литгоу. Доктор чуть наклонился вперед и пристально посмотрел на полицейского. Вику показалось, что патологоанатом удивился, хотя на его лице не дрогнул ни один мускул. – Мы же оба прекрасно понимаем, что следствие – неофициально… Не будем делать поспешных выводов. Да, много несчастных случаев, и я вполне разделяю ваше желание во всем разобраться. Только не надо винить во всем меня.
