Андрей Чесноков - О людях, ветрах и плотах в океане. История путешествия от Южной Америки до острова Пасхи и обратно
Обзор книги Андрей Чесноков - О людях, ветрах и плотах в океане. История путешествия от Южной Америки до острова Пасхи и обратно
О людях, ветрах и плотах в океане
История путешествия от Южной Америки до острова Пасхи и обратно
Андрей Чесноков
Фотограф Håkon Wium Lie
Фотограф Erlend Koppergård
Фотограф Torgeir Higraff
Фотограф Андрей Чесноков
© Андрей Чесноков, 2017
© Håkon Wium Lie, фотографии, 2017
© Erlend Koppergård, фотографии, 2017
© Torgeir Higraff, фотографии, 2017
© Андрей Чесноков, фотографии, 2017
ISBN 978-5-4485-7529-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Привалившись к пустой столешнице, я молча, в который раз, наблюдаю, как солнце медленно ползёт к горизонту. Через час или полтора оно упадёт за океан. Если на своём пути оно не встретит полоску облаков, завтра погода не изменится. Но оно встретит. Уже много раз бывало так, что облаков не было, но когда солнце опускалось на два пальца над горизонтом, они просто появлялись ниоткуда, перечёркивая яркий диск тонкой тёмной полосой. Не то, чтобы это грозило нам чем-то серьёзным. За десять недель мы привыкли уже, кажется, ко всему, и перестали удивляться причудам погоды. А вот и знакомая полоска. И откуда они только берутся? Минуту назад горизонт был чист. И, тем не менее, вот они. Значит, завтра сменится ветер, и снова нужно будет менять галс. Хорошо бы только ветер не зашёл с востока, иначе нам придётся опять спускать парус, выбрасывать плавучий якорь и дрейфовать. По идее, так быть не должно. Шторм с восточным ветром был десятого, потом несколько дней затишья, сегодня дует с северо-запада, значит, ещё два-три дня можно рассчитывать на западный и юго-западный ветер. Потом опять придёт южный, а за ним – восточный. Очень тихо. Из хижины не слышно разговоров, на палубе нет никого кроме меня. Слышно только скрип брёвен и тихий плеск волн, да ещё иногда рифы шуршат по парусу. Невдалеке от плота над волнами пролетел альбатрос. Тридцать четвёртый? Тридцать седьмой? Я сбился. Спрошу Джимми, он считает их более внимательно. Облетев плот, альбатрос зашёл на второй круг. Этот небольшой. Размах крыльев, навскидку, метра два. Таких мы уже видели, можно не фотографировать. Узкие, с коричневым оттенком крылья почти не шевелятся, ловя ветер над океаном. Птица бесшумно скользит над самыми макушками волн, едва не цепляя их, поднимается вверх, закладывает вираж, проносится с другой стороны плота и опять пролетает перед глазами. Раз за разом, вновь и вновь. Как и ветер, по кругу меняющий направление. Такой желанный западный, и такой вероломный восточный. Сколько это продолжается? Вернее, нет. Как давно я здесь? Скоро будет пять месяцев с того дня, как я покинул дом. Вроде бы, не такой большой срок, но кажется, будто прошли годы. Мир вокруг сократился до крошечного плота в океане. Где-то рядом есть ещё один. А вокруг – только горизонт. Когда я вспоминаю подготовку плавания, возникает странное чувство, будто это было не совсем со мной. Будто ко мне как-то случайно попали воспоминания другого человека. Что тогда можно сказать, заглянув дальше? На другую сторону земного шара и на полгода назад?
Немного предыстории
ГЛАВА I
С чего же всё начиналось – немного о Кон-Тики и Кон-Тики2 – месяц до путешествия
21 сентября 2015 года.
Половина десятого вечера. Я сижу в своём туристическом клубе «Зюйд-Вест», где лет пятнадцать назад началось моё увлечение путешествиями. Напротив меня сидит бессменный руководитель клуба Владимир Музалёв, которого все выпускники клуба, с самого детства звали просто Босс. Находиться дома невыносимо: я просто не находил себе места и не мог отвлечься от тревожащих меня мыслей. Решается моё участие в экспедиции. Как-либо повлиять на процесс я не могу, остаётся ждать, а это тяжелее всего. Чтобы хоть чем-то себя занять, я решил пройтись. Несколько часов я просто мерил шагами парк, ежеминутно поглядывая на телефон, пока сам не понимая как, не пришёл сюда. Босс занят составлением продуктовой раскладки на предстоящий осенний выезд, а я, чтобы занять руки и голову, пишу роящиеся в голове мысли на обратной стороне одного из его черновиков. Десять. Звонка от капитана всё ещё нет. Пора возвращаться домой, но мне не хочется. Я хочу дождаться звонка именно здесь. Я очень надеюсь, что он всё-таки будет. Чувство описать трудно. Казавшаяся неосуществимой мечта в этот момент так близко! Дразнит, будоражит, как будто играет, изводя неопределённостью. Чёрт возьми! Как же тяжело писать! Кривые буквы пляшут, как будто по руке пропускают электрический ток. И такое состояние у меня со вчерашнего вечера.
Тогда, вернувшись с дачи, я, по обыкновению, открыл почту. Нокдаун. Раз… два… три… Мне написал Михаил Зайцев – сотрудник Opera Softwere – компании, являющейся одним из спонсоров экспедиции. В письме говорилось, что моя работа, которую я отправил на конкурс, прошла предварительный отбор, и теперь меня ждёт следующий этап – разговор с капитаном по скайпу. Разговор назначен на утро 21го. Вот тут-то и началось. Готовясь к беседе, я сочинял речь, гадал, о чём меня может спросить капитан, обдумывал и формулировал ответы на вопросы, которые сам себе задавал, словом – изводил себя переживаниями в лучших традициях. К назначенному сроку я подравнял бороду, причесался и вообще всячески приготовился к тому, чтобы произвести наилучшее впечатление. Наконец, пришло время звонка. Только вот незадача: скайп лежит по всему миру. Да почему сегодня-то?! Паника. Написал письмо Михаилу. Вскоре, мне в ответ пришло письмо со ссылкой на другой сервис, где мы можем связаться. Глубокий вдох, выдох. Прохожу по ссылке. Экран загорается, и на нём появляется лицо моего собеседника. Собеседник находится в машине, я слышу звук проезжающих мимо автомобилей. Я вижу гладковыбритое, улыбчивое и дружелюбное лицо. Я и не рассчитывал, что смогу зайти так далеко. Ну, поехали. Надо поздороваться.
Ступор. Мгновенно высохший язык прилипает к нёбу, а губы немеют, как при визите к стоматологу. Кое-как я выдавливаю из себя слова, которые складываются во фразу: «Good afternoon, Mr. Higraff.»
– Hello, Andrew! I’m not Mr. Higraff. My name is Hakon Wium Lie. I’m CTO of Opera Softwere and CTO of the expedition. Torgeir will join us later.1
Стоит ли говорить, каким дураком я себя чувствовал. Я не один раз просматривал фотографии всех участников на сайте, и вот, в самый ответственный момент, перепутал. Образцовый ляп.
Дальше я всё же пришёл в себя и, как мне показалось, реабилитировался в глазах Хокона. Мы недолго и довольно расслаблено (слово «расслаблено» абсолютно неприменимо к моему состоянию на тот момент) поговорили, в основном о моём резюме, которое я отправлял ранее. Хокон спросил о моих увлечениях. В числе прочего, я упомянул о том, что немного играю на банджо.
– Банджо? Звучит отлично! Тебе нужно будет взять его с собой на плот. А ещё ты должен будешь научить меня русскому языку и кириллице.
Оптимистично, но радоваться пока рано. Сначала я должен получить главный ответ от Торгейра. Торгейр так и не смог к нам присоединиться, но Хокон сказал, что в этом нет необходимости, и он свяжется со мной вечером. Мы попрощались, экран погас, а я остался в комнате один, раздумывать о том, как я справился.
Одиннадцать. Никаких вестей. В Норвегии сейчас около девяти вечера. Думаю, сегодня звонка уже не будет. Пора идти домой.
22 сентября 2015 года.
Проснулся в 5 утра. Спать больше не могу. Проверил почту. Пусто. Время до полудня описывать бессмысленно. Можно ограничиться лишь вопросом «Что могло пойти не так?» со всеми вытекающими последствиями.
Наконец раздался звонок.
– Привет, Андрей. Это Торгейр. Хокон передал мне ваш разговор. Когда ты можешь быть в Перу?
Ступор.
– Привет, Торгейр… А когда мне нужно быть в Перу?
– В середине октября. Наверное, тебе лучше лететь вместе с Борисом Романовым. Поговори с ним. До встречи. Поздравляю, ты идёшь с нами.
Вот здесь и начинается моя история.
По сути, история началась немного раньше: в мае, почти полгода назад, когда я только узнал об экспедиции. В объявлении, на которое случайно наткнулся и переслал мне мой друг Николай, говорилось, что норвежец Торгейр Хиграфф организует экспедицию Kon-Tiki 2, в которую требуется участник из России. Участник должен освещать события экспедиции для русской аудитории. Судя по описанию, которое я нашёл на сайте, недостатка в событиях не будет. Ещё бы! Ведь запланированный маршрут пролегал через Тихий океан, а транспортным средством должны были стать два бальсовых плота. За последние полвека были организованы экспедиции на полюса, в дикие джунгли, пустыни, пещеры, на непокорённые вершины и даже в космос, но подобных экспедиций после знаменитого Кон-Тики, Ра и Тигриса Тура Хейердала, я припомнить не мог. Поначалу из простого любопытства, а далее с нарастающим интересом, я изучил требования к кандидату. Возраст 25—35 лет, уверенное знание английского языка, туристический опыт и чувство юмора. Ни про один из пунктов я не мог сказать «Вот этого у меня точно нет», хотя сомнений не вызывал, пожалуй, только возраст. Мне было двадцать шесть. По этому критерию я проходил «чисто». Мой английский был неплох, но назвать его уверенным, я, всё-таки не осмеливался, хотя и до экспедиции оставалось ещё достаточно времени, чтобы его подтянуть. В «Зюйд-Весте» я приобрёл привычку во всех путешествиях вести дневник. Свои записи я не старался публиковать, потому что писал только для себя и друзей. О качестве записей я мог сказать только то, что людям, которые были со мной в этих путешествиях, они нравились. Туристический опыт вызывал меньше опасений. В походы я ходил с самого детства. Сначала с родителями, потом с «Зюйд-Вестом», с Московским клубом велотуристов, а потом и самостоятельно, со своими друзьями. Были и походы на байдарках, и длительные автономки на велосипедах, и пешки и горные походы разных категорий сложности. По этому пункту всё вроде получалось неплохо. Потом я прочитал заслуги остальных участников и немного пригорюнился. Русский врач Борис Романов длительное время работал на Чукотке и участвовал в лыжном марафоне в Гренландии. Второй врач Сергей Гольцов уже имел опыт в роли экспедиционного врача в Папуа Новой Гвинее и Африке. Кари Дал работала офицером поисково-спасательного судна, а Лив Арнесен знаменита тем, что совершила одиночную экспедицию к Южному полюсу. Даже самые сложные мои маршруты не могли встать в один ряд с такими путешествиями. Однако, я ничем особо не рисковал. В худшем случае, мне бы просто отказали, и жизнь пошла бы своим чередом.
