Брендон Сандерсон - Пепел и сталь
Хэм усмехнулся и заложил руки за голову, совершенно не обращая внимания на окружавшую его грязь.
— Надо бы подумать, как мы закончим вот эту конкретную работу, — сказал он. — Риск-то велик, а вознаграждения — почти никакого.
— Вообще никакого, — уточнил Бриз. — Мы не добыли ни крошки атиума. То, что говорил Кельсер об альтруизме и помощи скаа, звучало неплохо, но я все-таки надеялся, что мы залезем в сокровищницу.
— Да, я тоже на это рассчитывал, — согласился Доксон, отрываясь от записей. — Но разве в любом случае игра не стоила свеч? Мы уже вошли в историю, я имею в виду.
Бриз и Хэм немного подумали, и оба кивнули.
— Потому я остаюсь, — сказал Доксон. — Кел говорил об этом: мол, он выбрал нас, потому что мы готовы рисковать собой просто ради достойной цели. Вы хорошие люди… даже ты, Бриз. И нечего на меня так смотреть.
Вин улыбалась, прислушиваясь к привычной перепалке. Да, она грустила о Марше, но рядом с ней были люди, которые знали, как идти дальше, несмотря на потери. И в этом смысле они действительно были похожи на скаа.
— Война Домов, — произнес Хэм, рассеянно улыбаясь. — Как вы думаете, сколько вельмож уже убито?
— По меньшей мере, несколько сотен, — ответил Доксон, возвращаясь к бумагам. — Они уничтожают друг друга.
— Должен признать, я сомневался, что это получится, — сказал Бриз. — Но если учесть, какие помехи торговле создает нынешняя бойня, не говоря уж о растерянности правительства… да, Доксон, ты, пожалуй, прав. Ради этого стоило постараться.
— Точно! — согласился Хэм, подражая ворчливому тону Бриза.
«Мне будет их не хватать, — грустно подумала Вин. — Может, Кельсер возьмет меня с собой, когда примется за новое дело?»
На лестнице прозвучали шаги, и Вин инстинктивно передвинулась в тень. Щелястая дверь распахнулась, и в комнату вошла знакомая фигура в черном. Кельсер нес плащ рожденного туманом в руке, и выглядел он чрезвычайно вымотанным.
— Кельсер! — вскрикнула Вин, бросаясь ему навстречу.
— Привет всем, — хрипло поздоровался он.
«Знакомая усталость, — подумала Вин. — Свинцовое истощение. Где он был?»
— Ты припоздал, Кел, — сказал Доксон, не поднимая головы.
— Меня можно обвинить в чем угодно, только не в том, что я всегда прихожу вовремя, — ответил Кельсер, бросая плащ и потягиваясь всем телом.
Он уселся на пол.
— А где Клабс и Призрак?
— Клабс спит в задней комнате, — ответил Доксон. — Призрак ушел с Реноксом. Мы решили, что Реноксу не помешает наш лучший наблюдатель.
— Правильная мысль, — одобрил Кельсер, глубоко вздыхая и прислоняясь к стене.
Глаза у него закрывались сами собой.
— Дорогой мой, — сказал Бриз, — ты выглядишь просто ужасно.
— Все не так плохо, как кажется. Я сумел добраться назад и даже по дороге остановился, чтобы поспать несколько часов.
— Да, но где ты был? — настойчиво поинтересовался Хэм. — Мы жутко беспокоились, что ты наделаешь глупостей.
— Действительно, — подтвердил Бриз. — Мы были просто уверены, что ты занимаешься какой-то ерундой. Мы только гадали, насколько глупыми будут твои поступки и чем они обернутся для нас. Итак, что ты натворил? Убил лорда-прелана? Зарезал дюжину вельмож? Украл плащ лорда-правителя?
— Я уничтожил Ямы Хатсина, — тихо ответил Кельсер.
В комнате воцарилось ошеломленное молчание.
— Знаете, — осторожно произнес Бриз, — за столько времени нам бы следовало понять, что не стоит недооценивать этого парня.
— Уничтожил Ямы? — переспросил Хэм. — Как ты мог уничтожить их? Это же несколько трещин в земле!
— Я, конечно, не сами Ямы разрушил, — пояснил Кельсер. — Я раздробил кристаллы, которые порождают жеоды атиума.
— Все? — недоверчиво спросил Доксон.
— Все, какие сумел найти. Там было несколько сотен карманов. Но с помощью алломантии отыскать их оказалось легче легкого.
— Кристаллы? — смущенно пробормотала Вин.
— Кристаллы атиума, Вин, — сказал Кельсер. — Они рождают жеоды — не думаю, чтобы кто-то понимал, как именно это происходит. Если поблизости от них использовать алломантическую силу, кристаллы крошатся, и понадобятся столетия, чтобы они выросли заново.
— Столетия, в течение которых кристаллы не будут производить атиум, — уточнил Доксон.
— И ты… — ошеломленно выдохнула Вин.
— Я покончил с добычей атиума в Последней империи на ближайшие триста лет.
«Эленд. Дом Венчер. Они отвечали за Ямы. Что сделает лорд-правитель, когда узнает?..»
— Ты сумасшедший, — тихо сказал Бриз, пристально глядя на Кельсера. — Атиум — основа имперской экономики… только с его помощью лорд-правитель управляет аристократией. Мы можем теперь и не захватывать сокровищницу, толку-то с нее… Ты чертов придурок… ты великий гений!
Кельсер криво улыбнулся.
— Принимаю оба определения. Инквизиторы уже навещали лавку Клабса?
— Нет, такой информации не поступало, — ответил Доксон.
— Хорошо, — кивнул Кельсер. — Хочется верить, что им не удалось сломать Марша. Тогда они могут и не знать, что все их наблюдательные пункты раскрыты. Ну а теперь, если вы не против, я намерен поспать. Завтра много дел.
Все уставились на него.
— Дел? — спросил наконец Доксон. — Кел… нам вообще-то казалось, что можно уже и остановиться. Мы спровоцировали междоусобную войну, ты только что практически уничтожил экономику империи. И теперь, когда мы, вероятно, в розыске, наши планы стали слишком рискованными… Неужели ты действительно думаешь, что мы способны на что-то еще?
Кельсер улыбнулся, с трудом поднялся на ноги и пошел к двери комнаты.
— Завтра поговорим.
— Как ты полагаешь, Сэйзед, что он задумал? — спросила Вин, сидя на табурете рядом с очагом, пока террисанин готовил обед.
Кельсер проспал всю ночь и не поднялся даже к полудню.
— Представления не имею, госпожа, — ответил Сэйзед, проверяя ножом тушащееся мясо. — Сейчас в городе беспорядки… наверное, это весьма подходящий момент, чтобы выступить против Последней империи.
Вин задумалась.
— Я считаю, мы могли бы захватить дворец… Кельсер всегда хотел этого. Ведь даже если лорд-правитель предупрежден, остальные не больно-то понимают, что происходит. Но у нас нет солдат, чтобы хорошенько встряхнуть столицу. Хэм и Бриз так и не закончили набор.
Сэйзед молча пожал плечами.
— Может, Кельсер планирует сделать что-то с самим лордом-правителем? — задумчиво пробормотала Вин.
— Не исключено.
— Сэйзед… ты ведь собираешь разные легенды?
— Я хранитель, и я много что собираю, — ответил Сэйзед. — Разные истории, легенды, религиозные учения. Когда я был молод, другой хранитель пересказал мне все свои знания, чтобы я мог сохранить их и приумножить.
— Ты когда-нибудь слыхал об одиннадцатом металле, о котором постоянно говорит Кельсер?
Сэйзед ответил не сразу.
— Нет, госпожа, — сказал он наконец. — Эта легенда мне неизвестна, я сам услышал ее от мастера Кельсера.
— Но он клянется, что это чистая правда, — возразила Вин. — И я почему-то ему верю.
— Вполне возможно, что я просто не слышал эту легенду, — сказал Сэйзед. — Если бы хранители знали все на свете, зачем бы они продолжали поиски?
Вин кивнула, хотя и не слишком уверенно.
Сэйзед спокойно продолжал помешивать мясо. Он выглядел преисполненным достоинства, даже когда занимался домашними делами. Его, похоже, совсем не беспокоило, что он выполняет работу исчезнувших слуг.
На лестнице прозвучали быстрые шаги, и Вин, насторожившись, соскользнула с табурета.
— Госпожа? — окликнул Сэйзед.
— Кто-то идет, — тихо сказала Вин, подходя к двери.
В комнату ворвался один из подмастерьев Клабса. Вин только и знала, что его зовут Тэйс. Он сменил Лестиборнеса, уехавшего с лордом Реноксом, и теперь был главным наблюдателем в команде.
— На площади собираются люди, — выдохнул Тэйс.
— Что случилось? — спросил Доксон, появляясь из соседней комнаты.
— Толпа на площади Четырех Фонтанов, мастер Доксон, — ответил юноша. — Глашатаи кричат на улицах, что братство готовит новую казнь.
«Хотят отплатить за Ямы, — подумала Вин. — Быстро они…»
Доксон помрачнел.
— Пора будить Кельсера.
— Я намерен посмотреть, — заявил Кельсер, запахивая плащ поверх рабочей одежды.
Сердце Вин упало.
«Опять?..»
— Вы можете заниматься чем угодно, — добавил Кельсер.
После долгого отдыха он выглядел гораздо лучше — переутомление прошло, от Кельсера теперь исходила та сила, которую привыкла видеть Вин.
— Эта казнь, скорее всего, ответ на то, что я сделал в Ямах, — продолжал Кельсер. — Я хочу видеть смерть этих людей, потому что косвенным образом виноват в ней.
