Алла Рут - Темный день
– Только тебя в моем жилище не хватало, – пробурчал Дарин, невольно представив Басиянду во дворе своего дома. – Ты в Лутаке останешься, понял?
Верный раб решил не спорить.
– Как скажешь, господин, – ответил он так кротко, что Дарин сразу заподозрил неладное: на словах-то Басиянда всегда соглашался, а как доходило до дела, предпочитал действовать по своему усмотрению.
– Надо сбежать отсюда, господин! Но как? Скажу честно: мне, твоему верному рабу, тут совсем не нравится! Здесь не дают мяса и норовят заставить работать! Это никуда не годится!
Дарин направился по дорожке вдоль стены, раб Басиянда тенью последовал за ним.
– Как же выбраться? – беспокойно бормотал Дарин. – Чертовы монахи: мало того, что мороки-стражники, так еще и заклинание на весь монастырь наложили!
– А амулет? – снова понизив голос, напомнил раб. – Господин чародей, что на кладбище проживает, говорил, что это очень сильный амулет, разве мы, господин, не можем исчезнуть прямо отсюда? Дождемся ночи, затмения и…
Дарин вздохнул.
– Рисковать боюсь. Попуций говорил, что место для перехода подальше от другой магии выбирать надо, в поле выйти или на луг. А здесь, в монастыре – сам слышал. Драконий амулет, конечно, сильнее всякого чародейского заклинания, но… вдруг засекут? Шум поднимется, монахи прибегут и пропишут нам с тобой карательные процедуры. Еще и амулет отнимут! Нет, нужно придумать что-нибудь…
Они дошли до конца сада и повернули обратно: Дарин впереди, верный раб – чуть сзади. Время от времени он поглядывал на своего хозяина и морщил лоб, пытаясь определить, родился ли уже у Дарина план бегства или еще нет.
Так они ходили битый час, потом другой, а затем Басинда посмотрел на солнце, определяя время, и деликатно кашлянул, пытаясь привлечь внимание Дарина.
– Господин, – в голосе раба слышалось беспокойство. – Время обеда, господин! Если мы опоздаем в трапезную, монахи не дадут нам еды до вечера! И я, твой раб, буду голодать. Устремимся же… возможно, нас ждет сытная вкусная трапеза?
– Устремимся, устремимся… – неохотно проворчал Дарин, следуя за Басияндой.
… После трапезы, которая не была ни сытной, ни вкусной, Басиянда долго не мог успокоиться. Спотыкаясь, он бродил по саду за Дарином и вполголоса призывал кары небесные на головы монахов, вздумавших назвать миску тушеных на воде овощей «обедом». Наконец, Дарину это надоело: бормотание раба отвлекало от обдумывания плана побега.
– Заткнись, Басиянда! – раздраженно приказал он. – Тебя сюда никто не звал! Не сбежал бы из дома с синими ставнями, глядишь, было бы у тебя кушанье получше пареной репы!
Верный раб в долгу не остался.
– А ты, господин, видел бочку в саду? – прищурившись, спросил он. – Огромную бочку, в которой великана утопить можно? Господин Дадалион приказал мне натаскать туда воды и я…
Из-за деревьев показался брат Ниал, в одной руке он держал свиток, в другой – кусочек угля. Зеленые глаза ученого монаха с надеждой уставились на парня.
– Ты отдохнул, брат Дарин? Мне не терпится приступить к нашей беседе!
– Приступим, – пообещал Дарин, оглядываясь в поисках путей к отступлению. – Еще чуть-чуть – и приступим непременно!
– С яркими подробностями? Я стану задавать наводящие вопросы, чтоб ты ничего не забыл.
Он развернул свиток и пробежал глазами строчки.
– Я тут, пока суть да дело, набросал примерный план своей будущей речи, которую произнесу на Ученом Совете. Постараюсь, разумеется, ничего не упустить, подчеркнуть свою роль в изучении душевных болезней…
Он перевел взгляд, полный нетерпения, на Дарина.
– Долго ли ты еще намерен отдыхать и набираться сил?
– Нет, – сказал Дарин, мечтая отвязаться от честолюбивого монаха. – Пройдусь по саду, яблонями полюбуюсь – и вернусь!
Ниал со вздохом свернул свиток.
– Буду ждать тебя, брат Дарин, на скамье под навесом.
– А я как же? – беспокойно спросил раб Басиянда. – Отчего господину ученому монаху мое помешательство неинтересно? Отличное помешательство, такое не каждый день встретишь! – он поспешно забежал вперед и, размахивая руками, с жаром принялся объяснять: – Я воображаю себя рабом, и не каким-нибудь там захудалым обычным невольником, а рабом-воином! Я сражался с людоедами… отважно укусил за ногу одного из них, я с драконидом разговаривал…вы, господин ученый монах, в своих бумагах не пишите, что это драконид был, вы напишите «дракон» – посоветовал он. – Совсем другое дело будет, правда?! Мало кто похвастаться может, что с драконом беседу вел, а я…
– Есть у нас такой душевнобольной, – отмахнулся брат Ниал.
– А подробности? – отчаянным голосом вскричал Басиянда. – Разве этот душевнобольной столько подробностей поведает? А я – могу! Много красочных ярких подробностей! – с жаром посулил он. – Ты, господин, только скажи, какие подробности тебе нужны, а уж я постараюсь! Я вспомню! Я все вспомню!
– Да-да, – рассеянно отозвался монах. – Ну, как-нибудь, брат Басиянда, я побеседую и с тобой. А еще лучше – пришлю одного из своих помощников и он…
– Господин ученый монах, не нужно помощников! Я желаю с тобой беседу вести, и чтоб ты мои слова записывал в свиток, – раб бросил выразительный взгляд на Дарина, требуя поддержки. – Вот и мой господин тоже говорит, что так будет гораздо, гораздо лучше! А еще я могу поведать про короля-демона!
Когда брат Ниал, наконец, удалился, Дарин с досадой спросил:
– Ты что, Басиянда, сдурел, что ли? Про драконида ему рассказываешь, Кехелуса приплел зачем-то! Ты, гляди, про амулет не брякни, иначе я тут же тебя к брату Чиваге на принудительные процедуры погоню, понял?! Он тебе сначала холодные обливания устроит, а потом в саду копаться заставит…
Верный раб отвесил поклон.
– Не брякну, господин!
– А зачем тогда болтаешь?
Басиянда застенчиво опустил глаза.
– Очень хочется прославиться, господин. Мечтаю!
– Прославиться?!
– Знаменитый сумасшедший – это так уж плохо, господин! – смущенно сказал раб. – Слава… и работа такая приятная: сиди себе, да яркие подробности вспоминай!
Подумав о славе, Басиянда пришел в самое приятное расположение духа и предался мечтательству.
– Господин, – почтительно говорил он, следуя за Дарином, который рыскал по саду, то и дело поглядывая на высокую стену. – Как только мы прибудем в твой мир, господин, тебе следует первым делом вознаградить своего верного раба за усердие, отвагу и трудолюбие! Пусть твои слуги отведут мне уютное местечко, где я мог бы вздремнуть и отдохнуть с дороги, а пока я буду спать, пусть твой повар изготовит к обеду что нибудь эдакое…
