Мария Заболотская - И.о. поместного чародея-2
— Аршамбо не мог поступить со мной так! — воскликнула я, безуспешно пытаясь поверить в свои же слова.
— А почему же его сейчас здесь нет? — вкрадчиво спросил Искен.
— Его настиг приступ каменной гангрены, — упрямо отвечала я, мрачнея все больше.
— Как своевременно!
Мне нечего было ему возразить, слова Искена звучали крайне убедительно. Однако нельзя было забывать, что стояло нынче на кону, и я изо всех сил сопротивлялась желанию ему поверить. «Ради короны он соврет что угодно. Его послали за тем, чтобы выманить у меня формулу и именно это он пытается сейчас сделать! Говорит, что меня хочет использовать ученый маг, но куда вероятнее, что он сам преследует эту же цель, и стоит мне поверить — как голова моя пропадет!» — говорила я себе, с усилием отводя взгляд от красивого лица, выражавшего сейчас сочувствие и симпатию — те самые чувства, которые я когда-то надеялась пробудить в молодом чародее, но понесла жестокое наказание за свою глупую доверчивость.
— Рено, — Искен терял терпение. — Ты из чистого упрямства сейчас отрицаешь очевидное! Но ты не можешь не признать, что я заронил сомнения в твою душу, и одного этого должно хватить для тогоЈ чтобы ты отказалась от мысли добыть корону сегодня. Речь идет о слишком серьезном риске, чтобы полагаться на честность — честность чародея, Рено, уж ты-то должна знать, что она из себя представляет!..
Тут в его голосе зазвучали нотки горечи, показавшейся мне неподдельной, и сердце мое заныло. Еще чуть-чуть — и я бы повернула Гонория, однако резкий порыв ветра заставил меня поперхнуться и закашляться, а когда я утерла заслезившиеся глаза, то почувствовала, как жгут холодом кожу запястий и лба знакомые чары, напоминая о том, что в путь сегодня я отправилась не только лишь по воле ученого чародея.
— Допустим, ты говоришь правду, — медленно произнесла я, взвешивая каждое слово. — Но это ничего не изменит, Искен. Я должна выполнить это поручение, у меня нет иного выхода. Мои враги слишком сильны, мне не выдержать этого противостояния, и если я поверну сейчас в сторону — это станет началом непрерывного бегства, на которое, боюсь, у меня не достанет сил…
— Тебе не по силам эта задача, — промолвил Искен, резко мотнув головой от досады, но тут же выражение его лица изменилось — на нем отразилась тревога. Спустя мгновение я поняла, чем она была вызвана — издали, из гущи тумана, плотно затянувшего подножие холма, на котором мы находились, донесся дробный стук копыт: кто-то мчался по нашим следам. Меня этот звук хоть и взволновал, но не насторожил — я давно уж ожидала услышать нечто подобное. И когда я смогла разглядеть всадников, приближающихся к нам, то не сдержала счастливой улыбки: их нельзя было не узнать — один из них был долговяз, сутул и восседал на своем муле с грацией, свойственной собаке, перепрыгивавшей высокий забор, да так и застрявшей на его верху — разумеется, речь шла о магистре Леопольде. Второй был невысок, кругловат и сочетание ярких цветов его плаща с разноцветными перьями на наимоднейшей шляпе могло смутить даже видавших виды столичных франтов, однако я уже успела привыкнуть к тому, что демоны питают слабость к вычурным одеяниям, а глаз их воспринимает цвета несколько иначе, чем это свойственно людям.
Не помня себя от радости, я спешилась и побежала навстречу своим друзьям, которых считала едва ли не навеки потерянными.
— Похоже, вы вновь не получите хорошей рекомендации от своего прежнего хозяина, — растроганно и чуть виновато сказала я демону, заметив, что на попоне его лошади красуется герб Стеллы ванн Хагевен, вряд ли способной столь щедро одарить своего бывшего подчиненного на прощание. Мелихаро обнял меня с прежней сердечностью, а вот магистр Леопольд сначала попытался избегнуть моих объятий, с опаской на меня косясь — чародей справедливо не был уверен в том, что я так уж рада его видеть.
— Экий вы гнусный предатель! — с укоризной промолвила я, протягивая к нему руки. — Я была уверена, что вы сбежали!
— Взбредет же вам в голову всякая чушь, — Леопольд, вздохнув с деланным возмущением, покорился судьбе и позволил себя обнять, впрочем, явно ожидая, что я вот-вот передумаю и отвешу ему смачного пинка. — Я попросту устал от ваших глупостей, несносная девчонка. Нет, я догадывался, что для девицы вашего склада ума беседы с полоумными учеными окажутся опасными, и оттого не ждал ничего хорошего от этой затеи со лжеаспиранством!.. Но вы превзошли саму себя — вляпаться в такое скверное дело! Я никогда не имел склонности кого-то спасать и переубеждать, и решил, что пусть мозги вам вправляют эти молодые люди, так рьяно пекущиеся о вашей судьбе. Ну а так как оба они те еще прохвосты, то пусть делают это по очереди — заодно пусть истратят друг на друга излишки хитрости и язвительности.
— Старый мерзавец! — прошипел Искен, явно не ожидавший подобного поворота. — Какого дьявола вы не отправились на все четыре стороны — неужто мало было того кошеля с золотом, что я вам дал? Чья-чья, а ваша шкура обязана поистрепаться в этой передряге, клянусь богами небесными и подземными!..
— Но-но! — Мелихаро, вздернув нос, с апломбом занял позицию между молодым чародеем и магистром. — Хитрый хрыч, конечно, тот еще подлюга, но не всяким лощеным двуличным соплякам позволено его судить. Хотя, признаю, вы, мессир Висснок, были чрезмерно щедры к нему — теперь этот пьяница не просохнет еще года три, если, конечно, останется жив после этого треклятого приключения.
— Рено, отчего твои приятели при встрече со мной так напрашиваются на взбучку? — в бешенстве процедил Искен, делая вид, что не замечает, как лезут ему в нос разноцветные перья со шляпы Мелихаро.
— Быть может, потому, что вы, будучи от природы и по происхождению расчетливым и гнусным типом, причинили немало горя госпоже Каррен, и мы, являясь ее настоящими друзьями, не в силах спокойно смотреть на вашу хитрую смазливую физиономию? — демон не собирался уступать ни пяди и явно был готов к драке.
— Да вы никак рехнулись! — воскликнула я, успев втиснуться между ними и энергично растолкав в стороны. — У нас совершенно нет времени на…
— У нас будет полно времени, если вы откажетесь от дурацкой идеи потакать зарвавшемуся магу-неудачнику, которому стукнула в голову идея свести в могилу сначала вас, а затем и добрую половину княжества! — сварливо отозвался Мелихаро, тут же позабыв о совей ссоре с молодым чародеем, и я застонала: похоже, мне предстояло повторить тот самый спор, что я вела только что с Искеном.
— Магистр Аршамбо всего лишь хочет изменить этот мир к лучшему! — я ощутила обиду за ученого, которого все наперебой обвиняли в тайном умысле худшего рода, тем самым подвергая сомнению и мою проницательность — ведь я поверила в искренность Аршамбо и сама вызвалась помочь ему.
