Екатерина Иванова - К тебе я руки протяну…
— Все хорошо.
— Все хорошо?
— Все хорошо.
Долгий вздох, и он повернулся ко мне лицом, разорвав объятие.
— Эльш показал мне, кто он, и…
— Все неважно, Ральт. Он не поможет нам, но и не будет мешать.
— Госпожа… Вен…
— Да?
Он неловко пожал плечами.
— Вы ведь… То есть, я…
— Неважно, Ральт. Есть ты, и есть я, мы связаны, пусть против желания.
— Я… Простите.
— В этом нет твоей вины. То что связало нас… То место, где тебя учили. Голубятня. Они умеют управлять этим. Ты знаешь, где оно?
— Да.
Кажется, он начал понимать.
— Вернемся к началу, Ральт. Они проделали это с тобой, возможно, они смогут снять это раз и навсегда.
— Я никогда не слышал о таком… На моей памяти связь бабочки несколько раз перекидывали на другого человека. Но чтобы совсем убрать ее?
— Мы можем попытаться…
****
«Мы можем попытаться», — сказала она.
— Они… — Я сглотнул внезапно пересохшим горлом. — Они вернут меня ему.
— Явник Эльбат. Твой первый?
— Как вы…? — Я задохнулся от удивления. И тут же понял. Это Рьматово дерево! Чтоб ему засохнуть.
Щеки запылали, и я опустил глаза.
— Эй! Я не увидела ничего такого, чего стоило бы стыдиться. — Она положила руку мне на плечо. — Я думаю, прежде мы навестим его.
Я поднял голову и наткнулся на ее взгляд, в котором предвкушение и угроза сплелись в колючий клубок.
К вечеру мы вернулись к лларис. Я остался проверять снаряжение, а Вен спустилась вниз.
— Вот. Померяй.
На пол передо мной шлепнулся объемный сверток.
— Что это?
— Дед перерыл хранилище, чтобы найти тебе одежду впору. Молодые все снашивают быстро.
Я бережно коснулся ткани.
— Мягкая.
— Это шерсть. Дети Ирш собирают ее со своих волков в период линьки, ткут полотно и пропитывают его соком эльш. Так что она не только теплая, но еще и отталкивает воду.
Я подхватил сверток и скрылся в соседней комнате. Тонкие штаны плотно облекли ноги, странная целая спереди рубаха одевалась через голову, развернутый ворот доходил до макушки. Я поправил его. Безрукавка заняла свое место На спину удобно легла перевязь с Ласточкой. Еще плащ с капюшоном. Все темно-серое.
— Эй! Тут еще сапоги на меху.
Обувь тоже пришлась впору. Я провел рукой по груди, наслаждаясь ощущением.
— Никогда не видел такого.
— Мы не делаем их на продажу. Мало шерсти.
Я кивнул, представив себе волков под ножницами овчара, и рассмеялся. Вен улыбнулась в ответ.
— Мне подобрали то же самое. Так что зима не застанет нас врасплох.
— А как же они…
— Кто?
— Ну… лларис, как он зимой?
— Они не сбрасывают листву полностью — золотая крона всегда остается. И не засыпают. Здесь зима мягче, чем за горами.
Я погладил шершавую стену, и дерево отозвалось теплым всплеском. Мне будет не хватать его.
Ромашка отнеслась ко мне благосклонно и позволила вновь оседлать ее. Нас не провожали, но поток поддержки и любви, проходящий сквозь меня, говорил сам за себя. Открываясь ему, я прощался с лларис — с тем, кто на время стал мне больше чем домом.
По эту сторону перевала все еще царила осень, но стоило нам подняться в горы, как зима взяла свое. Лошади шли по колени в снегу, видно мы были первыми, кто торил тропу с прошлого снегопада. Но все же до Приюта мы добрались относительно легко.
Я спешился и повел лошадей внутрь, за мной следовала Вен. Ромашка прянула ушами, Монашка всхрапнула, и обе они дернулись назад. Что бы там ни было, оно пугало лошадей. Присев на корточки, чтобы не мешал свод, я потянул Ласточку из-за спины. Вен подхватила поводья и двинулась к выходу. Но проход был узок, и лошади чуть не стоптали меня, пытаясь развернуться.
— Кто там? — Густой бас заставил нас замереть.
Я оглянулся на Вен. Она пожала плечами. Что ж, по крайней мере, это человек. Я вытянул повод Ромашки из рук лучницы и, стараясь прикрыться лошадью, вошел в пещеру. У очага сидел мужчина. Что-то было в нем знакомое. Что-то, что я видел совсем недавно. Его взгляд прошелся по мне. Внезапно, мужчина расслабился и поманил меня к огню правой рукой. Темное пятно, которое я принял за поклажу, шевельнулось, и я понял, что эти несколько минут он удерживал своего пса от нападения.
— Какие вести с севера, сын Ирш?
Голос Вен из-за спины заставил меня вздрогнуть. Сын Ирш? Те самые, что дружат с волками?
— Так вы из-за одежды? — Слова вырвались помимо моей воли.
— Что? — Ирш непонимающе нахмурился.
— Ну, вы были готовы к нападению, а потом вдруг…
— Да, ты прав. — Мужчина широко улыбнулся и кивнул. — Такие вещи не достались бы чужому. Да и мой спутник учуял запах Ра, когда тот пробился сквозь лошадиный аромат.
Не достались бы чужому… Он и сам был одет подобно нам, вот что показалось мне знакомым.
Мы подошли к костру и сели рядом. Волк, это все же был волк, внимательно обнюхал нас и улегся на свое место.
— Две недели назад произошел Разлом на отрезке Прыжка Барса. Род Брайков был прерван, и через три дня поместье сменило хозяев и имя. Старейший поднял на щит новый род. Меч, подготовленный для молодого Крайтека, стал родовым мечом Горностаева гнезда.
— Большая честь, — склонила голову лучница.
— Тем более, что меч ковал сам Итаси Ранта.
Я погладил рукоять Ласточки, услышав имя ее создателя. Младший Крайтек лишился первого меча работы мастера, но его род занял место в ожерелье хранителей Границы. Почетная и смертельно опасная обязанность.
Они помолчали.
— Это происходит все чаще, — Вен качнула головой.
— Да, скоро проблема Хайра перестанет быть лишь его собственной.
— Тебе по пути с нами или ты едешь домой?
— Домой, но я рад, что наши пути пересеклись, дочь Ра.
— Чем я могу помочь?
— Нет-нет. Просто я вез кое-что для тебя и твоего рея.
— Что же это?
— Хайрский банк Первого города передал для вас годовое извещение о состоянии счета.
Я с интересом уставился на свиток в руках мужчины. Только слышал о таком. Вен поднесла ладонь к красной печати, и та на мгновение вспыхнула, подтвердив подлинность адресата.
— Илан погиб, сын Ирш. Но печать подчинится и мне одной.
Вен развернула послание и пробежала его глазами. Довольно усмехнулась и снова повернулась к мужчине.
— Спасибо, это хорошие вести.
— Что ж я рад. Но мне пора отправляться. Мой друг любит перемещаться ночами, и я, признаться, с удовольствием потворствую ему в этом.
