Медведев. Книга 2. Перемены (СИ) - "Гоблин (MeXXanik)"

Я встал рядом и присмотрелся. И правда были видны два или три четких глубоких отпечатка. Морозов опустился на одно колено. Коснулся ладонью земли. Провёл пальцами по мху. А затем уточнил:

— Шли за следом?

— Пытались. Но через десять шагов следов не стало совсем. Там.

Он указал в сторону леса. Мы прошли по следу. Под ногами осталась лишь мягкая подстилка из сухой хвои и прошлогодних листьев.

— Мы вызвали жандармов. Те приехали, осмотрели его дом. Рюкзак на месте. Куртка на гвозде висит. Как будто просто вышел и не вернулся. Они даже сперва дело заводить не хотели. Да потом работники в лесу следы крови нашли.

Я кивнул. Мы углубились в лес, и вскоре вышли на небольшую полянку, на которой виднелось большое красное пятно. А вокруг, на высокой траве и ветвях кустов, были заметны брызги красного. Место вокруг было примято.

— Жандармы тут все осматривали, — пояснил приказчик. — Фотографировали все. Нашли обрывки рубахи в крови, забрали ее в отделение как вещественное доказательство.

Морозов кивнул, осмотрелся. А Лада отошла в сторону и произнесла?

— Следы дальше затоптаны. Но там виден след крови. Нечеткий.

Она направилась прочь с поляны.

— Подождите здесь, — произнес Морозов приказчику, и тот кивнул. Мы же направились за девушкой. А через несколько шагов Лада остановилась у поваленного дерева, ветки которого были обломаны, а кора с одной стороны ободрана.

— Смотрите, — произнесла она.

Мы с Морозовым подошли ближе. Под корой виднелись следы когтей. Пять чётких глубоких борозд. А еще я заметил, что лес вдруг замолчал. Даже птиц не слышно было.

— Дальше кровавый след обрывается, — сообщила Лада. — Словно пропавшего демоны под землю утащили.

Я взглянул на Морозова:

— Упыри?

— Не обязательно, — ответил воевода. — В лесах много всякой разной нечисти водиться может.

— Нужно сообщить в Синод?

Владимир покачал головой:

— Синод мало чем сможет помочь. У них нет достаточных навыков в поисках таких вот… нарушителей.

— А мы? — спросил я. — Найдем его? Ведь если похитителя не найти, пропажи продолжатся.

Морозов несколько мгновений помолчал. А затем неохотно ответил:

— Нужно обращаться за помощью.

— К кому?

— К хозяину этого леса, — вклинилась в разговор Лада. — К мастеру Иволгину.

Я поморщился.

— Он же…

— Да, — кивнул Морозов. — Но он знает эти леса лучше всех. А если не знает, то чувствует, кто в них чужой. Лада права. Мало ли кто это может быть? И где он может прятаться. А здесь лес на сотни километров вокруг. Так что без помощи Иволгина мы можем искать его десятилетиями.

— А если привлечь к поискам неравнодушных?

— То количество пропавших в этих лесах только увеличится, — саркастически ответил Морозов. — Скорее всего, здесь обитает не одна тварь, которая охотится на людей.

Я только покачал головой:

— И что мы ему скажем? — спросил я. — Особенно после того, как решение территориального спора не было принято.

Воевода пожал плечами:

— Пока не встретимся с ним — не узнаем.

— Ладно, давайте попробуем, мастер Морозов, — согласился я. — Очень надеюсь, что мастер Иволгин не держит на меня зла.

Глава 6

Другой лес

Я поправил воротник и шагнул следом за Морозовым. В воздухе пахло свежесрезанным деревом, хвойной стружкой и легкой дымкой от недавнего костра.

— Куда ехать? — спросил я, когда мы подошли к авто.

Воевода ответил не сразу. Он молча открыл водительскую дверь, бросил взгляд через плечо. Не на меня, а в сторону леса, будто прислушивался к чему-то, невидимому для остальных.

— Он живёт недалеко отсюда, — наконец сказал мужчина. Голос прозвучал спокойно, почти обыденно. — Хотя слово «живёт»… не совсем подходит.

Я на секунду замер, облокотившись рукой о дверцу.

— И какое же слово будет уместным? — уточнил я, глядя на него поверх крыши машины.

Морозов опустил глаза на капот, провёл пальцем по пыли, как будто взвешивал ответ. Потом коротко взглянул на меня и спокойно произнёс:

— Обитает.

Он сделал едва заметную паузу, а затем добавил:

— Его обитель находится в глубине леса. Мы не сумеем найти туда пути, если Иволгин сам не пожелает нас пропустить.

От этих слов на мгновение похолодело в груди. Этот лес был другой, не тот, которым управлял Митрич. И я понимал, что нас тут могут принять без особого тепла.

— Вот оно как, — пробормотал я, усаживаясь на заднее сиденье. — Надеюсь, нам повезёт.

Воевода завел двигатель, и машина мягко тронулась с места.

— Ну, приказчик с лесопилки говорит, что Иволгин до сих пор снабжает их травами для чая, — произнёс Морозов, глядя вперёд, не отвлекаясь от дороги. — Значит, к местным работягам он лоялен. А это хороший знак.

— Мне показалось, что людей он не жалует, — отозвался я.

— С лешими не бывает просто, — сказал он и чуть сбавил скорость, когда дорога стала уже. — Они могут одного человека заблудить между тремя соснами и не выпустить, пока тот не околеет. А другого провести за мгновение через весь лес и отправить домой с полным лукошком ягод или грибов.

Он помолчал, будто прикидывая, как сказать дальше, потом продолжил:

— Причина, почему одного они щадят, а другого губят… может быть всякой. Порой им по нраву, что грибник напевает колыбельную. Порой им приглянется мальчишка, который не помял одуванчик. А кто-то просто понравится — и всё. Без причины. Старики говорят, лешие любят, когда в зелёном ходят.

— А мне дед говорил, что они не различают цветов, — хмыкнула Лада, сидевшая рядом. Она выпрямилась и поправила капюшон, словно вспомнила что-то из детства. — И уверял, что нельзя лешему в глаза смотреть, чтобы не обидеть. Иначе он разозлится… и навек твои веки прикроет.

Морозов чуть усмехнулся, не отрывая рук от руля:

— Деды много чего говорили. Но в одном они правы: если уж повстречал лешего — не шуми, не злись и не будь глупцом. Тогда, глядишь, и вернёшься обратно. А то и не с пустыми руками.

Я молча кивнул, рассеянно глядя в окно. Лес за обочиной был тёмным, густом, будто затаившимся. И казалось, он тоже нас слушает, внимательно не перебивая. Как хмурый леший.

— Всякое бывает, — продолжил Морозов. — Митрич к людям зачастую по-доброму относится. Много раз он к поместью детей выводил, которые за ягодами ходили да заплутали. Сам во двор не заглядывал, но у калитки оставлял. Тихо, без шума. И никто из малышни не был ни напуган, ни тем более ранен.

— Все знают истории про старого лешего, что смотрит за лесом, и не пускает беду туда, где живёт человек с душой, — тихо произнесла Лада.

— Иволгин другой, — сказал я.

— Он моложе, — согласился Морозов. — Злее. Острее на ответ. Хотя… детей и он, и его клан не обижают. Не до такой степени он жестокий. Понимает, где грань. Но всё равно с ним труднее. Было бы славно, если бы удалось с ним установить хоть какой-никакой мир.

Я помолчал. Потом покачал головой:

— Но не отдавать же ему земли Митрича, в самом деле.

Морозов тяжело выдохнул. Пальцы крепче сжали руль.

— Митрича тоже обижать нельзя. — В его голосе не было сомнений. — Он мягкий, но не глупый. И его доброта тоже имеет границы. И проходят они как раз по той тропе, где начинаются нынешние владения Иволгина.

Я нахмурился. А затем тихо спросил:

— И как быть?

В салоне повисла тишина. Такая, в которой иногда и рождаются настоящие решения. Если повезёт.

— Лада, посмотри, остались ли эти гостевые штуки? — велел Морозов, не отрывая взгляда от дороги. Сказал это буднично, будто речь шла не о магических дарах, а о бутербродах к чаю.

Девушка послушно потянулась к бардачку, открыла его с лёгким скрипом и начала рыться среди бумажек, сложенных салфеток и каких-то подозрительно блестящих баночек, назначение которых лучше не уточнять.

— Гостевые штуки? — переспросил я, приподняв бровь.

— Дары для лешего, — пояснил Морозов, всё так же глядя вперёд. — Каждый представитель старшего народа имеет свои слабости. За годы соседства люди выяснили, что и кому можно принести в дар, чтобы расположить к себе. Ну, или попытаться расположить.