Хозяйка кофейной плантации (СИ) - Тартен Шарлота

Внутри у меня всё сжимается в тугой узел. Мигель опускает меня на кровать.

— Мне нужно помочь снять платье и распустить причёску, — поспешно говорю я, сбегая к двери.

Мигель оказывается быстрее и захлопывает дверь у меня под носом. Медленно закрывает на ключ, не спуская с меня жадного взгляда.

— Я сам раздену тебя, — грациозной походкой хищника он подходит ко мне.

Не знаю, что происходит? Но тело реагирует совсем не так, как хотел бы разум. Я взрослая женщина, имевшая отношения с мужчинами, хочу своего мужа. А тело наивной испуганной девчонки отшатывается от Мигеля и пятится к кровати.

Неужели моя душа переместилась на место прежней хозяйки, когда она ещё была там? Получается, что у меня два сознания? В стрессовых ситуациях я уже подмечала, что я непроизвольно реагирую как девчонка.

Мигель же не разочарован. Напротив, своим испуганным поведением я даю ему понять, что невинна и не испорчена.

Он настигает меня, приперев к стенке, собирает кудри в кулак и притягивает к своему лицу. Как загипнотизированная я смотрю на его губы.

Мигель наклоняется ко мне и впивается в губы сладким поцелуем. У меня кружится голова. Ещё бы целый день не ела и тут вместо ужина мне предлагают насыщение иного рода.

Он обнимает меня за талию, притягивая к себе так близко, что я чувствую каждый изгиб его тела. Голову кружит опьяняющий мужской запах. Поцелуй прерывается, и я прислоняюсь лицом в ямку между ключицами.

Мигель наверняка слышит, как стучит моё сердце. Чувствует, как вздымается грудь. Я вся горю.

Он снова целует меня, но по-другому не так, как в первый раз. Нежно, успокаивающе. Поцелуй становится всё более смелым. Руки добрались до шнуровки платья.

Я с трудом отстраняюсь и осипшим голосом спрашиваю:

— Может быть, поужинаем?

Вывернувшись из его объятий, кидаюсь к сервированному столику, как к единственному спасению.

— Тори, не стоит оттягивать неизбежное, — ласково произносит Мигель. — Ты не выйдешь из этой комнаты, пока не будешь принадлежать мне целиком и полностью.

Я нервно сглатываю и произношу:

— Тогда сделай это побыстрее, и мы наконец-то поужинаем.

Его глаза потемнели от гнева. Всего лишь одно мгновение он смотрел на неё с плотно сжатыми челюстями и снова перед ней равнодушное выражение лица.

Боже, что я несу. Жаль, что некому задать мне трёпку. Если Мигель разозлится, то «это побыстрее» превратится в насилие. Я совсем, похоже, ополоумела. Надо как-то разбираться со своим раздвоением личности.

Мигель ещё раз смотрит на меня недолгим взглядом и пожимает плечами:

— Что ж пусть будет так, как хочет синьора. Вы делаете только хуже для себя, Тори. Я овладею вами, когда пожелаю, но не гарантирую, что вы при этом получите удовольствие.

Моя душа болезненно сжалась. Я теперь буду следить за языком. Прежде чем открыть рот, посчитаю до десяти на трёх языках, которые знаю – русском, португальском и английском. Может быть, это убережёт меня от «не моих» эмоций и слов.

То состояние интереса и возможно лёгкой влюблённости, которое было у него перед свадьбой, я легко перечеркнула одной фразой.

Сухо и деловито он раздевается, приказав раздеться и мне. Руки дрожат, я путаюсь в шнуровке и юбках. Устав ждать Мигель, грубо сдирает с меня одежду. Он больше не пытается доставить мне удовольствие, его заботит только доказательства законности брака.

А я, глотая слёзы, с полным осознанием своего фиаско лежу растоптанная и униженная теперь уже законным мужем. И некого винить кроме себя.

В глубине души всё ещё теплится надежда исправить то, что я натворила. Вот только получится ли?

Глава 16

— Тогда сделай это побыстрее, и мы наконец-то поужинаем, — произносит моя невеста.

Не верю собственным ушам. Девчонка только что плавилась в моих объятиях, как масло. Я чувствовал её желание. И через мгновение обдаёт холодом.

Что за игра такая? От гнева помутилось в голове. До зубовного скрежета сжимаю челюсти. Не люблю я эти женские игры.

Усилием воли беру себя в руки. Меня сложно вывести из себя, но Виктории это виртуозно удаётся.

Она ведёт себя, то, как невинная девственница, то, как искушённая куртизанка.

Что ж моя жена полна загадок, и я готов разгадывать их одну за другой. Начну прямо сейчас.

Смотрю на жену недолгим взглядом и пожимаю плечами:

— Что ж пусть будет так, как хочет синьора. Вы делаете только хуже для себя, Тори, — своими словами хочу заставить её прийти в себя, убрать холодность или это сделаю я сам. — Я овладею вами, когда пожелаю, но не гарантирую, что вы при этом получите удовольствие.

Виктория поднимает на меня свои бездонные глаза испуганной лани и у меня сжимается сердце. Не могу я ей причинить боль, даже если она напрашивается.

Зачем я повернулся тогда, когда Педро уговаривал меня играть на девушку из Португалии? Если бы я не увидел её тогда, то с лёгкостью отказался.

Прав дон Смит, нет чести в том, чтобы играть на женщин. Но это другой случай. Она пришла ко мне из мечты, и я не мог упустить шанс завладеть ею.

Смотрел на неё и не верил глазам. Она мне снилась долгое время. Из-за неё я не мог найти успокоение в объятиях самых опытных жриц любви. Я влюбился в женщину из сна.

И вот она из плоти и крови стоит в пропахшей потом и выпивкой гостиной, как королева. С гордо поднятой головой и дерзким взглядом, за которым таилась боль.

С того первого мгновения, когда наши глаза встретились, она поработила мою душу. Вот только я никогда не скажу ей об этом. Не дам власти надо мной. Кто любит - тот становится рабом своей любви. Клянусь, что со мной этого не произойдёт.

Сцепив под столом ладони в замок, я боролся с желанием разбить физиономию Верейро. Поставить девушку на кон, сделать разменной монетой в игре мог только законченный подонок.

Играть на неё, значит унизить. Я не могу растоптать её душу. Девушка из сна не заслуживает такого обращения, но и оставить её у разорившегося плантатора я не желаю.

Игра — самый лёгкий способ заполучить её, и я поддаюсь искушению.

Я хочу её. Хочу так, что почти ничего не соображаю. Перед глазами стоят не карты, а сцены одна горячее другой с Тори в главной роли.

Не знаю, каким чудом я выиграл, но возбуждение, охватившее меня с первого взгляда на неё, требовало разрядки. Я едва не овладел ей на скамейке в портике, как какой-то рабыней.

Но я не могу оскорбить её таким отношением. Виктория бы мне не простила свой первый раз на почти на виду у всех.

Мне же до боли хотелось прикоснуться к ней, ощутить нежность её кожи, податливость тела. Я жаждал пить её стоны как изысканное вино.

Надо спешить со свадьбой, до завтра я не смогу дотерпеть. Я же не железный.

Отправляю Тори готовиться к свадьбе, а сам остаюсь на скамейке во взвинченном состоянии. Я совсем сошёл с ума от желания обладать ею. Я могу взять её в любой момент, не спрашивая согласия. Она мой трофей. Но не могу причинить ей боль, скорее отрежу себя руку.

Эта девчонка стала моим наваждением ещё во снах, а теперь просочилась в реальность.

Свадьба стала моим персональным адом. Я хотел заткнуть рот каждому, кто выкрикивал скабрёзные шуточки. Я жаждал закрыть её лицо мантильей, чтобы ни один похотливый взгляд не касался её.

Я застолбил своё исключительное право на эту женщину. Поднимаю её на руки и несу в спальню. Ждать дольше не имеет смысла, меня разрывает от желания.

Её губы, шепчущие мне какой-то вздор насчёт жены и невесты, сводят меня с ума. Я не способен думать ни о чём другом, кроме как о том, что рисует мне моё безудержное воображение.

И вот когда я в двух шагах от обладания ею. Тори выдаёт мне несусветную глупость о еде.

Я не способен думать ни о чём другом. Сначала Тори, потом еда.

Мои поцелуи становятся всё откровеннее. Она же из последних сил держится за свою никому не нужную невинность. Девочка готова принять меня, но даже сама этого не понимает. Она дрожит и дерзит от испуга, отталкивает меня.