Александр Меньшов - Железом и кровью
— Темные эльфы, — медленно проговорил Пьер ди Ардер. — Та-ак.
— Ди Дусеры, — глухо сказал Бернар.
Пьер ди Ардер покосился на него, но ничего не ответил.
— Ты славно потрудился, — вдруг сказал посол, чуть улыбнувшись. — Твоя помощь, без лишней похвалы, очень цена для нас.
— Какая же помощь? Я ведь не смог найти мага…
— Почему же? Ты его нашёл. И, может, даже бы успел спасти из лап бандитов. Вот только мы слишком поздно кинулись… Очень поздно.
Тут посол снова о чём-то задумался.
— Позвольте вопрос, — начал я.
— Прошу.
— Меня всегда волновало вот что: если, не приведи, конечно, Сарн, такому случиться, но вдруг убьют Айденуса, то кто станет Великим Магом?
— Не понимаю сути вопроса.
— Кто из имперских магов, может «воссоединиться» с нашим аллодом и не дать ему пропасть в астрале?
Посол вдруг рассмеялся. Мне почему-то представилось, что я маленький мальчик, задающий глупые наивные вопросы.
— А если никто? — ответил он. — А что если цель Империи — полное уничтожение Светолесья…
— Ну… Не по-хозяйски выходит. Зачем такому «добру» пропадать?
Пьер ди Ардер снова рассмеялся, а потом заметил:
— Что-то в твоих словах, конечно, есть.
— Я о том, что среди нас… среди Совета… именно там должны… есть предатели.
— Предатели? Они есть везде. И у среди людей, и среди эльфов… А в Совете и подавно. Вот только как вывести их на чистую воду? А, кстати, ты знаешь, кто в Орешке возглавил бунт?
— Кто?
— Гудимир Бельский.
Это имя я слышал от провидцев.
— И что?
— Чем тебе не кандидат на роль Великого Мага.
— Ему до этого ещё далеко, — хмуро заметил Бернар.
— Далеко, — соглашаясь кивнул головой посол. — Вернее, далековато. Но… Всегда есть «но». Знаете ли вы, кто такой Гудимир Бельский?
Я пожал плечами, а Бернар промолчал.
— Прекрасный маг. Сильный маг. Лучший ученик…
— Предатель, — резко прервал посла Бернар. — Не пытайтесь размыть границу между добром и злом. Я понимаю, что в своё время он не мало сделал для Лиги. А, может, даже и очень много. Но сейчас он предатель. Хитрый, изворотливый…
— Как вы категоричны, мой друг, — посол встал и подошёл к небольшому круглому столику, где стояли бокалы насыщенного гранатового цвета. Налив в один из них вина, сладко пахнущего какими-то пряностями, Пьер ди Ардер повернулся к нам.
— Это всё «политик», — сказал он, делая ударение на последнем слоге. — Тонкая игра.
— Тонкая? — нахмурился Бернар. — Вы его оправдываете?
— Нисколько. Просто понимаю.
— Понимаете? — Бернар отчего-то рассердился. — Никакие заслуги не оправдывают его предательство…
— Он не всегда был таким.
— Возможно. Сейчас вы сошлётесь на обстоятельства, мол, они заставили его перейти на сторону врага.
Пьер ди Ардер как-то удивленно смотрел на Бернара. В его взгляде читалось недоумение и непонимание столь резкого отношения к Бельскому.
— Гудимир всегда стремился к власти. Чтобы там не говорили о том, какой он раньше был…
— Ты его знал? — спросил посол.
— Ещё бы! Сволочь редкая.
Бернар вспомнил, как Бельский помогал в розыске членов семьи ди Дусер. Он тогда сам пришёл в Анклав и предложил свою помощь. Ведь в тайне Бельский желал завладеть тайными знаниями преследуемой семьи. Надеялся пытками выведать секреты.
Анклав поначалу согласился на участие Гудимира, а когда Клемент ди Дазирэ вывел колдуна на чистую воду, немедленно отозвал своё разрешение для Бельского.
— Понятно, — осклабился Пьер ди Аардер.
В воздухе повисла какая-то напряжённость, которую посол снял своей фразой:
— Вот что, у меня через час Совет… Большой Совет. Мне надо подготовиться. Прошу вас меня простить, я вас покину.
Пьер ди Ардер сделал ещё глоток вина и резко пошёл к выходу.
Через несколько мгновений после его ухода, в комнату впорхнула эльфийка. Она приветливо улыбнулась и мелодичным голоском произнесла:
— Господин Бор, я прошу вас проследовать за мной. Посол распорядился выдать вам награду.
— Награду? — переспросил я.
— Всё верно. Пойдёмте.
5
Целый день мне пришлось ходить по Новограду: то в Приказ к Исаеву, но не застав там его, пошёл потом на главную площадь в Торговый Дом к гоблинам-ростовщикам; затем в квартал к гибберлингам на поиски водяников. Дело в том, что Зая ещё утром просила договорится с водяниками насчет рыбы. Она что-то пыталась объяснить, но занятый своими проблемами, я пропустил всё мимо ушей.
К концу дня голова шла кругом. В лесу было легче, чем в столице.
В трактире сегодня вечером было очень шумно. Я с трудом отыскал Заю и, перекрикивая гам, спросил:
— Что происходит?
— Так свадьба же Милы. Это моя троюродная сестра по отцовой родне.
— Свадьба? Здесь? — не понял я.
— Здесь, — рассмеялась Зая. — Понимаешь, в избе все не поместятся…
— Я что-то пропустил?
Корчакова снова рассмеялась.
— Я же тебе утром говорила…
— Да? Извини, забыл.
Я поднялся наверх и переоделся. В всё ещё голове кружились отрывки из сегодняшних разговоров.
Бернар остался в посольстве. Он ещё раз посоветовал мне не высовываться и быть крайне осторожным.
— Устал? — в комнату заглянула раскрасневшаяся Корчакова.
— Есть немного. Кстати, вот держи, — тут я протянул ей кошель с золотом. — Эльфы оплатили, так сказать, мои услуги.
Вдруг вспомнилось недовольное лицо гоблина, выдающего по расписке деньги.
Зая приняла тяжёленький мешочек и охнула.
— Что же то за услуги, коли столько платят? — шутя спросила она. — Ты, кстати, с водяниками говорил?
— Угу. Завтра с утра привезут… А куда ты столько рыбы берёшь?
— Да на свадьбу же! Как ты меня утром слушал!
Я смущённо улыбнулся.
— Ладно, пошли, а то не удобно получается, — сказала Корчакова.
— Может я…
— Пошли. Пошли, давай, — Зая схватила меня за руку и потянула за собой.
Шёлковая нежная кожа её пальцев скользнула в моей твёрдой шершавой ладони… Я резко потянул Корчакову назад к себе и она, охнув, рухнула на меня.
— Да ну их, гостей! — сказал я. — Останемся здесь.
Зая улыбнулась и чуть покраснела.
— Потом. Всё потом, — закусив нижнюю губку, промурлыкала она.
Мы спустились вниз, где вовсю плясал народ. Зая скользнула в сторону подклета, а я отправился на поиски свободного места.
Пир, как говорится, был горой, в самом разгаре. Тысяцкий завернул в скатерть курицу и зычным голосом попросил родителей новоявленного мужа, чтобы те благословили «вести молодых опочивать».
