Людмила Ардова - Путь дипломатии
Она стояла голая, словно новорожденная, но только на вид ей было лет восемнадцать: крепкая грудь, изящные бедра, стройные длинные ноги. Под голыми маленькими ступнями шелестела трава. И золотые волосы пышными каскадами рассыпались по телу.
Мимо лужайки, на которой она стояла, щурясь от солнца и растерянно думая, что ей предпринять, проехали два всадника. Один открыл рот, в восхищении глядя на нее, другой что-то воскликнул. В их глазах был такой неподдельный восторг и изумление, что Имитона все поняла — вот чего ей не хватало всю эту вечность — обожания, восхищения — ведь именно этим и питаются подобные ей.
Имитона обратилась в барса и прошла мимо дико заржавших лошадей и закричавших всадников. Долго они потом не могли прийти в себя, долго рассказывали про свое видение под смех пьяных в трактирах.
Эти двое увидели чудо, а если человек хоть раз видел подлинное чудо — оно останется с ним до самой смерти.
Так ловко Нажуверда обхитрила Дарбо и взяла оскорбленную Имитону в союзницы. Чего не может простить красавица — так это равнодушного отношения к своей красоте, а Имитона выражала ее в любых формах: прекрасный зверь, радуга, цветок и дождь, бабочка и женщина — ее обманули, лишили возможности радовать мир своим присутствием. Когда она это поняла, два брата стали ее заклятыми врагами. Красота не всегда бывает мудрой, зачастую она глупа и недальновидна.
Когда Дарбо осознал, что ему открыто противостоит Тьюна, и не она одна, он вспылил, но что он мог? Все наблюдатели были равны по силе. Он надеялся взять Имитону в союзницы, а она повела себя очень странно — давала обещания и ни одно не сдержала.
С трудом пережив такое коварство любимой сестры, Дарбо понял: надо что-то предпринять. Он потерпел поражение в заливе Мирный. Его партия разбита на полях Гэродо и даже план Черного Лиса по задержанию Хэти и Юнжера провалился — магам удалось преодолеть препятствие и они продолжают путь в Римидин.
Дарбо с Черным Лисом тоже не дремали и успели сделать маленькие гадости взбунтовавшейся четверке. Но главное слово было здесь " маленькие". После сражения в Гэродо и гибели Орантона боги снова встретились в Бездне.
— Надо что-то решать, — сказал Дарбо.
— Я согласна, — сказала Нажуверда.
— Я тоже, — ласково подтвердила Имитона.
— И — я, — присоединился Тангро.
— А я — нет! — воскликнула Тьюна, — они опять заморочат всем голову.
— Нет, Тьюна, ты не права, — упрекнула ее Нажуверда, — я предлагаю следующее: в дела людей мы с этой поры больше не вмешиваемся.
— Но что же это получается?! — фыркнул Дарбо.
— То, что и должно было получиться, — сказала мудрая Нажуверда, — все пойдет своим чередом. А мы, наблюдатели, посмотрим, что будет.
— И как долго мы будем смотреть? — язвительно спросил Черный Лис.
— Братец, каждое важное событие в истории Аландакии мы будем обсуждать здесь, сообща. Если одна из сторон начет действовать тайно, то у второй — будут развязаны руки.
Всякий кто нарушит это соглашение, будет навсегда изгнан из нашего круга. И остальные не вмешиваются в его судьбу.
— Круто ты решила за всех, Нажу, — усмехнулся Дарбо.
— А вам бы с Тьюной только скалами бросаться и города разрушать!
— Я согласен, — сказал Тангро.
— Я тоже, — согласилась Имитона, ей, вообще, было лень вмешиваться во чтобы то ни было. Она упивалась своей красотой.
Тьюна?
— Ладно, — не хотя сказала Тьюна — ей очень было обидно бросать все на полпути. И она была уверена, что Дарбо и Черный Лис снова их обманут.
— Мы будем за ними приглядывать, — шепнула ей мысленно Нажу, — и… у меня есть план.
Глава 15 Беды и радости Амирей Коладон
Амирей считала всю историю своей жизни странной и сумасшедшей сказкой.
Ее судьба была поистине непредсказуема, полна странных поворотов и трагических событий. Она всегда помнила себя как сироту. "Сиротка, бедная девочка", — вздыхали над ней сердобольные женщины, к которым закидывала ее судьба. До тех пор, пока ее не нашел наместник. И положение "бедной девочки" сразу изменилось. Ее поместили в роскошный дом, стали учить изящным манерам, танцам и всем остальным премудростям, необходимым знатным элиньям, но она чувствовала себя вещью, предметом торга. Сластолюбивые взгляды наместника тревожили ее. Иногда ее показывали местному обществу и представляли как свою воспитанницу. Оценивающие взгляды мужчин не нравились Амирей, она не могла понять свое положение, и оно нервировало ее. Амирей никому не могла довериться — служанки следили за ней и обо всем доносили наместнику. Только маленький паж был ее другом. Свободу ей принес Гротум.
Он очень рисковал, когда уводил ее из-под навязчивой опеки наместника. Им пришлось прятаться от преследования. Личина помогла Амирей проехать большую часть пути неузнанной.
Когда она попала в дом Рантцерга — умного, подозрительного и могущественного старика, полюбившего ее, как родное дитя, Амирей показалось, что она, наконец, нашла спокойствие, защиту и власть. Его дом в Башне был пещерой полной сокровищ, а сам он напоминал ей чародея. Тупс целыми днями не отходил от нее.
Роскошь комнат, украшения и наряды, которыми баловал ее Рантцерг, первое время тешили детскую неразвитую душу юной женщины, но вскоре ей стало не хватать в этой бриллиантовой клетке самого элементарного — свободы. Амирей тянуло в город, к людям, ей захотелось понять и познать мир. Она была импульсивной и страстной девушкой.
Когда ее замечательный воин — спаситель баронет Орджанг, а теперь уже граф Улон перестал к ним приходить, и дядя угрюмо пресек все расспросы о нем, у Амирей защемило сердце — ведь только его визиты радовали ее — когда он приходил, все ликовало, день делался полным смысла.
И Амирей настойчиво просила Миринику, богиню полей и всего сущего, чтобы она дала ей счастье видеться с графом.
Однажды она в своей, тончайшей, как паутина, накидке, в платье цвета весенней листвы, расшитом золотыми нитями, легонько позвякивая золотыми браслетами на изящных руках, отправилась вместе с Гротумом и пажом в Синий Город, чтобы выбрать себе в галантерейной лавке белье и чулки, но ее безобидная прогулка имела самые скверные последствия. Она натолкнулась на мерзавца Фантенго! Он буравил ее своим отвратительным взглядом и, хмыкнув, прошел, нарочно задев Гротума за плечо.
— Не надо вам было ходить по городу, — укоризненно сказал Гротум, — ох, как не надо.
Три раза ее выручал граф Улон. Первый раз, когда она приехала в столицу и к ней прицепилась стража. Потом, когда она увел ее к герцогине Джоку, и какое-то время спустя, снова помог ей бежать из города и спасаться в замке герцогини Брэд. Но она была слишком живой, чтобы спокойно усидеть на месте и вот сама навлекла на себя беду. По дороге на нее напал ужасный человека, который хотел с ее помощью провернуть свое грязное дело. Его звали Кривоног, он зажал ей рот кляпом и увез ее в повозке как какой-нибудь ковер. Долгий мучительный путь закончился в его лачуге, где ей пришлось провести много времени прежде, чем пришло спасение в лице фергенийской принцессы. Она буквально вдохнула в нее жизнь, вырвав из оцепенения, охватившего Амирей, угнетенную ужасным положением, в котором она оказалась.
