Анатолий Махавкин - Леди Зима (СИ)
Чародей внезапно скрипнул зубами и пробормотал тихое ругательство. Потом быстро поднялся и по скрипящим прогибающимся доскам ветхого пола прошёл к двери. Магистр вышел и оказался в длинном коридоре с высоким потолком, откуда на пол падали капли холодной мутной жидкости, издающие неприятный звук, напоминающий удары молотка по жести.
Чародея уже ждали. Три человека в тёмных накидках неподвижно стояли у стены, причём создавалось впечатление, будто двое крайних, поддерживают того, который стоит в центре. Судя по его внешнему виду, так и было. Кожа несчастного посерела, глаза впали, а руки безвольно повисли вдоль тела.
Магистр внимательно осмотрел всю троицу и недовольно спросил:
— Зачем вы его сюда приволокли? — чародей щёлкнул пальцами, — Ясно же: он — уже не жилец.
— Мы надеялись на вашу помощь, — тихо ответил самый высокий, — Он был одним из тех, кто устанавливал Линию Перехода. Никто не ожидал, что Тварь пробудится так рано. Он — единственный, кому удалось добраться до выхода и мы надеялись…
— Неужели я непонятно выразился? — удивился Магистр, пожимая плечами, — Он — труп и я ничего не могу с этим поделать. А остальные сами виноваты; знали же, с чем имеют дело и какие меры предосторожности следует применять.
Тот, который стоял слева, торопливо обмахнул губы сухим языком и покосился на соседа. Теперь стало ясно, что Магистр прав: серая кожа приобрела синий оттенок, а чёрные круги вокруг ввалившихся глаз походили на дыры. Однако грудь человека ещё сотрясалась, то ли в попытке вдохнуть воздух, то ли в предсмертных конвульсиях.
— Проход, как я понимаю, налажен? — Магистр медленно пошёл прочь, — Надеюсь, встречающая группа уже в Заре? Было бы несколько неловко, если бы они отправились следом за Тварью, а не впереди неё.
Говоривший с Магистром кивнул товарищу и тот остался поддерживать тело.
— Тварь, как я уже упоминал, пробудилась слишком рано, — Магистр издал недовольный возглас, — Вы же знаете, последнее время её поведение стало неконтролируемым. Особенно, после того, как Вечный оказался уничтожен. Мастера, из Охраны Сна, не сумели удержать пробуждения и вынуждены были открыть Колодец Перехода. Только так им удалось спастись от неминуемой гибели.
— То есть, Тварь добралась до Зара раньше встречающей группы? — резюмировал Магистр и остановился, размышляя, — Не могу сказать, будто этот городишко относился к числу моих любимых, но гибель такого количества людей…Так, стоит немедленно организовать слухи о жуткой эпидемии, которая свирепствует на юге. Обязательно упомяните, что вероятнее всего болезнь наслали фанатики Карта, которые, в своём безумии, решили навредить мне таким образом. Бедные жители Зара оказались первыми жертвами жуткого заболевания, но я уже постарался нанести ответный удар. Слухи об эпидемии здорово совпадут с новостями о массовой смерти самих колдунов.
Человек молча кивнул и оглянулся. На полу лежало неподвижное тело, а товарищ, склонившийся над ним, медленно поднялся и отрицательно качнул головой.
ГЛАВА 24. ИЗ БЕЗДНЫ
То ли бешено крутился сам берег, то ли голова капитана пыталась сорваться с плече и улететь прочь от сумасшедшей боли. Однако, сквозь ядовитую зелень, мореход мог различить знакомого незнакомца в чёрном плаще. Впрочем, фигура чёртового колдуна расплывалась, дробилась, а временами и вовсе исчезала. Казалось, в воздухе повис непрерывный вопль, рвущий уши, словно рёв урагана, но шум этот был абсолютно беззвучен и только пространство вибрировало, содрогаясь в конвульсиях. Внезапно загадочный человек оказался совсем рядом и сильно толкнул Джонрако в грудь, вышвырнув во мрак.
Сознание возвращалось тяжёлыми толчками, словно кто-то вливал в кувшин воду и она падала на дно маленькими порциями. От каждого падения голова взрывалась болезненными вспышками света. В каждой вспышке, точно в свете ветвящихся молний, проявлялся кулак проклятого гвардейца, приближающийся к челюсти. По мере того, как мысли становились всё более чёткими, приходило понимание, что движение, отправившее Собболи в нокаут, было невероятно быстрым, словно его стукнул призрак.
— Пр-роклятие! — прохрипел капитан и попытался открыть глаза, — Чёрт бы тебя побрал, выродок портовой шлюхи!
Джонрако казалось, будто он продолжает лежать на палубе шхуны, а тёмные фигуры вокруг — распроклятые гвардейцы, покусившиеся на его корабль. Сейчас он встанет и покажет всем, кто тут хозяин! Вот только всё тело словно набили опилками, а пальцы напоминают переваренные сосиски и их невозможно сжать в кулак.
— Приходит в себя, — пробормотал кто-то, знакомый и Джонрако, с некоторым трудом опознал голос помощника, — Дайте ему воды.
— К чёрту воду! Бренди! — вырвалось из глотки капитана и он-таки сумел поднять тяжелейшие глыбы век, — Или рому, разрази меня гром!
— Вот теперь точно всё в порядке, — насмешливо сказал ещё один смутный знакомец, — Если Джонри потребовал рому — значит приходит в норму. Дайте ему налакаться и он будет, как огурчик.
Чья-то рука поднесла к губам Собболи деревянную флягу и в рот хлынул обжигающий напиток. С диким рёвом Джонрако вскочил на ноги и замахнулся на несчастного, подавшего ему адское пойло, способное оживить мёртвого и убить живого, не обладающего лужёной глоткой моряка.
— Что это за дрянь?! — завопил мореход, — Какого дьявола вы поите своего капитана мерзким дешёвым самогоном?
— Что-то получше найдёшь, когда мы выберемся из этой передряги, — с лёгким вздохом сказал Иварод, сидящий рядом, — Если выберемся. Так что — пей и не выделывайся.
Джонрако мотнул головой, прогоняя остаток пелены, застилающей глаза и в два глотка прикончил содержимое фляги, которую продолжать протягивать испуганный матрос. В глотку тотчас проникли дикие кошки и прокатившись по пищеводу, устроили безумную потасовку в желудке. После этого, огненная волна ударила в голову и Собболи окончательно пришёл в себя.
Только теперь он сообразил, где находится и кто его обступил со всех сторон. Вся команда, в полном составе, находилась в матросском кубрике. Сейчас спальные сетки и матросские сундуки сдвинули в угол, чтобы освободить место, а посредине поставили бочку с тусклым светильником. Он добавлял толику света к тому, который падал из узкой щели под потолком.
В этом убогом освещении капитан сумел разглядеть команду. Большинство матросов носило на лицах следы недавней схватки: синяки, царапины, разбитые носы и губы. Кое у кого Джонрако заметил повязки, пропитанные кровью. Среди прочих мелькнула и физиономия Фича, который впервые, за долгое время, оказался в столь непривычной кампании. Судя по виду старого навигатора, его тащили головой по доскам, основательно счесав морщинистую кожу. Возможно, так и было.
