Мэрион Брэдли - Королева бурь
В зале сверкнула молния, раздался оглушительный раскат грома. В тишине, воцарившейся после этого, Кассандра встала и осторожно шагнула к Дорилис:
— Дорилис, милая, послушай меня…
— Не прикасайся ко мне, Кассандра! — взвизгнула девушка. — Ты тоже лгала мне. Ты ее подруга, а не моя. Ты сговорилась с ней и знала, что она творит у меня за спиной. Я здесь одна, никто не любит меня.
— Дорилис, здесь нет никого, кто не любил бы тебя, — тихо сказал Донел.
Дом Микел поднялся со своего места, грозный и величественный.
— Дорилис, замолчи немедленно! — приказал он командным тоном.
Девушка застыла, не в силах произнести ни слова.
— Это неслыханная дерзость! — продолжал лорд Алдаран, возвышаясь над дочерью. — Как ты посмела испортить праздник своей недостойной выходкой? Как ты посмела так говорить с нашей гостьей? Займи положенное тебе место рядом со мной и не раскрывай рта!
Дорилис шагнула к столу. «В конце концов, она еще ребенок, несмотря на свою силу, — с невыразимым облегчением подумала Рената — Она привыкла слушаться старших. Она еще может беспрекословно подчиняться отцу».
Дорилис сделала еще один шаг под властью командного тона, но в следующее мгновение освободилась. По ее лицу пробежала судорога гнева.
— Нет! — выкрикнула она и топнула ногой в припадке ярости, так знакомой Ренате по первым дням в замке Алдаран. — Я не позволю унижать себя! А ты, Рената, — ты, осмелившаяся получить от моего мужа то, что по праву принадлежит мне, — ты не будешь похваляться своим животом передо мной! Не будешь!
Ее зубы блеснули в жутком оскале, лицо озарилось бело-голубым светом молний. Эллерт увидел наяву то, что когда-то являлось в предвидении…
Рената в панике отступила назад, споткнувшись о ножку стула.
— Нет, Дорилис! — крикнул Донел. — Нет, только не ее!
Он бросился между ними, закрывая Ренату своим телом.
— Если ты рассержена, пусть твой гнев падет на меня одного!
Потом он издал странный горловой звук и пошатнулся. Его тело изогнулось в слепящей вспышке молнии. Донел судорожно задергался и упал, скорчившийся и почерневший, словно обугленное дерево. Уже безжизненное, тело дрогнуло еще раз и вытянулось на каменном полу.
Все произошло так быстро, что многие из сидевших в нижнем зале не слышали ничего, кроме криков и обвинений. Маргали сидела с разинутым ртом, тупо глядя на свою воспитанницу, не веря своим глазам. Кассандра по-прежнему протягивала руки к Дорилис, но Эллерт обхватил ее сзади и удерживал на месте.
Дом Микел сделал один шаг по направлению к Дорилис и пошатнулся. Он остановился, ухватившись обеими руками за край стола. Его лицо страшно потемнело от прилившей крови, старый лорд едва мог говорить.
— Это проклятье. Колдунья предсказала день, когда я прокляну всех богов за то, что не умер бездетным!
Двигаясь очень медленно, словно ястреб со сломанными крыльями, подошел к тому месту, где лежал Донел, и рухнул на колени рядом с ним.
— О сын мой, — прошептал он. — Сын мой, сын мой…
Потом поднял голову и посмотрел на Дорилис:
— Чего же ты ждешь? Срази и меня тоже!
Дорилис не двигалась. Она стояла так, словно обратилась в камень; словно молния, оборвавшая жизнь Донела, поразила и ее. Ее лицо превратилось в трагическую маску, глаза остекленели. Рот раскрылся в беззвучном крике.
Эллерт, очнувшийся от столбняка, начал потихоньку двигаться к дому Микелу, но тут дикая вспышка молнии озарила весь зал, и Дорилис исчезла в ее сиянии. Эллерт инстинктивно отпрянул, оглушенный ударом. Все новые и новые разряды с треском вспыхивали вокруг. Глаза Дорилис безумно сверкали. Какой-то мужчина в нижнем зале вскочил, издал дикий крик и рухнул замертво. Один за другим все попятились назад, отступая от того места, где стояла Дорилис в окружении ярких вспышек, словно статуя некой ужасной богини, сотворенная из молний. Ее лицо больше не было лицом ребенка. Оно вообще не напоминало человеческое лицо.
Лишь Рената осмелилась подойти к девушке. «Возможно, ей просто нечего больше терять», — подумал Эллерт уголком сознания, где сохранились крохи рассудка. Рената сделала шаг по направлению к Дорилис, затем еще один, еще… Дорилис впервые шевельнулась с тех пор, как погиб Донел. Она сделала угрожающий жест, но Рената не остановилась, шаг за шагом приближаясь к ядру чудовищного сияния, в центре которого находилась Дорилис.
— Нет, леди Рената, — дрожащим голосом произнес дом Микел. — Нет, отойдите от нее. Не надо, вы не можете…
В сознании Эллерта проносилась какая-то бессвязная мешанина — невероятная игра возможностей, появляющихся, исчезающих и возвращающихся внезапным наплывом… Рената медленно, но неуклонно двигалась к Дорилис, стоявшей над мертвым телом Довела. Эллерт видел Ренату поверженной; видел, как она наносит удар собственным лараном и парализует Дорилис; слышал, как она проклинает Дорилис, умоляет ее, чего-то требует — все одновременно, в неудержимом потоке будущего, которое наступит, может наступить, никогда не наступит…
Рената широко раскинула руки. Ее голос звучал глухо от горя, но ровно и твердо.
— Дорилис, — произнесла она. — Дорилис, моя дорогая, моя маленькая девочка…
Она подошла еще ближе, и Дорилис рухнула в ее объятия, спрятав лицо у нее на груди. Молнии потускнели, затем исчезли. Внезапно Дорилис снова превратилась в девочку, неудержимо плачущую в объятиях женщины. Рената гладила ее и что-то тихо шептала ей на ухо. По ее лицу тоже текли слезы. Дорилис подняла голову и непонимающе огляделась вокруг.
— Мне так плохо, Рената, — прошептала она. — Что случилось? Я думала, у нас праздник… Донел не сердится на меня?
Потом она издала вопль — долгий, пронзительный крик ужаса и осознания случившегося, эхом отдавшийся во всех закоулках замка — и обмякла, потеряв сознание.
Гром снаружи пророкотал последний раз. Все стихло.
30
— Слишком поздно, — повторила Рената. — Не знаю, можно ли будет вообще разбудить ее, не подвергая опасности жизнь людей.
Снаружи беспрерывно грохотал гром. Молнии били в башни замка Алдаран, и Эллерт с содроганием думал о том, какие чудовищные видения омрачают сон Дорилис.
В момент потрясения, когда девушка поняла, что натворила, Рената сумела заставить ее принять дозу того же сильного снотворного, которое ей давали раньше. Как только Дорилис выпила снадобье, искра разума снова исчезла из ее глаз, и вокруг начала сгущаться ужасная, искрящаяся оболочка молний. Но наркотик быстро делал свое дело. Выпустив лишь несколько убийственных разрядов, Дорилис погрузилась в беспокойное забытье. Над замком бушевала гроза, но молнии больше не поражали людей.
