akchisko_san1 - Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
— Надеюсь, Джордж, ты все свое время здесь будешь посвящать делу, а не хвастаться, как это почетно, – проворчал он.
— Надо же, староста командует, – в унисон усмехнулись близнецы.
Подошедшая Джинни к новому плану выведения слизеринцев на чистую воду отнеслась немногим лучше Гермионы, но по другой причине.
— Я бы не стала так рисковать, – заволновалась она. – Ведь, приблизившись к Паркинсон, Джордж, ты тем самым приближаешь ее к себе. А она тоже, знаешь, обвела нас недавно вокруг пальца. И потом, она учится у мадам Помфри и ходит в любимицах у новой учительницы защиты. Кто знает, может, она умеет варить любовные зелья!
— Не волнуйся, сестренка, – отмахнулся от нее Джордж, – твой брат ведь тоже не дурак, ты как считаешь?
— Когда как, – проворчала Джинни, но помогать не отказалась.
Несмотря на то, что в глубине души Гарри разделял скептическое отношение девочек, идея Джорджа приободрила его, и он постарался отбросить щепетильность. «Идет война, – говорил он себе, – кто знает, сколько смертей это поможет предотвратить». Однако лучше всего сочувствие к Паркинсон помогали подавить воспоминания о том, как она выставила его перед Фаджем придурком и психом с письмом от Волдеморта. Во всяком случае, было похоже, что он занят настоящим делом, которое способно поддерживать его в тонусе в нелепой суете школьных будней.
Рону не составило большого труда выяснить, что из слизеринцев все парни, включая Малфоя, в каникулы отправляются домой. Пэнси Паркинсон, наоборот, оставалась.
— Утверждает, что у нее полно работы в больничном крыле, да и к экзаменам удобнее готовиться в школе, – донесли равенкловцы. – Говорит, что в Рождество дома ей будет трудно сосредоточиться из‑за маленькой племянницы.
— Это очень странно, – оценила Сюзан Боунс. – Насколько мне известно, Пэнси Паркинсон обожает свою племянницу.
— Да ясно, остается из темных соображений, – проворчала Джинни и вполголоса добавила, глядя в спину удаляющейся Сюзан: – Наивные все‑таки эти хуффульпуффы. Лично мне не верится, что Паркинсон кого‑то способна обожать, хитрюга!
Гарри мысленно согласился с этим, сидя на последнем уроке защиты от темных искусств. Паркинсон удостоилась похвалы профессора Строут, и вообще ее показатели за первый семестр были на порядок выше его собственных. Гарри почувствовал себя уязвленным, тем более, Гермиона превзошла слизеринку на несколько баллов, а ее так и не выделили. Когда Рон указал на это, Гермиона, тоже раздосадованная, отрывисто бросила:
— Надо держать себя в руках! Подумаешь, оценки!
Джордж снова появился в замке накануне разъезда, когда большинство учеников сновали по башне, заканчивая свои дела, торопились сдать книги в библиотеку, или паковали вещи.
— Ну, вот я и готов прогуляться до владений мадам Помфри, – бравурно заявил он. – Только мне нужна компания!
Джинни тут же вызвалась сопровождать его и приглашающее, вопросительно и опасливо покосилась на Гарри. Юноша сам от себя не ждал такого, но вдруг ему стало мучительно неловко. Казалось, объяснения, переживания остались в прошлом, он совершенно нормально общался с Джинни. А теперь она как будто проверяла его, так что даже Рон это заметил и тут же разговорился с Невиллом, делая вид, что ни на что не обращает внимания.
— Хорошо, – согласился Гарри, сам не зная, чем в большей степени продиктовано его решение: нежеланием выглядеть трусом, стремлением показать, что ему нетрудно прогуливаться в ее компании или интересом к успехам Джорджа.
Он помог Джинни выбраться через портретное отверстие, и они последовали за Джорджем, держась на некотором расстоянии. Но дойти до больничного крыла они не успели.
— Я бы навестил для начала профессора МакГонагол, а то как‑то неловко, – протянул Джордж. – Не стоит торопиться, а то кое‑кто подумает, что я только ради больничного крыла и возвращаюсь в родную школу.
Они уже прилично прошли по коридору, как вдруг Джинни резко дернула за рукав Гарри, потом – Джорджа.
Из‑за угла появились, на ходу переговариваясь, Паркинсон и Малфой. Возможно, предмет их разговора и не был таким уж таинственным, во всяком случае, говорили они громко. Джордж, однако, насторожился. Он резко тряхнул головой в направлении открытой двери кабинета трансфигурации, пропуская Гарри и Джинни. Гарри зря опасался, что так будет хуже слышно. Даже шум, сопровождающий перемены, не заглушал звука голосов слизеринцев.
— Не понимаю, почему ты так протестуешь, – ворчала Паркинсон. – Ты же сам отказался этим заниматься. А я все равно не найду никого лучше, на ком смогла бы это испытать! И вообще, нашему делу мои занятия нисколько не вредят.
— Неужели ты не понимаешь, что неправильно себя ведешь? Твоя помощь не менее порочна, чем то, что она делает, – убежденно говорил Драко.
Они поравнялись с дверным проемом, однако ни один из них не счел нужным заглянуть внутрь.
— Ах, вот, значит, что ты думаешь! – фыркнула Паркинсон.
— Слушай, прямо скажу, ты ее поощряешь, и этого болвана с его опасными идеями свободы…
Но Пэнси не стала дослушивать. Ускорив шаг, она быстро оставила Малфоя далеко позади. Он же остановился, постоял немного, пожал плечами и медленно двинулся в ту же сторону.
Джордж с недовольством во взоре повернулся к сестре.
— И ты по–прежнему уверена, что они расстались? – спросил он.
— Они не сказали ничего, что бы этому противоречило, – фыркнула Джинни. – И можешь радоваться: кажется, твоя Паркинсон не желает ему подчиняться!
— Меня больше интересует, какое такое «наше дело»? – вступил в разговор Гарри.
— Малфой, конечно, много себе позволяет, но перед отъездом домой на Рождество со своей девушкой так не прощаются, – рассудил Джордж. – Была не была, попробую!
Впрочем, искать Паркинсон в больничном крыле он не стал.
— Должно быть, Мерлину неугодно, чтобы я начинал сейчас, – решил Джордж. – Надо будет найти более удобное время, а пока что – ждите подарков к Рождеству!
Гарри вяло помахал ему на прощание. Для него едва ли не лучшим подарком было то, что Малфой уезжает домой, и не придется в праздники лицезреть его хитрую и неуловимую физиономию.
Вскоре после того, как замок почти опустел, и столы в Большом зале сдвинули, потому что студентов осталось мало, погруженный в пучину домашних заданий Гарри узнал еще кое‑что, чего не ожидал.
— Ты знаешь, Гарри, Паркинсон, между прочим, сказала правду, – сказала Гермиона. – Это она написала от имени лорда Волдеморта.
Даже не произноси она имени Темного лорда, ей вполне удалось потрясти своих друзей. «Могла бы предупредить, прежде чем затрагивать такую тему», – подумал себе Гарри, всячески давая понять, что ждет дальнейших пояснений.
