Клайв Леннард - Источник судеб
— Кром! — варвар отпрянул от весельного отверстия. — Капище Треглава! Дракар вошел в залив, а Отгар, похоже, собирается высадиться за утесом и обойти пиктские укрепления с тыла.
Топот ног по верхней палубе, лязг оружия, скрип канатов, опускавших шлюпки, подтвердили его догадку.
— Неужели ванир действительно рассчитывает найти там сокровища? — подал голос Сантидио.
— Кто его знает! Но если Арэль уже на жертвенном ложе, он снова может попасть в плен, и тогда все пойдет по второму кругу. А это значит, он не станет Амруном детей Богини Банну, в Аквилонии два Конана примутся оспаривать друг у друга трон или случится что-то еще более страшное…
— Не понимаю тебя, — растерянно сказал дон Эсанди.
— Я сам многого не понимаю. Знаю только, что мы должны выбраться отсюда и помешать ванирам проникнуть в святилище под скалой. Сделаем так: я сяду на свое место, а ты позови караульного, скажи, что капитан умирает и ему нужен глоток вина. Дальше — моя забота.
Варвар уселся на лавку, слегка воткнув гвозди с железными кольцами в их прежние гнезда, чтобы не вызвать подозрений стражника. Сантидио поднялся к верхнему люку и принялся колотить в него наручниками. Через некоторое время в отверстии на потолке трюма показалось усатое лицо и грубый голос осведомился, какого морского беса пленники подняли шум. Дон Эсанди попросил вина для умирающего и услышал пожелание сдохнуть вместе с проклятым Бастаном.
— Никак это Кассий по прозвищу Вонючка! — крикнул со своего места Бандерос. — Что ж ты не отправился со всеми за сокровищами?
— Не называй меня Вонючкой! — взвизгнул усатый. — Капитан Отгар обещал все разделить по-справедливости, когда перебьет пиктов и вернется.
— Когда он вернется и узнает, что Бастан умер, ванир отрежет тебе голову, — пообещал желтозубый, — разве ты не слышал, что только Бастану известно, где зарыт клад?
Головорез немного подумал, подкрутил ус и сказал:
— Ладно, я подам бутылку через люк, пусть ее возьмет дворянишка.
Лязгнул засов, крышка откинулась, и вниз просунулась мощная рука Кассия. Сантидио поднялся на пару ступенек, но, вместо того, чтобы взять бутылку, ухватил Вонючку за запястье и резко дернул — стражник свалился вниз, подмяв под себя дона Эсанди.
Они разом вскочили на ноги. Кассий был на голову выше Сантидио и вдвое шире в плечах. Он заревел и двинулся на своего щуплого противника. Конан уже вскочил с лавки, чтобы броситься на помощь другу, но дон Эсанди вдруг издал странный гортанный звук, подпрыгнул, крутнувшись в воздухе, и ударил каблуком сапога Вонючку под вздох. В животе у того что-то булькнуло, словно сапог угодил в мех с вином, Кассий зашатался и, хватая ртом воздух, повалился на мокрые доски. Он еще ворочался на полу, когда подоспевший Конан ударом кулака по затылку заставил разбойника на время позабыть о мирских заботах.
— Где так наловчился? — спросил киммериец Сантидио.
— В Кхитае, — коротко ответил тот, — давай выбираться отсюда.
— Эй, — окликнул их Бандерос, — а как же я?
Конан подобрал саблю Кассия и несколькими ударами перерубил лавку, на которой сидел желтозубый, потом попытался разбить его ножные кандалы, но сталь только высекала искры, оставляя на цепи неглубокие зазубрины.
— Паршивая сабля, — пробурчал варвар, — самосек бы мне…
Его друзья по несчастью разом вскрикнули: проскользнув через отверстие в потолке, сверху упал меч Гевула и вонзился в доски пола.
— Воистину, чудо… — прошептал ошеломленный Бандерос.
— И зовут это чудо Ванаей, — рассмеялся киммериец, увидев показавшуюся на ступеньках лестницы девушку.
Дон Эсанди крепко обнял свою рабыню, что не совсем подобало ему как господину, Конан тем временем освободил с помощью самосека всех троих от оков.
— Как тебе удалось до нас добраться? — спросил он Ванаю.
— Отгар и многие с ним поплыли на лодках к берегу. — отвечала она, — меня заперли в каюте. Я нашла твой меч, просунула в щель и подняла засов…
— Странно, что ванир не взял с собой такое отличное оружие, — заметил Сантидио.
— Ваны больше привыкли к своим топорам, — объяснил варвар. — Но разве Отгар не оставил часть людей сторожить корабль?
— Оставил, но они все попрятались…
— Почему вдруг?
— Потому что луна… она исчезает с неба…
— Ведьма открыла глаз! — отчаянно возопил Конан и вихрем помчался наверх.
Когда дон Эсанди, Ваная и Бандерос выбрались следом, они увидели в небе серебристый, на глазах убывающий серп ночного светила. В ста локтях от носа диеры над волнами темнела голова Конана, стремительно плывущего к берегу.
* * *
В склепе под скалой Кагата кружила в стремительном танце. Гремел бубен, старуха высоко подкидывала полы своей одежды, выделывая коленца, на которые не способна была бы и юная танцовщица. Магические нити тянулись к ней от пальцев друидов, образуя вокруг жрицы светящийся кокон. Круги пляски смыкались вокруг алтаря, на котором лежало безжизненное тело, то сжимаясь, то отдаляясь от возвышения.
— Имя! — выкрикнул Дивиатрикс. — Мне нужно его Имя! Скорее!
Тело старухи свели судороги, она уронила бубен и повалилась на спину. Ноги в меховых чулках молотили воздух, скрюченные пальцы царапали каменный пол.
— Имя!
— Ka!.. — прохрипела жрица, и хоровод богов на Верхних Ветвях ринулся к горящему кусту.
— Имя!!
Они слились в единую субстанцию, Они извергли дух Избранника из его убежища в пылающей кроне, Они приняли его…
— Цхо!.. — старуха билась в страшных судорогах посреди склепа.
И в этот миг сверху, из отверстия-входа, упала веревка. По ней скользнул вниз пиктский вон и застыл в ужасе, узрев верховного друида с торчащим в груди ножом. Воин рухнул на колени, ткнувшись окровавленным лбом в пол. Подернутые пленкой глаза Дивиатрикса приобрели осмысленное выражение.
— О мудрейший! — прохрипел воин. — Корабль! Ваниры! Они напали на нас…
— Я вижу, — глухо ответил верховный друид. — Вся наша волшба здесь, и мы не можем помочь вам…
— Они вошли в бухту, а Треглав не закрыл им вход!
— Вся наша волшба нужна здесь…
— Они поднялись по ступеням, а часть их воинов обошла святилище с суши. С ними люди из Зингары… Они повалили подгнившие бревна и ворвались внутрь…
— Но вы для того и поставлены, чтобы не допустить нападения.
— Мы сражались, не щадя живота. Но среди них есть тот, кто дерется без одежды. Он крушит наших, как взбесившийся медведь!
— Берсайк, — глухо произнес Дивитрикс. — Но я наслал на море туман, и корабль с юга должен был заблудиться в нем…
