Клайв Леннард - Источник судеб
— Сам же просил собрать самых отпетых негодяев, — осклабился бандит, — только я и остался тебе верен, да и то потому, что поклялся своими яйцами, а это единственное мое достояние. Слушай дальше. Чтобы выказать преданность новому капитану, кто-то предложил спустить старого, то бишь тебя, киммериец, за борт. И нас с доном Эсанди за компанию. Но Отгар сказал, что нашел в твоей каюте какую-то карту и знает, куда идти, а на берегу заставит нас указать место, где зарыты сокровища. Поэтому велел оттащить всех троих в трюм и приковать. Дон Эсанди вскоре очухался, и вот уже второй день мы вдвоем наслаждаемся твоими стонами.
— Я опасался за твою жизнь, — сказал Сантидио, — даже повесил тебе на шею медальон Дестандази, но это не помогло.
— Так ван обнаружил чертеж Да Дерга? — нетерпеливо спросил киммериец.
— Да, и решил, что в том месте, где брегон обозначил заброшенное капище, спрятан клад, который «Дочь морей» зачем-то должна отвезти на таинственный остров, не обозначенный больше ни на одной морской карте.
— Ванир прав в одном, — проворчал Конан, — для фаллийцев Арэль, действительно, сущий клад. Если мы не опоздали.
— Значит, сокровищ на берегу нет? — разочарованно спросил Бандерос. — И зачем каким-то фаллийцам нужен какой-то пикт, если, как тебе привиделось, его сожгли или собираются сжечь?
— «Умножающий познания уменьшает желания», — говаривал один мудрец с суповой приправой на лысине, — усмехнулся варвар, — а ты, кажется, больше всего дорожишь своими мужскими достоинствами. Но сам помысли, стал бы я нанимать семь десятков головорезов только для того, чтобы отобрать сундук золота у каких-то пиктов? Нет, преданный мой яйценосец, я хотел, чтобы эти парни поразмялись с более достойным противником.
Он не стал уточнять, что это за противник. На корабле фоморов варвар ясно понял, какая судьба уготовлена его людям, попади они на остров Фалль и сразись с обитателями Железного Замка. Что бы ни говорил Да Дерг, у зингарцев в этом случае не было ни малейшей надежды когда-нибудь еще раз увидеть родные берега.
— А что стало с твоей невольницей? — спросил он дона Эсанди.
— Она досталась победителю, как водится, — ответил тот дрогнувшим голосом и отвернулся.
— Победителю! — фыркнул Бандерос. — Сколько раз я сидел на цепи, но никогда не называл своих тюремщиков победителями. Эй, Сантидио, что ты распустил нюни, словно девственница, проданная в публичный дом, вспомни — с нами сам Конан-варвар, который когда-то спас Кордаву от каменных исполинов! Да этот Отгар — просто плевок под ногами…
— Ты низкий льстец, — прервал его Конан, — я все равно начищу твою рожу за то, что ты нарушил запрет и приволок с собой ванира. Кстати, что он сейчас делает?
— Пробоину в носовой части залатали, воду вычерпали, — сказал Сантидио, — теперь Отгар ведет «Дочь морей» к берегу. Туман все еще держится, но ванахеймец сообразил, что стрелка прибора в капитанской каюте указывает на север и взял курс восток.
— Он неплохо знает пиктское побережье и уверен, что сможет определиться, как только покажутся скалы, — добавил Бандерос, — потом пойдет вдоль берега туда, где, как он думает, спрятаны сокровища.
— Все-то вам известно, — удивился киммериец, — хотелось бы знать — откуда?
— Нам помогает цепь дона Эсанди, — торжественно объявил желтозубый.
— Не темни!
— Все очень просто: два раза сверху приносят баланду и ставят вон у той переборки. Я немало порассказывал в свое время о недюжинной силе капитана Бастана, поэтому тебя посадили на короткую цепь, и никто не осмеливается подходить сюда близко. А дона Эсанди снабдили длинным поводком, чтобы он мог добраться до мисок.
— И что же?
— А то, что здесь когда-то тоже была гребная палуба, а возле переборки сидел гортатор, который повторял команды капитана, приставив ухо к жестяной трубке. Когда нижний ряд весельных отверстий законопатили, трубку снять забыли. Так что, если постараться, можно услышать, многое из того, что говорится на капитанском мостике.
В это время в борт судна что-то ударило, еще и еще. Наверху раздался топот множества ног, потом — плеск весел. «Дочь морей» ускорила ход.
— Кажется, с кем-то встретились, — сказал Бандерос, прислушиваясь к ударам, — сдается мне, что борт с нашей стороны утыкан стрелами. Давай, Сантидио, воспользуйся трубкой.
Дон Эсанди поднялся и заковылял к переборке, гремя кандалами и волоча за собой длинную цепь. Приложив ухо к жестяному раструбу, некоторое время слушал.
— Не понимаю, — сказал он, наконец, — Отгар приказал гребцам сушить весла. Что-то кричит по-ванахеймски… Я не очень понимаю этот язык. Кажется, предлагает нападающим переговоры. Щит… Приказывает показать щит внутренней стороной…
— Так поступают ваниры, когда хотят, чтобы поверили в их мирные намерения, — сказал Конан. — Видимо, наш ван столкнулся с сородичами, раз заговорил на родном языке. А ну-ка глянем…
Слева от киммерийца было весельное отверстие, забитое деревянным щитком и наглухо законопаченное. Варвар сложил пальцы огромных кулаков и, словно молотом, треснул по щитку. Заглушка выскочила — пахнуло морем и гарью: очевидно, нападавшие стреляли подожженными стрелами, которые уже залили водой с верхней палубы.
Конан приник к отверстию. В плотных клубах тумана попутно диере скользила черная тень. Приглядевшись, варвар распознал ванирский дракар — низкое беспалубное судно с высоко загнутым носом, увенчанным головой с оскаленной пастью. Борта прикрывали круглые, окованные железом щиты, парус едва полнился слабым ветром.
— Без весел подошли, — пробормотал киммериец, — наши олухи и проспали. А ваны в тумане издали любой корабль чуют. Но они, кажется, готовы к переговорам: вон тот бородач на корме показывает перевернутый щит. Они приближаются…
Суда сошлись на расстояние полета стрелы, все так же идя параллельным курсом. Кормчий дракара крикнул несколько слов по-ванахеймски.
— Что он говорит? — спросил Бандерос, который не мог встать со своей лавки, но слышал голос снаружи.
— Спрашивает, кому принадлежит наш корабль, — сказал киммериец, понимавший язык ванов. — Но я не слышу, что ответил Отгар.
— Похоже, назвался хозяином, — сообщил Сантидио, — Экотгарстир холтингар тавидир хорна, так, кажется.
— Я, Отгар, сын Холтинга Рогатого, сделал, — перевел Конан. — Утверждает, что построил «Дочь морей», это для вана высшая похвальба. Ублюдок… Ах ты, дерьмо Нергалье!
Последнее относилось к ответному крику кормчего. Разобрав его слова, варвар яростно сжал кулаки.
— Это Фингаст! Второй раз он восстает из мертвых?
