Людмила Музыка - Сын герцога
Стоило двери кабинета закрыться за спиной Джая, как Асиэль тут же вскочил и возмущенно выдохнул:
– Отец, неужели ты позволишь этому…
Договорить он не успел, потому что владыка степи прервал его.
– Асиэль, кажется, я запретил тебе говорить. Не заставляй меня напоминать тебе об этом в третий раз.
Несколько мгновений Асиэлю удавалось выдерживать взгляд хагана, но потом он опустил голову.
– Я прошу прощения, владыка,- произнес молодой степняк и сел в свое кресло.
Хаган коротко кивнул ему в ответ, а потом повернулся к Райну.
– Что с защитным куполом?
– Прореху уже залатали,- ответил Райн,- сейчас совет древних вместе с Дамиаром проверяет все остальное.
– Этого не достаточно.
– Я утроил внутреннюю охрану дома, а город теперь патрулируют аштари.
– Идея Триана?- поинтересовался хаган.
– Нет, моя,- пожал плечами Райн,- решил, что не стоит надеяться только на магию.
Владыка степи снова кивнул, соглашаясь и с необходимостью предпринятых мер, и с правильностью последнего утверждения сына, а потом сказал:
– Я хочу, чтобы нашему гостю обеспечили полную безопасность.
Райн согласно кивнул, зато Асиэль не удержался от едкого замечания:
– Если бы не он, то нападения вообще не произошло бы. Этот мальчишка – угроза всей нашей семье.
– Если бы он не приехал сюда, мы до сих пор были бы уверены в том, что Итиль Шер полностью защищен,- заметил Райн.
– Еще скажи, что я должен поблагодарить его за то, что в нашем доме оказался убийца,- ответил Асиэль, а потом добавил,- не думаю, что Триан разделит твое мнение. Впрочем, вы всегда плохо ладили…
Райн хмуро посмотрел на старшего брата, но промолчал. Хаган тоже ничего не сказал, но под его задумчивым взглядом Асиэль невольно поежился. Он только теперь сообразил, что в этот раз слишком далеко зашел. Прошло несколько томительно долгих мгновений, прежде чем владыка степи, наконец, продолжил разговор:
– Королева прибывает послезавтра.
– Она не отменила визит?
– Нет,- покачал головой владыка степи,- поэтому я хочу, чтобы к тому времени ты обеспечил безопасность Итиль Шер настолько, насколько это возможно.
– Да, отец,- коротко поклонился Райн.
– Вместе с королевой прибудут еще несколько древних,- добавил хаган,- ты должен встретить их.
Асиэль, который думал, что почетную миссию по приему гостей, возложат на него, как на старшего сына и наследника хагана, удивленно вскинул голову, но промолчал. Он и так уже достаточно сильно рассердил отца, поэтому не хотел окончательно выводить его из себя.
Райн снова поклонился и спросил:
– А что делать с мальчиком? Может быть, не стоит выпускать его из дома?
– Он наш гость, а не заложник. К тому же, у него прекрасная охрана,- ответил владыка степи и улыбнулся одними уголками губ,- но можешь поступать так, как считаешь нужным.
Он знаком разрешил Райну уйти, а потом повернулся к своему старшему сыну и произнес:
– Ты слишком много времени проводишь среди древних, Асиэль. И слишком мало сил уделяешь своим обязанностям. Думаю, это следует исправить.
– Я прошу прощения, владыка,- ответил молодой степняк,- я вел себя непочтительно.
Но его попытка загладить свою вину не увенчалась успехом. Асиэль и сам понимал, что теперь неприятностей было не избежать. Как понимал и то, что в этот раз отец придумает для него что-нибудь особенно неприятное. Но ему не оставалось ничего другого, кроме как с достоинством принять его (Асиэль умудрялся вызывать неудовольствие владыки степи чаще, чем все остальные сыновья хагана вместе взятые, поэтому уже научился смиряться с неизбежным).
– Я рад, что ты осознаешь это,- произнес хаган.
Но прежде, чем Асиэль успеет обрадоваться забрезжившей надежде на спасение, добавил:
– Поэтому я разрешу тебе остаться в Итиль Шер до приезда королевы. Но потом ты отправишься на границу. Несколько месяцев в приграничном лагере пойдут тебе на пользу.
Старший сын хагана с трудом подавил тяжелый вздох ("великим воином" в их семье был только Триан, а Асиэль всегда терпеть не мог походную жизнь), поэтому наказание для него было суровым. Правда, он еще не подозревал насколько. Потому что через мгновение владыка степи добавил:
– Рэм Барг примет тебя в качестве воина.
Вот теперь Асиэль действительно понял, что его ожидало.
Он очень сильно разозлил хагана, если тот отправлял своего старшего сына и наследника в приграничный лагерь простым воином. Ночевки на голой земле, ночные дежурства, необходимость питаться походной бурдой, постоянная муштра и все остальные "прелести" походной жизни ожидали его уже в ближайшем будущем.
Но больше всего Асиэля раздражало даже не это. А то, что все неприятности на его голову свалились из-за какого-то мальчишки-чужака, которого он видел впервые, и который принес столько неприятностей в их и так нелегкую жизнь.
Асиэль поклонился отцу и, не оборачиваясь, вышел за дверь, поэтому не увидел задумчивого взгляда хагана. Впрочем, даже если бы он оглянулся, вряд ли, ему удалось бы рассмотреть тень сожаления, прячущуюся в уголках глаз его отца.
А владыка степи смотрел на своего сына именно с сожалением.
Несмотря на то, что Асиэль был старшим из его сыновей, иногда хагану начинало казаться, что тот никогда не перестанет быть ребенком. Возможно, все дело было в том, что мать Асиэля была не чистокровной степнячкой, а полукровкой – лешеаль, как и он сам (кажется, именно этим словом назвал его этот мальчик – сын его дочери). Лешеаль взрослели медленнее обычных детей не только внешне. И именно поэтому хаган зачастую позволял Асиэлю намного больше, чем остальным своим сыновьям. Но теперь владыка степи раскаивался в этом. Возможно, ему нужно было вести себя совсем по-другому. И быть с Асиэлем даже строже, чем с остальными. Чтобы он с самого детства осознал, какая ответственность на него была возложена (как Триан, или хотя бы как Райн).
А еще ему нельзя было допускать, чтобы Асиэль так увлекался древними. Они казались слишком сильными, слишком мудрыми. Конечно, мальчишка мечтал стать одним из них (не понимая, что, даже не смотря на то, что в его жилах текла кровь древнего народа, для самих древних он всегда будет оставаться всего лишь человеком). Со временем Асиэль и сам осознал бы эту истину.
Но владыке степи нельзя было допускать того, чтобы его сын так увлекался чужой культурой, чужими обычаями, забывая о традициях своего народа, о долге перед своей семьей. И сегодня хаган осознал это особенно остро. Потому что всего за несколько минут разговора его старший сын отрекся от кровного родича, мало того, упрекнул своего брата в том, что тот желал смерти другому его брату. А ведь с момента прибытия в Итиль Шер, Асиэль ни разу не поинтересовался состоянием Триана.
