Алена Даркина - Растущая луна: зверь во мне
Они размышляли.
— А что если не вывозить? — предложил Бернт. — Повесим замок. Замок-то успеем повесить? Они тут два дня будут. Зачем им нужен грязный подвал?
Аристократы ожидали вердикта от солдата.
— Тоже дело, — согласился Щутела. — Замок я быстро соображу. И еще кое-что сделаю… Когда вернемся, сразу поймем, заходил кто в подвал или нет. Тогда я в лавку, за замком.
— Да, — быстро кивнул Элдад. — Вот деньги.
Как только он вышел, Фирхан и Бернт переглянулись.
— Неужели минует? — спросил лорд-регент.
— Если то, что мы делаем, угодно Эль-Элиону, — минует, — уверенно ответил Бернт. — Вот и посмотрим. Держите лошадей и вещи наготове на случай, если придется бежать. И Юцалию надо предупредить, а он пусть сообщит Яуру. Будем ждать.
25 сабтамбира, Иазер
Пока Алет и Катрис добрались до Иазера, эйм-сокол уже отыскал нужный дом и Шелу. Она работал слугой, но, когда Алет увидел брата, хоть и через птицу, сердце его наполнилось ликованием. Это было первое хорошее известие за последние дни. Алет рассказывал невестке, что наблюдал сокол, она смеялась и плакала одновременно, и еще сильнее спешила попасть в город. О лошадях девушка не переживала, только о муже. Алету и так приходилось сдерживать ее в эти дни, а теперь это превратилось в непосильную задачу.
Как только радость немного утихла и путь снова стал монотонным: пустынные дороги, небольшие селения, краткий отдых, снова дорога, — его мысли вернулись к дому. Мерзкое чувство вины отравляло душу. То, что Ранели никуда не денется, потому что ей всего лишь некуда идти, утешало недолго. Почему некуда? Есть принц, который может, и не женится, но всяко не выгонит девушку. Есть Лейн, где тоже живут оборотни, и они понятия не имеют, что с ней произошло в Умаре… Но самое противное — что хорошего, если она останется в доме вынуждено? Если она уже не будет ожидать его возвращения, переживать о нем. Будет жить с ним лишь потому, что нет другого пристанища. От этих мыслей хотелось постучаться лбом о ближайшее дерево. А на смену приходила другое: а что если ушла? Обиделась и ушла, куда глаза глядят? Главное, чтобы не с ним…
Он невероятным усилием сдерживал себя, чтобы не отправить сокола домой. И еще смущал взгляд Трис. Она будто все понимала, но не трогала опасные темы. Она-то хорошо знала, когда женщине надо говорить, а когда молчать! Не зря же в их семье считали, что Шеле повезло с женой. Сам Алет не спрашивал Трис ни о чем. Что она скажет? Что надо быть терпимей, снисходительней, нежнее? Бог знает: он делал все, что мог. Нет, он ни в чем не виноват, а Ранели надо научиться себя вести. И он ей в этом поможет. Убедиться бы, что она дома…
— Ранели не покинет замок без тебя, — неожиданно промолвила Трис, не глядя на него. — С ней мама разговаривала. Она обещала тебя дождаться.
Алет не произнес ни слова. Лицо его не дрогнуло. И облегченный вздох не вырвался. Трис не сможет сообщить Ранели, что он очень переживал, дождется ли его жена. Потому что, чем больше он проявляет свои чувства, тем больше Ранели думает, что может управлять им. А так не будет. Не будет.
На четвертый день они въехали в Иазер. Эйм летал в вышине над городом. Пусть следит оттуда за ними, так надежнее. Они заплатили за въезд в город, и Катрис разом сникла. Она уже не торопила лошадь, снова будто угасла.
— Что случилось? — мягко поинтересовался он.
— Шела не узнал твоего сокола, да?
— Может быть, не заметил?
— Разве раньше было такое? — нахмурилась она. — Он всегда видел тебя. Посылал ястреба навстречу. Я знаю!
— Что ты хочешь сказать?
— Он ничего не помнит. Память к нему не вернулась, только поэтому он до сих пор работает там слугой.
— Ну и что? Заберем его домой, Охотник что-нибудь сделает. На что нам Охотник, если он во всем бессилен?
— Алет, я хочу попросить тебя, — она придержала лошадь. — Позволь мне не ездить с тобой к Шеле. Я хочу подождать тебя в какой-нибудь гостинице. Боюсь встретиться с ним сейчас.
— Не говори глупости, Трис!
— Пожалуйста, Алет!
Они ехали по мостовой Иазера вдоль сточной канавы. Сокол размышлял. Почему бы и не уважить просьбу девушки? Какая разница увидит Шела жену сразу или час спустя после брата. Заметив вывеску трактира "Веселый рыбак", изображающую толстого румяного мужика с рыбиной в одной руке и кружкой пива в другой, он повернул коня во двор. Трактир казался приличным и в меру дорогим.
— Спасибо, Алет, — услышал он в спину.
Устроив невестку и лошадей, Алет отправился дальше пешком. Через эйма он уже выучил каждый поворот и, кажется, даже каждый дом на пути к месту, где жил Шела. Возле нужной двери он постоял, набираясь духу, и тут она распахнулась. Шела вышел наружу с мешком на плечах. Он на мгновение задержал взгляд на Алете, а потом двинулся дальше.
— Шела? — окликнул его Сокол.
Брат остановился.
— Что угодно, господин? — ровно поинтересовался он.
— Ты не помнишь меня? — жгучее разочарование наполнило сердце. Казалось, парень, стоявший рядом, — это не его брат, а кто-то, укравший его внешность. Разве у Шелы был такой взгляд? Настороженный и жалкий, взгляд слуги, а не эймана. А где его улыбка? У Шелы в глазах плясали огни Зары, как и у отца, с ним рядом было легко и спокойно…
— Нет, господин, — равнодушно откликнулся незнакомец с лицом брата и переступил с ноги на ногу. — Я ничего не помню. Мы знакомы?
— Да, — Алет решился. — Ты мой брат и я приехал забрать тебя.
Новость нисколько Шелу-слугу не обрадовала. Он оглядел Алета с ног до головы, опять переступил с ноги на ногу.
— Если угодно… Я сейчас мешок отнесу, а потом выслушаю вас, господин. Подождите в доме. Хозяин добрый, он примет. Тем более что вы не первый.
— То есть как не первый? — опешил Алет.
— Да чуть не каждый месяц какие-то знакомцы приходят. Такое ощущение, что я во всем Энгарне самый важный человек.
— Но вряд ли кто-то назывался твоим братом.
— Ваша правда, господин. Братом никто не назывался. Да вы зайдите. Я мигом. Оглянуться не успеете, как я вернусь, — он открыл дверь и крикнул туда. — Хозяин! Тут человек, говорит, знает меня. Пусть подождет?
— Пусть! — прозвучало откуда-то из глубины дома.
— Подождите, стало быть, — Шела зашагал куда-то вниз по улице.
На лестнице появился хозяин. Крепкий мужчина лет пятидесяти, с красной лысиной, прищурился.
— Здравствуйте, сударь. Знаете Шелу?
— Он мой брат, — Алету не понравился ни человек, ни его тон, ни то, что Шела ему служит.
— Надо же как! Брат… — тон хозяина был очень скептическим. — И как вы это докажете?
