Наталья Лустина - Нечеловеческие хроники
Гертруда рванула к выходу, но Дарий предвосхитил это, и она с разбегу врезалась в него, как бьются о мраморную стену. Мимолетным движением, он схватил беглянку и, связав ведьму ее же собственными руками, развернул лицом к разверзшемуся аду кромешному…
Поджаривающиеся вампиры, разрывали горло и собственную грудь, задыхаясь от зловонного дыма, горящих рядом, их глаза лопались, куски кожи слезали, плоть жижей стекала с их костей, превращая все в единое шевелящееся месиво на полу пещеры.
Крики боли, проклятия, предсмертные вопли, полные отчаяния, нарастая, достигли своего апогеи и стали стихать.
Клубы дыма стелились над однородной массой, которая испаряясь, наполняла зловонием все залы лабиринта.
Гертруда вырвалась и бросилась бежать, Дарий остановил время, оббежал ее, перекрыв единственный путь к отступлению, вход, он же выход из центральной пещеры и отпустил время.
— Ты собиралась посмотреть на мою смерть… — прошипел он.
Странная улыбка заиграла на ее сморщенном лице:
— Конечно, — она начала кокетничать, что уже само по себе было премерзко, — давай посмотрим! — с последним словом она выбросила в строну перворожденного вампира правую руку, выплеснув липкую жижу из флакона, который она до сих пор прятала.
Несмотря на то, что Дарий был к этому готов, несмотря на то, что он остановил время и отпрянул, несколько капель, все же достали его, забрызгав руки.
Дарий смотрел, как эта слизь «оживает», увеличивается, расползается по его рукам, превращаясь в силки… Гертруда, словно в очень замедленном кино, двинулась к выходу…
«Я буду убивать ее о-очень медленно», он расхохотался, словно дикий варвар…
Внезапно ранее почти незаметное, фиолетовое свечение усилилось, яркость этого света ослепляла, пробиваясь сквозь паутину сети, этот свет сжигал ее всю, без остатка!
— Ого! — восторженно воскликнул вампир, — Спасибо, Марк! — и он, развернувшись к вновь неподвижной статуе ведьмы, схватил ее за руку. Теперь и для нее остановилось все вокруг, кроме ее собственного палача.
— Не ждала? — вампир осклабился.
Обрюзгшие, старушечьи щеки затряслись:
— Как… как… как… — только и могла выговорить она.
— Как я справился?! — вскричал он, — Не твоя забота, а вот что тебя действительно должно сейчас интересовать, так это КАК ТЫ ХОЧЕШЬ УМЕРЕТЬ? — заорал он ей прямо в лицо, после чего довольный произведенным эффектом, немного отодвинулся, чтобы полюбоваться на старую валькирию в момент ее животного страха. Страха, который уже сковал ее челны и мешал думать настолько, что даже травля сейчас удовольствия не доставит.
Вампир отпустил время, освободив часть сознания, которая с этой покадровой перемоткой времени совершенно его вымотала, и начал допрос.
— Зачем тебе все это? — холодно спросил Дарий, — Армия, смерть Моники, моя смерть? Что тебе это даст?
— Зачем?! — фальцетом взвизгнула она. — Ненависть упивается местью. — раздалось ее шипение.
— За что ты ненавидишь Монику? — Дарий встряхнул этот мешок с костями, чтобы быстрее получить ответы на интересующие его вопросы.
— Эту мелкую дурочку? — с презрением фыркнула ведьма, — Она не знала, ЧЕМ владеет, ей не нужен был ее дар, она его боялась, а я… — ее скукоженое лицо расплылось в улыбку, добавив морщин, — я знала и жаждала и получила.
Старуха противно захихикала:
— А вот ТЕБЯ я ненавижу всем своим черным сердцем!
Эти слова она «выплюнула» Дарию в лицо с таким ядом, что он от неожиданности отшатнулся, но хватки не ослабил.
— С чего бы это?!
Однако она лишь громче смеялась, упиваясь моментом ее истины.
Дарий ударил ее наотмашь, держа за руку и не давая упасть. Ее смех перешел в кровавый кашель, но она упрямо качала головой, продолжая свой театр одного актера.
— Сколько удовольствия — шипела старая змея, поглаживая раскуроченную скулу — я получила, разлучив тебя с твоей хранительницей… сколько наслаждения я получила, глядя на твои мучения… У тебя появилась Душа, которая может болеть, а ведь когда-то ее не было… — она тоненько захихикала.
— О чем ты говоришь?! — взревел Дарий.
Но она продолжила смеяться, явно издеваясь и получая от этого извращенное удовольствие.
Вампир, взбешенный до предела, подхватил валяющийся меч и единым махом отсек старухе левую ногу по колено.
Ведьма взвыла, пошатнулась и упала, а Дарий не выпуская ее руки, опустился рядом с ней на одно колено и процедил:
— Я буду шинковать тебя, как капусту, миллиметр, за миллиметром, пока ты не расскажешь мне все, что я хочу знать!
Но она лишь скулила и хихикала, сквозь боль.
Дарий размахнулся и отрубил ей вторую ногу, чуть выше колена, отшвырнул обрубок мечем, и уставился на старуху.
Ведьма взвыла, а он, схватив ее за волосы, наклонился, внутренне содрогнувшись при виде сморщенного старого уха, и открывшейся шеи, покрытых редкой длинной седой порослью, и прорычал:
— Я тебя слушаю… внимательно…
Гертруда выла, извиваясь в луже растекающейся крови, не обращая внимания на угрозы перворожденного.
«Она тянет время!» внезапная догадка встревожила, «но для чего?»
— Ты тянешь время! Для чего? Отвечай!
Дарий сгреб ее в охапку, поднял, труханул, но сообразив, что так кровь вытечет быстрее, бросил обратно в лужу и навис над ней, придумывая, что бы такого с ней можно было сделать, чтобы развязать ее упрямый язык.
— Chateau De Bionne уже пал, — она хрипло рассмеялась, — ты вернешься на пепелище…
Дарий мгновенно схватил ее за горло, намереваясь оторвать эту голову, чтобы она замолчала навсегда!
— Я хочу… — до его сознания дошел смысл ее слов, прорывающихся сквозь хрипение, он ослабил хватку, — Я хочу, чтобы ты знал… что… тебя, как и Цепеша… уничтожила Иляна… — она захрипела гавкающим смехом, а Дарий остолбенел.
— Иляна?! Кто такая Иляна?! — он уже ничего не понимал.
— Не помнишь, — снова рассмеялась она, — юная красавица Иляна, которую вы с Владом по-свойски поделили… — ведьма снова закашлялась каркающим смехом, не сводя взгляда с ошеломленного лица Дария.
Он вспомнил…
Это было празднование нового 1476 года… Румыния… Незадолго до того, как судьба столкнула Дария с Дезире, он был жесток, эгоистичен, бесцельно скучал, бродя по миру в поисках развлечений… Тот праздник был великолепен в своей роскоши, Влад Цепеш снова стал господарем и праздновал это событие с присущим ему размахом, а Дарий, что называется «заглянул на огонек»…
Среди приглашенной знати была совершенно юная и прекрасная Иляна и они оба «положили на нее глаз», возник спор и Дарий, спьяну предложил Цепешу ее поделить…
