Александр Меньшиков - В краю молчаливого эха
Фух, ты! — тряхнул отяжелевшей головой Первосвет.
Он сжал кулаки, да так, что аж костяшки побелели.
Ясно, что боги давали ему шанс. Но долго ли такое будет длиться? Может до тех пор, пока он не женится, и пока не родится у него сын… наследник рода? Вот тогда и зась! Тогда и конец… Тогда ни одного шанса…
Фух, ты! Ну, и глупости лезут в башку! — Первосвет сердито пнул корягу.
Потемнело быстро. На ночь поднялся прохладный ветерок. Небо, едва видимое сквозь густые кроны деревьев, затянуло тучами.
На всякий случай Первосвет соорудил навес над головой и стал моститься спать. Но сон, как назло, не шёл. Перед внутренним взором проносились картины схватки с волком. Снова нос ощутил зловонное дыхание хищника… снова заныли мышцы, кости… саднили исцарапанные пальцы…
«Надо огня побольше, — решил Первосвет. — Это отпугнёт диких зверей…»
И едва он подбросил веток, едва пламя разгорелось, как послышался громкий хруст веток.
Первосвет схватился за свой скеггокс, надеясь, что вид этого оружия отпугнёт недоброго человека (ведь зверь навряд ли рискнёт подходить к огню) и вскочил на ноги.
— Эй! Кто там? Покажись! — недовольно бросил Первосвет в темноту.
Тишина… лишь потрескивает костёр… шумит в листве ветерок… Показалось. Да и мало ли чего в лесу ночью может происходить. Может, это старое дерево стонет. А, может, енот пробежал, случайно на сухую ветку стал.
Так я собственной тени скоро стану пугаться, — рассержено забормотал Первосвет. Он сел на место и вновь подбросил в костер веток. — Повезло… мне сегодня крупно повезло… Ненавижу, когда так получается. Злость берёт. Такая злость… с ума спятишь…
Со стороны, быть может, видится что-то иное. Будто всё под контролем. Даже вижу, как кто-нибудь бы сказал: «Какой смелый и отчаянный парень! Боец!» Но когда находишься, что говорится, внутри кувшина, то ясно понимаешь, в каком дурацком положении очутился. Выхода нет. Кругом гладкие стенки и ты барахтаешься… барахтаешься… как та лягушка из сказки.
Неприятно… Конечно, неприятно. Я бы даже сказал — ужасно неприятно… Ведь у того волка были реальные шансы меня загрызть. И в какой-то момент мне казалось, что так и произойдёт…
А почему же у него не вышло? Чудо? Случайность?
Вот самые мучимые для меня вопросы! И они звучат, словно насмешка.
Потом, когда я расскажу своим знакомым… и родным… в общем, всем… когда я им расскажу эту историю, они сочтут меня храбрецом. Незаслуженно сочтут!
Да, я силён. Да, бываю ловок. Не раз вступал в схватки… и… всегда боялся… Правда, в собственных глазах я оправдывал себя тем, что все боятся. Ну, ведь все же боятся! Даже Защитники Лиги! Даже охотники на демонов! И пираты порою трусят… и бандиты… и маги… и… и… Бор тоже боится! Должен бояться…
А если нет? Если он не такой трус?
А почему собственно ты полагаешь себя трусом? Честное слово, ответь! Ты разве убежал? — Нет. — А, может, сдался? — Нет. Боролся же… — Тогда вот что, приятель! Успокойся, уйми дрожь в коленках. Возьми себя в руки. А это паршивое настроение засунь куда подальше. Понял?
И вот так спрашиваю, а сам понимаю, что не то я выбрал в этой жизни. Не ту стезю… Конечно, покой и уверенность мне придают совсем иные дела. Согласись, что ты тайно мечтаешь о другом! Видишь возле себя красавицу жену, детишек… уютный дом… рядом благоухающий садик…
Картинка перед глазами мигом разрушилась. Вновь послышался громкий хруст ломающихся веточек. К биваку кто-то приближался.
Первосвет напрягся. Его глаза распахнулись, внимательно вглядываясь в темноту ночи.
Да, сюда, к огню, действительно кто-то шёл. Чёрное-пречёрное пятно качалось из стороны в сторону. Оно неуклонно приближалось.
Первосвет напрягся. Прикидывая свои дальнейшие действия.
«Надо будет заорать! — решил парень. — Крик пугает… Едва эта тварь… или кто он там ещё… приблизиться, я заору! Громко заору!»
Конь тоже вёл себя весьма встревожено.
— Только бы не стая чёрных волков! — пробормотал под нос Первосвет.
Он был уверен, что это будут именно они. Ведь чего больше всего опасаешься, то обычно и происходит.
«Костёр должен их отпугнуть! — успокаивал себя Первосвет. — Огонь вообще пугает животных… они не рискнут приблизиться…»
Но пятно приближалось. И становилось всё больше и больше… Мало того, на фоне темноты появилось слабоватое свечение. Знакомое свечение… Первосвет напрягал зрение, пытаясь понять, пытаясь определить характер надвигающейся угрозы. Ноги ощутили лёгкое и мерное подрагивание земли…
Это были шаги.
— Нихаз меня раздери! — испугано пролепетал парень.
В круг света вошёл огромный-преогромный… чёрный единорог… Его налитые кровью глазища уставились на человека. Да ещё этот светящийся рог… таким пронзить — плёвое дело…
Гневливец… или Гнедаш… в народе немало прозваний у этой твари… По-любому, это был именно он.
Размер единорога впечатлял. Это животное было раза в два… а то и в три больше самой крупной лошади. Первосвет, будучи и сам немаленького роста, едва-едва достигал макушкой до морды этого зверя.
Гневливец громко выдохнул. Его ноздри, в которые мог поместиться кулак, напряглись. Глаза выпучились.
— Тихо… тихо… спокойно…
Первосвет старался, чтобы тон его голоса звучал уверенно. Сам он нервно сжимал древко скеггокса и прикидывал, что делать, если вдруг единорог кинется на него.
Но Гневливец не двигался. Он упорно глядел на человека, иногда похрапывая и раздувая ноздри. И лишь спустя минуту, он двинулся вперёд, но не на Первосвета, а в сторонку. Сделал пяток шагов и остановился, снова поглядел на парня.
Тот встревожено глядел на пульсирующий тонким светом рог. Гневливец слегка тряхнул головой и его густая длинная грива разлетелась в стороны.
— Чего тебе? — пересохшим ртом пробормотал Первосвет.
Единорог сделал ещё пару шагов и стал боком к человеку.
— Ты меня… зовёшь… что ли? — вроде как сообразил парень. — За собой?
Гневливец негромко заржал и повернулся задом. Выглядело это так, словно зверь хотел сказать: «Идём».
И Первосвет сделал осторожный шаг. Единорог тут же поплёлся в темноту ночи. Неспешно, и при этом постоянно оглядываясь, двигается ли следом человек.
Первосвет взял из костра ветку и пошёл на некотором расстоянии от Гневливца. В голове парня крутились всякие глупые мысли. Рисовались ужасные картины. Но он продолжал следовать за единорогом.
Вот они отошли на пятьдесят шагов… на сто… уже и костёр стало плохо видно…
— Куда ты меня тянешь? — пробормотал под нос Первосвет.
