Александр Гарм - В щупальцах дракона (СИ)
— Возьмите себя в руки, магистр Зангх, всё будет в порядке, — командным голосом проговорил Грах.
Адмирал опустился на колени и принялся перевязывать рану отсечённым рукавом мантии старца.
— Шалисса! — позвал он, — Сюда, скорее
— Посол, — обратился он к Феличиане, стоявшей рядом неподвижно, точно статуя, — Прошу вас, не могли бы вы?…
— Простите, адмирал, но боюсь, что… — медленно ответила она.
— Она не поможет! — прокричал колдун, содрогавшийся мелкой дрожью, — Никто не поможет! Томбальское серебро! Проклятая железяка убила меня! А ты… Ты…
Старик злобно посмотрел на Андрея. Магистра пробила мелкая дрожь и он на миг провалился в беспамятство.
Несмотря на плачевное состояние, хватку свою он не ослаблял. Андрей по — прежнему не мог пошевелиться.
— Ты… — повторил старик, — Теперь я вижу. Миллион глаз! Зачем тебе свои собственные, когда есть миллион чужих?!
Он воздел руку со скрюченными пальцами. В тот же миг сабля в руке Андрея снова ожила. Поднявшись на уровень головы она до боли в суставах закрутила руку так, чтобы лезвие смотрело на Андрея. К собственному ужасу он понял, что старик хочет сделать.
— Не делайте этого, магистр! — крикнул Грах, который тоже понял намерения старика, — Он нужен нам.
— Нужен, — проговорил старик, — Тебе.
На тонких губах ящера выступила пена, глаза закатывались.
— Нет, он будет жить, — проговорил колдун, — Но глаза‑то ему зачем? У него их миллионы! Миллионы!
Он услышал испуганный крик Феличианы и треск пламени.
Острое как бритва лезвие рассекло правый висок и жгучим огнём врезалось в кость. Рука повела его вдоль лица, справа — налево. Боль стала нестерпимой, когда лезвие врезалось в переносицу и белое пламя затопило глаза, он провалился во тьму беспамятства, будучи не в силах выдержать это. Он начал проваливаться в чёрный песок, но вовремя опомнившись вернулся назад.
Андрей видел себя со стороны. С рассечённым, залитым кровью лицом он неподвижно лежал на полу. Но всё остальное было как прежде.
Руфиано, лежавший в стороне, был жив. Он чувствовал это, наёмник затаился, выжидая подходящего момента. Хитрец, он позволил клинку пройти под пластину, скользнуть между бронёй и телом. Хитрец.
На руках у адмирала Граха корчилось обожжённое магическим пламенем тельце в котором с трудом угадывался чародей. Ещё миг и тот затих.
— Посол! — холодно проговорил Грах, — Как вы могли? Что всё это значит?
Феличиана ди Бруне стояла напротив всё ещё выставив вперёд ладонь, с пальцев её ещё срывались язычки синего пламени.
Чёрная пелена, окутывавшая 'Дракон', опала. Теперь Андрей чётко видел всё, что происходило на корабле. Офицер — чародей Шалисса приближалась к капитанской каюте в сопровождении большого отряда пехотинцев и действовать нужно было немедля.
'Сможешь швырнуть клинок по центру двери?' — спросил он наёмника.
'Скажешь, когда', — коротко ответил Руфиано.
Чародейка — ктар взялась за ручку и потянула её на себя.
'Сейчас', — проговорил Андрей.
Тяжелый меч сделал дугу и ударил Шалиссу рукоятью в лоб. Чародейка повалилась без сознания на руки стоявших позади стрелков. Руфиано поднялся на ноги и шагнул к балкону.
Маркото Грах даже не шелохнулся, когда юноша приставил тому нож к горлу. Наёмник ухватил адмирала за шиворот и поставил напротив двери так, чтобы он загораживал его и посла от столпившихся у входа в каюту пехотинцев.
— Не шевелитесь, капитан, — прошептал Руфиано, — Дамы вперёд.
Наёмник жесто указал послу на верёвочную лестницу, всё ещё болтавшуюся напротив балкона. Женщина безмолвно проследовала к ней и ловко полезла вниз.
'Нет', — проговорил Андрей, когда увидел, как Руфиано пытается взвалить на спину его безжизненное тело, — 'Уже слишком поздно'.
— Здесь я тебя тоже не оставлю, — вслух ответил наёмник.
'Тогда просто кидай за борт', — ответил Андрей, — 'Сердце остановилось. Захлебнуться я не боюсь'.
Не став спорить, наёмник перекинул бездыханное тело Андрея через перила и сам прыгнул следом.
Зелёные волны сомкнулись над ним и Андрея вновь затянуло в чёрные пески небытия.
Глава 23. ТАКТИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
Реальный мир был где‑то далеко. Он маячил на горизонте между сном и бездной небытия, точно луч заходящего солнца.
Андрей видел, как причаливали корабли и потоки вооруженных оборванцев устремлялись в глубину узких улочек, навстречу ожидавшим их себастийцам. Схватки, ожесточённые но короткие, вспыхивали там и тут с новой силой. Обложенные со всех сторон, точно звери на охоте, себастийцы отступали к губернаторскому дворцу или сдавались.
Он парил над городом, оглашая небеса резкими криками, перебирая лапками он бежал по подземельям и карабкался по сточным трубам. Лёгким усилием воли он мог очутиться на дне моря или в поднебесье — но только не в собственном теле.
Окутанный дымом многочисленных пожаров, которых никто не собирался тушить, город медленно таял в тумане и нить, связывавшая его с реальным миром, истончалась с каждой минутой. Небольшие группки спешащих к порту горожан текли по узким улочкам. Здесь они вливались в озеро, кипевшее у причалов. Покинуть Ренеграну решились далеко не все, но желающих вполне хватило, чтобы заполнить узкую полоску мощёного берега. Кто‑то пробивался налегке, кто‑то тащил весь свой скарб. Некоторые из кораблей уже были набиты под завязку и плавно отчаливали, другие же ещё не начали впускать горожан. Аппетиты капитанов были совершенно разными, иным хватало и доброго слова, но большинство желали получить с терпящих бедствие что‑нибудь более существенное. На 'Ленивый' берут только людей, капитан 'Уховёртки' требует оплатить проезд серебром, а возле Старой Верфи лучше вообще не показываться, там грабят всех подряд и кого‑то вроде бы даже убили. Гул сотен голосов вливался в Андрея и он отлично понимал каждое слово. Но звуки стали затихать и панорама города точно схлынула куда‑то назад, во тьму.
Вскоре он не видел и не слышал уже ничего. Всё пропало, осталась лишь Бездна.
Он вновь заблудился в пустыне. Чёрные пески тяжёлыми валами катились куда‑то вдаль, холодный безвкусный ветер трепал волосы и потёртую одежду. Андрей знал, как попал сюда, но не мог выбраться. Прямо как тогда, когда провалился сюда впервые. Только теперь он знал, где выход. Вот только дверь была заперта.
Должно быть так бывает со всеми чужаками. Нежеланный гость этого мира, он знал, что умер, но ни Рай ни Ад его не принимали. Если, конечно, они есть в этом уголке вселенной. Из книг ди Бруне он читал лишь про многочисленные круги Преисподней, на самом дальнем из которых обитает сам Нерей — мёртвый бог гаснущего мира.
