Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 8. Операция “Хаос”. Танцовщица из Атлантиды
Глава 6
Возле гостиницы было множество солдат — и вслед мне градом посыпались пули. Я побил все рекорды, промчавшись до ближайшего переулка с невероятной скоростью. Ночное зрение помогло мне найти разбитое окно в одном из домов, и я проскользнул в него. Притаившись за подоконником, я слушал, как погоня несется мимо.
В задней комнате разгромленной бакалейной лавки, куда я попал, было темно. Я обернулся, повесил на шею магическую вспышку, направил ее на себя — и сменил обличье. Солдаты вернутся через минуту-другую, а мне совсем не хотелось нарваться на серебряную пулю.
Став волком, я быстро нашел второй выход. Задняя дверь была полуоткрыта. Я выбрался во двор, заваленный старыми упаковочными ящиками, и спрятался среди них, изо всех сил стараясь сдержать тяжелое звериное дыхание, пока сарацины рыскали вокруг.
Когда они наконец удалились, я попытался обдумать ситуацию. Конечно, прежде всего мне хотелось как можно скорее удрать отсюда. Наверное, я мог это сделать, потому что формально моя задача была уже выполнена. Однако дело пока не завершилось полностью, и Вирджиния оставалась наедине с ифритом — если вообще была еще жива… и…
Когда я попытался вспомнить девушку, воображение нарисовало мне волчицу с ароматным мехом. Я сердито встряхнул головой. Крайняя усталость подавляла мой разум, высвобождая животные инстинкты. Надо поскорее что-нибудь предпринять.
Я побежал, описывая круги. Городские запахи сбивали меня с толку, но вскоре я все же уловил слабую струйку сернистой вони и помчался следом за ней, стараясь держаться в тени. Однако меня все же заметили дважды — но почему-то не окликнули. Должно быть, приняли за своего. Запах серы становился все сильнее.
Ифрита держали в здании суда — солидном, крепком доме. Я миновал небольшой парк, разбитый перед ним, принюхался — и бросился прямиком ко входу. На верхних ступенях валялись четыре вражеских солдата с перерезанными глотками, а у самой двери стояла метла. В рукоятке метлы скрывался двенадцатидюймовый нож на пружине — и Вирджиния использовала его…
Человеческая сторона моей натуры, склонная иной раз к романтизму, ужаснулась, но волк радостно ухмыльнулся. Я толкнул дверь. Вирджиния, похоже, отперла ее чарами — да так и оставила. Я сунул в щель нос — и чуть не лишился его, потому что Свартальф не сразу меня узнал. Он нервно взмахнул хвостом, когда я вошел и направился через вестибюль. Едкая сернистая вонь текла с верхнего этажа. Я поднялся по темной лестнице.
Сквозь щель в одной из дверей сочился свет. Я приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Вирджиния была там. Она опустила шторы и зажгла огоньки святого Эльма. Девушка все еще занималась приготовлениями; мельком взглянув на меня, она продолжала напевать заклинания. Я устроился возле двери и стал наблюдать.
Вирджиния начертила на полу обычные фигуры — пятиугольник в семиугольнике, а внутри их — звезду Давида. Соломонова бутыль стояла в центре. Особого впечатления она не производила — обычная бутыль Клейна с изогнутой ручкой, старая, потрепанная временем. На горлышке виднелась печать Соломона. Вирджиния распустила волосы, и они рыжим облаком окружили ее бледное прекрасное лицо.
Волчья сторона моей личности задала вопрос: а почему бы не схватить этот глиняный черепок и не удрать с ним подальше отсюда? Человеческая половина напомнила, что эмир, без сомнения, принял меры предосторожности на сей счет и сможет издали откупорить бутыль, если ее кто-то попытается унести. Мы должны лишить демона возможности действовать… каким-то образом… но в наших войсках было не слишком много специалистов, разбирающихся в натуре подобных демонов.
Вирджиния закончила произносить магические формулы, вытащила из бутылки пробку и выпрыгнула за пределы начерченных на полу фигур. Из бутылки вырвались клубы дыма — ифрит выскочил наружу. Я поджал хвост и зарычал. Вирджиния тоже испугалась, хотя и старалась не подавать виду; но я уловил запах адреналина.
Чтобы не стукнуться о потолок, ифриту пришлось согнуться чуть ли не вдвое. Это было чудовище серого цвета, голое, более или менее похожее на человека, но с крыльями, рогами, длинными ушами, клыками, торчащими из пасти, и с глазами, похожими на раскаленный янтарь. Главными в ифрите были сила, подвижность и почти полная физическая неуязвимость. Если бы он вырвался на свободу, ему бы ничего не стоило отбить любую атаку генерала Ванбруга, разрушить любые укрепления и разнести все вокруг. Он может опустошить все побережье, и управиться с ним тогда будет нелегко. Но сарацин это не тревожило. Они, конечно, наложили на ифрита заклятие (или собирались это сделать), и он в обмен на свободу остался бы их слугой.
Ифрит проревел что-то по-арабски. Каждое слово сопровождалось клубом дыма, валившего из пасти демона. Рядом с полураскрытыми крыльями, похожими на крылья летучей мыши, Вирджиния казалась совсем крошечной. И голос ее прозвучал совсем не так холодно и спокойно, как ей самой того хотелось бы:
— Говори по-английски, Марид. Неужели ты так необразован?
Демон негодующе фыркнул:
— О ты, отродье бабуина! — (Мне показалось, что мои барабанные перепонки вот-вот лопнут.) — О бледная и бесцветная язычница, которую я могу переломить самым маленьким из своих пальцев, подойди поближе, если осмелишься!
Я здорово перепугался — не того, что он вырвется за пределы магической фигуры, а того, что поднимет слишком сильный шум. Ведь его могли услышать за добрую милю!
— Потише, проклятый Богом! — ответила Вирджиния.
Демон едва заметно вздрогнул. Как и большинство порождений ада, он не выносил, когда при нем упоминались святые имена, но для настоящего воздействия на демона с помощью таких имен нужны особые условия, которые здесь воспроизвести невозможно. Вирджиния подбоченилась и, вскинув голову, встретилась взглядом с пылающими глазами демона.
— Сулейман-ибн-Давид, да пребудет он в мире, не стал бы заключать тебя в бутыль без особой причины. А потому вернись в свою тюрьму и никогда больше не выходи оттуда, иначе гнев Небес падет на тебя!
Ифрит презрительно скривился.
— Мне известно, что мудрейший Соломон умер три тысячи лет назад, — возразил он. — Долго, очень долго я сидел, скорчившись, в этой узкой клетке, я, прежде бушевавший на свободе — и на земле, и в небе, и теперь я наконец освобожден и могу отомстить ничтожным сынам Адама! — Он ткнулся в невидимый барьер, однако Вирджиния установила стену мощностью в несколько миллионов психических единиц. Ее нельзя было проломить, ее мог снять лишь адепт магии. — О ты, бесстыдная, с непокрытой головой, с волосами цвета ада, знай, что я — Рашид Могучий, славный своей силой, сокрушитель скал! Войди сюда, поборемся!
