Пол Кемп - Царство Тени
Обзор книги Пол Кемп - Царство Тени
Пол Кемп
ЦАРСТВО ТЕНИ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1 найтала, год Грозовых Штормов
Часами я расхаживаю по тёмным залам храма Путевого камня. Тревожный стук шагов по камню — грохот боевых барабанов в моей битве с самим собой. Ничто не может принести мир в бурлящий в моей голове конфликт. Ничто не освещает тьму, не притупляет острые, жестокие импульсы, которые бьют в стены моего самоконтроля. Теневые ходоки следуют за мной, крадутся, как призраки. Я практически не замечаю их, но знаю, что они здесь. Может быть, Кейл попросил их следить за мной. Может быть, они сами взяли на себя эту обязанность.
Позднее я сижу в храмовой столовой и ем еду, которую ходоки поставили передо мной. На мгновение мне становится интересно, откуда Ривен берёт продукты на этом острове, затем я задумываюсь, почему меня это интересует.
Поглощение пищи — механический, бесчувственный процесс, упражнение в подпитке бездушной оболочки моего тела. Оно не приносит мне удовольствия. Ничто человеческое уже не приносит. Теневые ходоки заботятся о моих нуждах, о моём питании, позаботятся о моей безопасности, если это будет необходимо, но практически не разговаривают. Будучи созданиями мрака, они замечают во мне что-то большее, чем просто тьму. Они замечают нависающую тень моего отца, чёрную дыру его злобы, зловещие признаки того, во что я превращаюсь. Я вижу это в их отведённых взглядах, слышу в тихих словах незнакомого мне языка. Они не боятся, но соблюдают осторожность, видя во мне того, кому уже не поможет искупление, того, чьё падение уже не остановить, можно лишь проследить, чтобы я не утащил за собой других.
И, возможно, они правы. Я чувствую, что падаю, всё быстрее, скольжу в ночь.
Я обдумываю возможность убить их, сделать мучениками за эту их правоту. Они умрут, захлёбываясь кровью, убедившись, что были правы на мой счёт.
— Вы правы, — говорю я им и усмехаюсь. Мои клыки вонзаются в нижнюю губу, течёт кровь.
Их косые взгляды кажутся озадаченными. Они разговаривают друг с другом на своём языке и тени вокруг них вьются ленивыми дугами.
Мне нужно только узнать, где они спят, застать их врасплох, и резать глотки, пока я с ног до головы не искупаюсь в крови…
Я осознаю, какой ход приняли мои мысли, как крепко я сжимаю столовый нож. Усилием воли я направляю мысли по другому пути. Я опускаю голову, стыдясь насилия, случившегося в моём воображении.
Мой разум так легко обращается ко злу.
Я боюсь.
— Я не убийца, — шепчу я гладкому лицу на деревянной поверхности стола, и Наян с товарищами делают вид, что не слышат моей лжи.
Я убийца. Просто я ещё не убивал. Но рано или поздно начну. Добро во мне утекает через тёмную дыру в центре меня.
Моя душа сломлена. Я сломлен.
Я сын своего отца.
Я обдумываю самоубийство, но мне не хватает силы воли. Надежда превратилась в ненавистные оковы, которые держат меня в живых. Я надеюсь, что смогу жить, не совершая зла, надеюсь, что смогу исцелиться, пока ещё не слишком поздно. Но я боюсь, что эти надежды — всего лишь иллюзия, что только зло внутри мешает мне убить себя, пока я полностью не отдался тьме, когда надежда больше не будет иметь значения.
Я чувствую, что теневые ходоки снова за мной следят. Их взгляды снова пробуждают мою вину, мою ненависть к себе.
— На что вы смотрите? — кричу я Наяну, Вирхасу, маленьким, смуглым человечкам, которые осмелились меня осуждать.
Они отводят глаза, но не от страха, а из человеческой привычки не смотреть на умирающих.
Я ненавижу их. Я ненавижу себя.
Я ненавижу, и больше почти ничего.
Глядя на стены, на тени, укрывающие людей, которые считают меня потерянным, я осознаю, что надежда — настоящая или иллюзорная — недостаточная причина жить. Она не сможет меня поддерживать. Вместо этого я буду цепляться за жизнь по другой причине — чтобы отомстить за то, что со мной сделали. Ривален Тантул и мой отец, они оба должны заплатить, оба должны страдать.
На мгновение, как это бывает с каждой мыслью, мне становится интересно, какая половина меня породила подобное стремление. Я решаю, что мне всё равно. Неважно, будь это нужда в правосудии, жажда мести или просто жажда крови, это правильно и я это сделаю.
Я гляжу на свои руки — с каждым днём на них появляется всё больше и больше красных чешуек — и понимаю, что воспользовался ножом для того, чтобы прочертить на столешнице спирали, линии, которые кружатся и кружатся, до тех пор, пока не исчезнут в собственном центре.
Я вонзаю нож в спираль, заполнив её насилием.
Наян одним шагом пересекает комнату, появляется из тени рядом со мной, кладёт ладонь на плечо. Его хватка крепкая, недружелюбная, и я сопротивляюсь порыву отрезать ему пальцы.
— Ты не в порядке, — говорит он.
Я хмыкаю. Мой взгляд не отрывается от стола.
— Нет. Я не в порядке.
Ничего больше он от меня не добьётся, и он об этом знает. Тени вьются вокруг него, вокруг меня. Его ладонь сжимается сильнее.
— Мы здесь, — говорит он, не отрывая от меня взгляда.
Я киваю, и он отходит с непроницаемым выражением.
Я знаю, о чём он волнуется на самом деле — боится, что я могу быть опасен для Кейла и Ривена, Правой и Левой руки Маска. Он прав, и я снова хочу убить его за правоту.
Я закрываю глаза, сжимаю большим и указательным пальцем переносицу, пытаясь обрести фокус, найти покой от водоворота мыслей.
Я не могу контролировать мой мозг. Он как животное, свободное от клетки совести.
В глазах проступают слёзы, и я яростно смахиваю их, ненавидя свою слабость.
Я чувствую слабый укол глубоко в сознании, и он заставляет меня выпрямиться на стуле. Он кажется смутно знакомым. Сначала я думаю, что это ложная память, ещё один симптом моего ментального истощения, но сигнал не пропадает, несильный, но но ровный.
Затем я узнаю его, и это заставляет меня встряхнуться.
Ментальные эманации Источника. Далёкие, слабые, но чёткие.
Шадовар, должно быть, пробудили его снова.
Знакомый голод заполняет меня, её одна пустая, порождённая зависимостью дыра, которую мне нужно наполнить. Кажется уместным поддаться этой жажде, и я не сопротивляюсь ей. Открывается ментальная связь, и я задыхаюсь. Моё тело дрожит.
Я вздыхаю, удовлетворённый, на мгновение обретя мир и покой. Интересно, каким образом Шадовар заставили повреждённое сознание Источника работать без моей помощи.
Этот вопрос высвобождает поток воспоминаний. Я вспомнаю темнокожих существ, слуг Шадовар, кринтов, разумы которых я ломал, меняя их сознание, мозги которых я делал ломкими, как кристаллы. Полезные на время, но хрупкие. Я помню их вопли, звучавшие, пока я слой за слоем вскрывал их простые умы, кровь, которая текла у них из ушей. Я чувствую стыд, но он вырывается наружу хихиканьем.
![Валентина Шигина - Просто танцуй [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
