Олег Яковлев - Мартлет и Змей
Обзор книги Олег Яковлев - Мартлет и Змей
И расправляет зловещие крылья Черный Лебедь…
Владимир Торин, Олег Яковлев
Мартлет и Змей
leaving home…
and God is on your side
dividing sparrows from the nightingales
watching all the time
dividing water from the burning fire… inside
Посвящается Энну…
Самой лучшей Веронике на свете.
Старое зеркало все еще не собрано, на месте многих осколков – черные провалы, и вы, хоть и разбираете уже среди них некий образ, при всем этом отчетливо осознаете, что отразившаяся картина – не полная. Понимание вновь ускользает от вас, и вы, кляня всё и вся, берете изрезанными руками новый осколок, чтобы вставить его на нужное место в почерневшую от времени раму. Что там скрывается в нем, затертом столь некстати брызнувшей с вашего пальца кровью?
Птицы… Их много, и они кричат, заметив опасность. Змея крадется к их гнездам, в которых лежат еще не вылупившиеся птенцы… Или же нет? Кровавая капля стекает по осколку, и вы видите, что гнездо это вовсе не птичье – в нем лежат разбитые острыми клювами змеиные яйца. Так что же – отражения лгут? И где тогда истина?
Глава 1
Шпионские игры
Из тех, кто играет в игры,
Лишь мы все знаем ответы.
Но пусть колют острые иглы,
Блестят, как глаза, монеты.
Позабыв, что невидим соперник,
В шкафу ты скрыться пытался,
Но не нужно ему твоих денег,
Нож у горла. Попался! Попался!
Пари заключал ты напрасно,
Ведь кобольд прячется лучше.
В эти «прятки» играть с ним опасно:
Проигрывать он не приучен…
За 13 дней до Лебединой Песни
Восток королевства Ронстрад. Баронство Теальское. Теал
Это был городок узких улочек и красных черепичных крыш. Из-за непомерной тесноты верхние этажи домов почти соприкасались, нависая над переулками, отчего здесь всегда царили тени. Кое-где высились круглые башни с тонкими шпилями, на которых на ветру поскрипывали разномастные фигурки флюгеров. Были тут и металлические птицы: зяблики, жаворонки и голуби; были различные животные: ушастые зайцы и лисицы; над зданием ратуши на Часовой башне потягивал спинку флюгер-кот. С каждой двери скалились кованые тролльи морды дверных молотков, а оконные рамы украшали резные листья и цветы. Как и в любом уважающем себя городе, здесь была своя площадь, хоть и одна-единственная, окруженная со всех сторон домами, – то был рынок. На него и выходили окна ратуши, которую горожане по известной причине прозывали Домом-с-Часами. Городок был окружен зубчатыми стенами с высокими башнями, а над крышами домов возвышался могучий замок, вотчина местного барона. Примерно в центре города располагался небольшой парк, разбитый вокруг старого пруда.
В общем, Теал был самым обыкновенным провинциальным городом Ронстрада, но события, которые должны были вскоре развернуться здесь, отнюдь не обещали быть тривиальными. О них и пойдет речь.
Утро того дня было самым обычным, как и последующий за ним долгий, по-осеннему унылый день. Наша история расскажет о том, что произошло перед самым закатом, о том человеке, который к ночи оказался в городе, и обо всем случившемся после…
Итак, когда колокол над ратушей пробил девять часов, ленивые стражники Теала уже начали потирать руки, готовясь наконец затворить застоявшиеся за день городские ворота. Каждый в черно-багряной служивой форме да с алебардой у плеча уже предвкушал столь долгожданную партию в кости в караулке, когда к воротам подъехал крестьянин в запыленном шерстяном кафтане, штанах грубой выделки и кожаной шапке. Приезжий гордо восседал на расхлябанной вдрызг телеге. За спиной бедняка громоздились мешки – судя по характерным выпуклостям, набитые овощами. Впряженная в телегу худющая лошадь неторопливо перебирала копытами по избитому тракту, низко, словно в печали, опустив голову, и лениво отмахивалась хвостом от назойливых мух.
– Эгей, бездельники! – послышалось с воза. – Погодь закрывать! Надо человека пропустить…
Обладатель хриплого баса несколько приподнялся на козлах, помахав рукой в сторону ворот, сразу за которыми уже виднелись узкие мощеные улочки славного города Теала.
Человек, подъехавший в столь неподходящий час к южным воротам, являлся достаточно крупным мужчиной с неряшливой черной бородой во всю широкую немытую физиономию. Грубые распухшие руки возничего все были в засохшей земле, а уж навозом от него несло не менее чем на добрых полмили. Подобные невзрачные типы были не редкостью среди крестьян, что возделывают окрестные поля, принадлежащие благородным сеньорам.
– Кого это там несет? – донеслось со стены в ответ. – Грам, ты, что ли?
– А то! – Возничий хлопнул себя рукой по боку, искренне обрадовавшись. – Говорил я Филу Пятаку: меня в городе каждая собака знает, а он не верил, мерзавец…
– Я тебе покажу собаку! – Другой стражник угрожающе двинулся из ворот навстречу телеге, взвалив на плечо алебарду. – Живо учуешь, почем нынче лихо. Подорожную давай! И объясняй, зачем в Теал-то к ночи проникнуть пытаешься!
– Какая еще подорожная, Джонни Хетчинсон? – прищурившись, крестьянин узнал старого знакомого.
Стражник раньше нередко получал втихую с полмешка капусты за беспошлинный проезд в город от Грама, но теперь он и не подумал протянуть руку за специально приготовленной мздой. Привратник хмуро оглядывал крестьянина из-под сдвинутого назад шлема.
Чернобородый немытый деревенщина выкатил глаза на лоб, что жаба в городском парковом пруду, почесал в затылке, разгоняя вшей, но так ни к какому определенному выводу прийти и не смог – по бестолковому лицу было отчетливо видно: думать он не шибко горазд.
– Эээ… – протянул он. – Что это за новшества такие неслыханные? Как, бишь, грамоту ты назвал?
– А то ты не в соседней деревне живешь-обитаешь, аль новости с языков не слетают, как голуби с крыш славного Теала? – Стражник подозрительно взглянул на приезжего. – Эх, не знай я тебя лично, Дарил Грам, сидеть бы тебе нынче в тюремной камере, как вражескому шпиону злющему.
И без того недоуменное одутловатое лицо крестьянина перекосило, как от зеленой дыни:
– Аки шпиону? Да что ж это делается-то, народ честной? Да чтобы я, да супротив короля, батюшки нашего…
– Тссс! – цыкнул на него старый знакомец, опасливо озираясь – не услыхал ли кто. – Про короля вообще теперь помалкивай, а то как бы чего… Теал, знаешь ли, теперь вольный город, вот так-то, а негодяйского Инстрельда здесь знать не знают и помнить не помнят. А тех, кто помнит… что с ними делают, можешь сам поглядеть, когда мимо рыночной площади проезжать будешь! Висельников издалека видно. Только не говори потом, что я не предупреждал…
