Андрей Бондаренко - Жаркое лето – 2010
– И что означают эти странные звуки? Брачный призыв благородного самца-оленя во время весеннего гона?
– Что-то вроде того…. Хочу, понимаешь, сгрести тебя в охапку и поцеловать по-серьёзному, но не решаюсь.
– Почему, сударь? – притворно нахмурилась Аля. – Что вам мешает это сделать?
– Робею, мадам! Никогда ещё не приходилось целовать девушку, так похожую на саму Наташу Ростову…
– А вы, шевалье, отбросьте трусливую робость в сторону! Всё – с философской точки зрения – случается в первый раз…. Стоп-стоп! Давай сразу договоримся, что называется, на берегу. Платья с белоснежных плеч не срывать! И под юбку – потными ладошками – не залезать! Всё это мы отложим на потом. То есть, до того вожделенного момента, когда окажемся наедине в нашей спальне…. Договорились?
Минут через пять-десять Аля, неохотно отстраняясь, предложила:
– Пойдём, пожалуй, к дому. Всё равно от этих поцелуев – без реального продолжения – толку мало. Маета одна…
– Пойдём, – старательно восстанавливая дыхание, покладисто согласился Гарик. – Тем более что я слегка проголодался. Дело-то уже двигается к вечеру, а мне так и не довелось сегодня пообедать…. Разрешите предложить вам руку, мадам!
– Спасибо, сударь! Вы очень любезны и внимательны…
Через полминуты, неторопливо шагая по просёлочной дороге, Гарик поинтересовался:
– А какие успехи у тебя, отважная амазонка? Чем занималась? Где побывала? Что видела интересного и познавательного? С кем познакомилась?
– Успехи, наверное, хорошие, – после непродолжительной паузы ответила Аля. – Мы с Матрёной съездили в деревеньку Яблоневку, там имеется небольшая церквушка – красивая такая, очень уютная и старинная. Я познакомилась с тамошним священником, отцом Кириллом. Занятный такой старичок – разговорчивый, импозантный и умненький. А глаза очень внимательные и пронзительные. Смотрит, и создаётся устойчивое впечатление, что он тебя видит насквозь…
– Надеюсь, что прозорливый священник не догадался о…м-м-м, твоей истинной сущности? То есть, о том непреложном факте, что ты являешься таинственной «гостьей из Будущего»?
– Думаю, что нет. Безусловно, батюшка, почувствовав – нечто, слегка напрягся, но не более того. Наверное, подумал, мол: – «Девица провела несколько лет заграницей, на Родину вернулась совсем недавно, вот, и ощущается такая странная аура…».
– И каковы же результаты этого судьбоносного визита? – уточнил Гарик. – В чём заключаются успехи и достижения, о которых ты, любовь моя хрустальная, упомянула?
– В том, отважный странствующий рыцарь, что завтра пополудни нас обвенчают по православному обряду…. Сперва батюшка Кирилл кочевряжился, мол, ему надо и с тобой – женихом – предварительно пообщаться-поболтать. Потом завёл нудную волынку про обязательную исповедь и замаливание грехов…. Но Матрёна отвела его в сторонку и чего-то там наобещала. Что – конкретно? Как я поняла из услышанных обрывков разговора, речь шла о неких заливных лугах и качественном клеверном сене…. Короче говоря, завтра состоится венчание! Ты, храбрый идальго, надеюсь, рад?
– Безумно и искренне!
– Почему-то я верю, – мягко улыбнулась Алевтина и резко поменяла тему разговора: – Тебя, милый, можно поздравить с новыми воинскими успехами и достижениями? Говорят, что ты лично изничтожил двух ужасных и злобных разбойников?
– Было жаркое дело под Рязанью! Впрочем, и остальные соратники не отстали от меня. Даже нежная и манерная Натали Ларина записала на свой «лицевой счёт» двух полноценных жмуриков, застреленных меткими пистолетными выстрелами…. Кстати, как она тебе?
– Крепкая девица, цельная и очень целеустремлённая. Если такая чего-то очень сильно захочет, то ни за что не отступится…
– Прямо как ты? – насмешливо прищурился Гарик.
– Ага! Из той же породы…. Интересно, а можем ли мы – «прихватить» Наталью Петровну с собой? То бишь, в далёкий и непростой 2010-ый год?
– К чему это ты клонишь?
– К тому самому, – неуверенно улыбнулась Аля. – Невооружённым глазом видно, что между Наташкой и Глебом намечаются серьёзные и пылкие отношения. Вот, я и спрашиваю. Если мы возьмём Натали Ларину с собой к пещере, то – в процессе очередного «пробоя» – она «перенесётся» вместе с нами, или же останется здесь? Как ты думаешь?
– Откуда же мне знать, радость моя голоплечая и декольтированная? Пока не попробуешь, не узнаешь…. А захочет ли этого сама девица? То есть, покидать привычный мир и быт, отца, других родственников, подружек? Её уже спрашивали про это? Или ты предлагаешь – «сыграть втёмную»?
– Нет, конечно же. Просто прикидываю – пока только теоретически – все возможные варианты…. Ладно, прекращаем трепаться на скользкие и маловразумительные – для посторонних ушей – темы. Уже практически пришли, до господского дома осталось метров тридцать…
Наступившее утро выдалось тихим и пасмурным. Только беспечные воробьи без устали прыгали по карнизу, с любопытством заглядывая в окошки.
– Видимо, интересуются эротическими сценами-картинками, – сладко зевая, предположила Алевтина. – А, вот, толком выспаться – опять не получилось. Чёрт знает что!
– Привыкай, душа моя, – посоветовал Гарик. – Полноценная и счастливая супружеская жизнь, как я понимаю, не дружит с регулярным сном…
К девяти часам утра хозяева и гости Петровки собрались в гостиной-столовой на завтрак. Настроение у всех – в преддверии предстоящего торжественного обряда – было светлое и приподнятое. Болтали, понимающе переглядываясь, о всякой ерунде, стараясь не вспоминать о вчерашних кровавых событиях.
– Кушайте, кушайте, гости дорогие! – настойчиво и хлебосольно уговаривала Матрёна. – По себе знаю, что венчание – дело волнительное для души и разума. А на сытый желудок излишняя нервность завсегда отступает…. Вот, блинчики тыквенные, творожок свежий, сметанка вчерашняя, пшённая кашка с потрошками полугодовалого барашка, жареные карасики…. Угощайтесь! И хмельного выпить – для пущей храбрости – не возбраняется. Только, понятное дело, не зубровки и тростникового ромуса, чтобы на благостного батюшку не дышать всякой гадостью. А ежевичной настойки – по чарочке – можно. Ох, и ароматной получилась вещица! Ох, и духовитой! И вы, Наталья Петровна, отведайте…. Может, мозельского налить?
После завтрака женщины, оживлённо перешептываясь и перемигиваясь между собой, удалились в левый флигель, где проживали-размещались Платон и Матрёна.
– Невесту пошли наряжать, – понятливо вздохнул Гарик и пытливо посмотрел на Глеба. – А ты почему такой молчаливый?
– Задумчивый чуток, вот, и молчаливый….
– Надеюсь, что думаешь-мечтаешь о правильных и реальных вещах? То есть, о том, как бы побыстрее вернуться домой, в двадцать первый век?
