Анна Орлова - Любовь до гроба
К тому же ее захватили грезы. Шеранн обещал прийти, когда стемнеет, дабы не давать соседям лишней пищи для разговоров, и София с нетерпением его ждала, позабыв и о расследовании, и о прочих заботах…
Глава 29
Едва София успела пообедать и встать из-за стола, раздался стук в дверь.
Раздраженная Лея (а ее всегда несказанно злило, если какой-нибудь шальной гость мешал трапезничать честным домовым, которые садились за стол следом за хозяйкой) утерла салфеткой перепачканные в соусе губы и отправилась открывать. Она распахнула дверь и оторопела, увидав на крыльце невероятное чудо. Перед нею стояла пожилая рома, закутанная в какой-то невообразимый цветастый платок, украшенная множеством ожерелий и браслетов странного вида, к тому же с тлеющей трубкой в зубах. Сорока, да и только!
Лея сделала шаг назад, норовя захлопнуть дверь прямо перед носом странной посетительницы, одновременно делая рукой отвращающий зло знак.
Но рома оказалась проворнее юркой домоправительницы – ловко ввинтилась в щель и произнесла, глядя на растерявшуюся от такой наглости Лею:
– Доложи госпоже Черновой, что пришла шувихани.
– Ты уверена, что она захочет видеть такую, как ты? – смерила ее презрительным взглядом домовая.
– А ты доложи, доложи, милая, – ничуть не обидевшись, усмехнулась гостья, видимо, привычная к такому обращению.
Лея колебалась. С одной стороны, всех этих бродяг надо гнать в три шеи из приличного дома, а с другой, хозяйка водится порой со странными личностями – кто знает, может, она действительно ждала эту побирушку?
Но и упускать ее из виду нельзя – того и гляди умыкнет что-нибудь ценное! Домовая быстро нашла выход из положения – она кликнула мужа и велела тому сообщить госпоже Черновой о странной гостье.
Как ни удивительно, та действительно пожелала немедля принять рома, и недовольная Лея проводила (скорее, отконвоировала) посетительницу в гостиную и даже попыталась было остаться в комнате, дабы защищать хозяйское имущество, но госпожа Чернова на нее цыкнула и приказала заняться чисткой столового серебра.
Верная домоправительница выкатилась из гостиной, громко хлопнув дверью, но София привычно проигнорировала ее негодование.
– Должно быть, госпожа Шорова потрясена вашим визитом и, боюсь, вскоре поделится увиденным со всеми соседями, – произнесла госпожа Чернова, жестом предлагая шувихани присаживаться.
– Навряд ли, – усмехнулась Шанита, удобно устраиваясь в кресле, – она уже ко мне приходила.
София только покачала головой, подозревая, что теперь госпожа Шорова станет еще сильнее усердствовать в распространении слухов.
Рома хитро подмигнула и закончила:
– За любовным зельем для своего мужа, он без этого не сдюжит…
Госпожа Чернова вообразила, как соседка на цыпочках, тайком крадется в табор, а там шепотом просит возбуждающее зелье, и расхохоталась.
– Я рада вас видеть, – искренне сказала молодая женщина, отсмеявшись.
– Вижу, тебе пригодилось мое гадание, – улыбнулась ей в ответ шувихани, полюбовалась на заалевшие щеки Софии и тихо выговорила: – Надеюсь, он поступит достойно и ты будешь счастлива, девочка. Ох, нелегкую дорогу ты выбрала… Будь осторожна, помни о перевернутой руне тейваз!
Молодая женщина прикусила губу, но кивнула, принимая совет.
Любая гадалка знает доподлинно: предопределенности нет. Что бы ни готовила судьба, человек может отказаться следовать ее указаниям, разорвать нить предназначения. Только неведомо, будет ли это к лучшему.
Поэтому редко заглядывают в далекое будущее – ведь оно может измениться, как картина, бывает, меняется от одного-единственного мазка. Важно не столько разглядеть образы грядущего, сколько объяснить последствия тех или иных действий, показать возможность выбора. Ведь руны не просто предрекают, они помогают и направляют. Даже норны, сплетающие нити судьбы, могут изменить решение, если человек сумеет настоять на своем.
Можно просить совета, как поступить, можно справляться о последствиях того или иного поступка или решения, но нельзя получить однозначный ответ…
Ворожеи избегают говорить о неминуемых бедах и особенно неохотно гадают на смерть, поскольку это может лечь неподъемным грузом на неопытную душу, принудить свернуть на одну из многих дорог. Так, богиня Фригг, ведая будущее, всегда молчит о своем знании…
Впрочем, София и без всяких предсказаний понимала, что ступила на скользкую тропинку, где любой шаг может оказаться роковым.
– Но разве оно того не стоит? – тихо и страстно спросила она, требовательно глядя на старую шувихани.
– Стоит, – кивнула Шанита, выпустив клуб дыма и чуть грустно улыбнувшись. – Святоши говорят, что жить нужно смиренно и богобоязненно, но разве жизнь дана для тоски? Пусть боги наполнят твой путь светом!
Она пристально смотрела на Софию, и та вдруг встревожилась.
– Вы так говорите, будто прощаетесь!
– Так и есть, – кивнула рома и отложила в сторону трубку. – Завтра табор уходит дальше.
– Но почему? – изумилась госпожа Чернова, даже привставая с дивана. – Ведь господин Рельский дозволил вам жить в его землях все лето!
– Зло появилось в этих краях, – печально объявила шувихани, – прошлой ночью волк утащил из табора Гюли, а до того – Гарела.
– Волк? – переспросила София. – Но я ничего об этом не слышала!
– Он не трогает гадже, только ромарэ. Значит, это не простой зверь. Баро сказал, охотники попытаются его выследить, но даже если они управятся, место все равно останется проклятым. Поэтому мы уедем.
– Только ромарэ… – повторила молодая гадалка, напряженно раздумывая. – Значит, он разумен. Но… истинный оборотень?!
– Руны сказали – да, – подтвердила шувихани и, порывшись в складках юбки, вынула невзрачный камешек на грубом кожаном шнурке. – Это тебе, на удачу.
– Спасибо! – София бережно взяла презент, подумав мимоходом, что последнее время все так и норовят одарить ее талисманами. Видимо, везение ей действительно скоро пригодится… – Но мне нечего подарить вам в ответ…
– И не нужно, – спокойно возразила Шанита. – Ты думаешь, я не знаю, кто дал денег моему Лало, чтобы он не умер от голода?
– Это господин Рельский! – запротестовала молодая женщина.
Но шувихани отмахнулась:
– Ты попросила его. Значит, ты простила моего непутевого внука…
София промолчала, лишь улыбнулась несколько растерянно. Она не таила зла на шувано. Она вовсе не была блаженной и не верила во всепрощение, однако ей было искренне жаль юного рома, который поддался на уговоры любимой и тем сломал себе жизнь.
