Анна Орлова - Любовь до гроба
– Значит, его никак нельзя отыскать? – огорчилась София.
Дракон внезапно улыбнулся, и она замерла, завороженная тем, как улыбка осветила его лицо.
– Можно! – заявил он с удовольствием и коснулся пальцем ее губ. – Потому что очень похожий запах я почуял по время Бельтайна от одного джентльмена.
– И кто же это? – спросила она, чуть дыша, с трудом отвлекаясь от ощущения его пальцев на своих губах.
– Откуда мне знать? – удивился Шеранн. – Мы ведь не представлены, так что я знаю его только в лицо. Постараюсь выследить и разузнать. Но хватит об этом.
Он принялся целовать молодую женщину, и им уже не было никакого дела до остального…
Глава 30
На следующий день явился с визитом мировой судья, который не казал носа в Чернов-парк целых два дня.
Сегодня он был одет не так консервативно, как обычно. Синий редингот, расшитый серебром, удивительно шел к его серым глазам, а высокий ворот рубашки, подпирающий голову, подчеркивал волевой подбородок и упрямо сжатые губы. Несомненно, многие девичьи сердца трепетали при виде господина Рельского (хотя, скорее, девицы были сражены размером его годового дохода, а вовсе не мужественной внешностью), и на мгновение София пожалела, что не сумела составить его счастье.
Но перед глазами тут же мелькнула обольстительная улыбка дракона, его огненные очи, и сожаления отступили прочь.
Она чуть улыбнулась и промолвила:
– Я рада вас видеть. У вас важные известия, насколько я поняла?
Мужчина чуть склонил голову, разгадав намек, что отныне гадалка не хотела видеть его у себя запросто и визит могут оправдать лишь срочные дела.
Молодая женщина выглядела очаровательно, являя собой образчик радости и прекрасного самочувствия: темные волосы были уложены в строгий пучок, но несколько прядей выбивались из прически, обрамляя сияющее лицо. Как будто не было недавних прискорбных событий и подозрений! Госпожа Чернова впервые за долгое время пребывала в мире с собою, и господин Рельский от всей души жалел, что был вынужден разбить это хрупкое спокойствие.
Он отложил трость и промолвил прямо, словно бросаясь в воду:
– Мне достоверно известно, что господа Шоровы причастны к шпионажу.
– Что?! – переспросила София, чувствуя, как слабеют ноги. Она опустилась на стул и с силой стиснула края шали. – Почему вы решили?..
– Я сразу заподозрил нечто неблаговидное. А потом они слишком часто мелькали в этом деле, и я велел своим людям досконально выяснить все об этом семействе.
София, замерев, напряженно слушала.
Господин Рельский бросил взгляд на ее растерянное лицо и продолжил выкладки:
– Меня удивило, что господа Шоровы живут на широкую ногу, хотя еще несколько лет назад были бедны. На первый взгляд все выглядело вполне невинно: майор приобрел некоторый капитал за счет военных трофеев и удачно его вложил. Но стоило копнуть поглубже, и выяснилось, что его часть стояла в глуши, где и мелкие стычки бывали редко, так что по ведомостям не числилось сколько-нибудь крупной добычи. К тому же ему причиталась не такая уж крупная доля. Тогда я разузнал о компании, в которую были якобы вложены деньги Шоровых, но она оказалась всего лишь миражем, удобным прикрытием для того, чтобы объяснить происхождение капитала… Вскоре обнаружились подозрительные связи и странные совпадения визитов Шоровых с диверсиями и утечкой сведений. Друзья по моей просьбе сыграли небольшой гамбит и подсунули им некие бумаги… Словом, теперь у меня имеются веские доказательства подрывной деятельности наших дорогих соседей.
София слушала пояснения мирового судьи – спокойные, логичные, но такие безразличные. Сухим казенным языком он повествовал о предательстве, и, казалось, его нисколько не смущала нелепость ситуации.
– Неужели это правда? – беспомощно спросила она.
Господин Рельский кивнул, потом осторожно сказал, тщательно подбирая слова:
– Я знаю, господин Шоров – ваш друг. Поэтому я решил прежде посоветоваться с вами, как поступить. Мои друзья сделают, как я попрошу.
Госпожа Чернова несколько мгновений смотрела на него с немым удивлением, затем сделала усилие, отбрасывая ненужные переживания, и задумалась всерьез.
– Полагаю, в любом случае утаить это нельзя, – наконец заключила она со вздохом. – Да и не думаю, чтобы вы решились бы на такое даже ради моего спокойствия.
Произнеся последние слова, она слегка улыбнулась мировому судье, но тот ответил серьезно:
– Ради вас я бы пошел даже на это.
София потупила глаза и слегка покраснела, от стеснения принявшись теребить многострадальную шаль. Что она могла ответить, если в ее сердце нынче царил дракон?
– Не шутите так, – попросила она неловко. – Вы превосходно понимаете, что измену прощать нельзя.
– Решать вам, – пожал широкими плечами господин Рельский.
Молодая женщина с некоторым сомнением взглянула на него, потом принялась размышлять вслух.
– Полагаю, мы должны все рассказать. Только… – поколебавшись, она закончила, – что, если дать им время бежать, а потом сообщить все властям? Потеряв положение в обществе, господа Шоровы больше не смогут вредить Мидгарду.
– У вас доброе сердце, – улыбнулся господин Рельский и поднес ее руку к губам. Это бережное прикосновение отчего-то заставило сердце молодой женщины забиться сильнее, и она откровенно неучтиво вырвала ладонь.
Мировой судья на мгновение прикрыл глаза и отвернулся, пряча горькую улыбку.
София возразила запальчиво:
– Вовсе нет, и, по правде говоря, я очень зла на господ Шоровых. Но видеть их на плахе… – Она передернулась. – Однако вы уверены, что это не они убили господина Ларгуссона? Быть может, огненные руны означали именно страну пламени Муспельхейм?
– Я кое-что выяснил и уверен, что до недавних пор Муспельхейму не было известно о дневниках, так что никаких причин убивать Ларгуссона у них не было. Полагаю, можно отбросить версию, что покойному были известны некие компрометирующие сведения и поэтому его устранили. Это слишком неправдоподобно и не в их характере. Господа Шоровы навряд ли сумели бы придумать и провернуть столь блестящую операцию. Старый слуга, Вартассон, клянется, что господа не выходили из дому в ту ночь, а ему можно верить – он многим мне обязан. К тому же наш общий друг Шеранн, – произнес он с непередаваемой иронией, – тщательно обыскал их имение и не нашел дневников Шезарра. Да и трудно представить, чтобы эти весьма тучные люди выбрались из библиотеки через окно. Господа Шоровы неосторожно привлекли внимание и поплатились за это, но они вовсе не убийцы, я совершенно в этом уверен.
