Расселл Джонс - Выше головы!
Спал я голышом под тонким одеялом, и третья — после «выжить» и «поесть» — потребность проявила себя заметным образом, недвусмысленно намекая на необходимость реагировать: конкретно утром и вообще.
Намечалось два варианта, вернее, два метода одного и того же. Впрочем, в лаборатории на «Дхавале» у этой проблемы нашлось другое решение, но доступно оно было не слишком долго. Как и многое прекрасное в моей жизни, всё закончилось после «Кальвиса». Я не винил Линду — даже в том, что и два года спустя не мог спокойно произносить её имя мысленно, не то что вслух! Она не несла ответственность за мои чувства — только за свои поступки. Ведь можно же было и попрощаться… Хотя бы.
На «Тильде» этот третий вариант тоже входил в область возможного. Всё-таки я пользовался определённой популярностью у представителей противоположного пола. Таинственный «одуванчик» продолжал следить из-за угла, демонстрируя феноменальное терпение. Были другие — они делали снимки, старались обедать там же, где и я, как бы ненароком заходили в библиотеку, когда я там торчал, — в общем, не забывали. И в отличие от некоторых — сбежавших, едва заговорили о лишении А-класса условного статуса граждан — тильдийки не беспокоились по поводу моего происхождения. Спасибо пропагандисткой компании Ирвина! Так или иначе, на автономной станции ко многому относились проще.
В душе, под острыми струями тёплой воды, я попытался представить свою поклонницу — не кого-то конкретно, а обобщённый, идеальный образ. Но в голову упрямо лезли мысли о девушке, которую я когда-то пообещал себе забыть навсегда. Самонадеянно, ничего не скажешь! Видимо, нужен новый опыт, чтобы вытеснить из памяти трогательный изгиб шеи, родинку чуть пониже левого ушка, тёмно-коричневые соски и коленки… А может, и не нужно забывать. Главное, не вспоминать лицо. Бёдра — пожалуйста. То место, где спина переходит в ягодицы, — обязательно. Колыхание груди, когда Линда стаскивала куртку от комбо, — непременно. Пригодится.
Но почему-то вспомнив это всё, кончив и выключив воду, я перенёсся в то проклятое утро, когда последствия восстания «бэшек» в первый раз коснулись меня напрямую. Тогда я подошёл к кабинету «младшего лаборанта Л. Кортес», чтобы рассказать очередной сон — и увидел пустую табличку. Из объяснения камилла следовало, что этот сотрудник больше не числится в штате. Потом отдел анализа сновидений объединили с отделом анализа воспоминаний — и как-то незаметно отменили. В самом деле, кого интересовало, что нам снилось и о чём мы мечтали…
Ну, и ладно. «Дхавал» далеко. Я на «Тильде». И я теперь другой, не то что два года назад! Тогда я был лабораторным мальчиком — красивой куклой, которая разве что для секса и годилась. Теперь совсем другая картина: доверенное лицо Главы Станции, успешно провёл два расследования (точнее, одно, но в том первом тоже отличился), подружился с уважаемыми людьми, сразился с «бэшкой», нашёл сбежавшего хомячка… Последнее — без шуток — по шкале социальных достижений стояло весьма высоко. Везение это или сочетание подготовленных обстоятельств, но к Фьюру и Тьюру у меня было два ключика, и не факт, что сражение с андроидом — на первом месте.
Вот только те же самые обязанности, которые прямо повышали мои шансы закрутить роман, косвенно лишали меня права предпринимать какие-либо шаги в этом направлении. И дело не в Леди Кетаки — вряд ли бы она возражала. Новое задание было гораздо сложнее, чем поиски сообщника убийцы. Взбесившийся «бэшка» проигрывал бунтующим школьникам. Я не мог подставлять других. Хватит с меня Джил! У банды Фьюра хватило жестокости разыграть катастрофу для всего жилого блока, а уж поиздеваться над подружкой секретаря, навязанного в наблюдатели, как пара пустяков…
Значит, либо расслабляться в душе, либо попросить в медблоке какую-нибудь игрушку. Тем более что уже предлагали — в шутку, конечно, то тем легче будет начать разговор. Пока доктора занимались моим ранением, мы обсудили и физические данные А-класса, и матричное клонирование, и Проф-Хоффа, и ту лабораторию на «Дхавале», которая для меня была родным домом, а для них — легендарным объектом, о котором шептались в коридорах.
«Дхавал» был источником множества легенд. Там размещались все мединституты, основные лаборатории и крупные исследовательские центры. Каждый медик проходил через это место — и, кроме знаний с опытом, обогащался историями о революционных экспериментах в зонах ограниченного доступа. Старший травматолог Восточного сектора пытал меня на тему «компенсирующей стимуляции» — старой, но сохраняющей популярность идеи подарить людям врождённую приспособленность к невесомости. Официально подобные исследования не выходили за рамки моделей и опытов с шимпанзе. Но официально и создание искусственных людей было запретным, однако, никто не мешал профессору Хофнеру заниматься андроидами А-класса!
Знал бы доктор Вулич, как выглядело это «никто не мешал!» Однако логика в его рассуждениях имелась. Физически мы были людьми — другое дело, что физическая сторона была в данном случае не самой главной. Когда я проверял «безумную» идею Чарли, именно формальные странности нашей жизни стали весомым доказательством. Мы были ограничены в правах, и статус андроидов оказался наиболее вероятным объяснением этого. Бритва Оккама — полезный инструмент, пусть даже шрам от неё плохо затянулся.
Чарли… Его имя перестало причинять боль — я скучал по нему, и только. Странное дело! Воспоминания о первой (и пока единственной) женщине ранили по-прежнему, хотя прошло два года. А вот о брате я грустил гораздо меньше, хотя и месяца не минуло с нашей разлуки. Или всё дело в том, что теперь я понимал мотивы Чарли и больше не считал его предателем? Но ведь и в трусости Линды не было ничего необъяснимого…
Я не успел привести мысли в порядок, и явился к завтраку с унылой физиономией, что было тут же отмечено.
— Всё настолько плохо? — Леди Кетаки, как обычно, излучающая оптимизм и доброжелательность, указала мне строчку в меню. — Попробуй — должно понравиться!
Омлет, который она рекомендовала, был похож на древесный гриб. Но рейтинг у него был неприлично высокий — и я решил рискнуть.
— Не понимаю, почему так запустили, — вздохнул я, решив подыграть ей — ну, не делиться же своими переживаниями по поводу утренней эрекции!
— В каком смысле? — уточнила Глава Станции, изучая сообщение на своём альтере.
— Ну, как же… Ещё в прошлом году было понятно, что у ребят большие проблемы, — ответил я, поднимаясь из-за стола, чтобы забрать заказ. — Там же практически вся станция помогала, спецы из всех секторов! И ничего… Можно было решить до перехода в следующий класс.
