Нахаловка 2 (СИ) - "lanpirot"
Сквозь сад бежала небольшая чистейшая речушка, через которую был перекинут изящный мостик с фигурной кованой оградой. Немного дальше по течению, где рачительный хозяин устроил запруду, сверкал в лучах заходящего солнца заросший по берегам камышом и кувшинками пруд. В прозрачной воде которого Игорек разглядел стремительно скользящие тени. Огромные рыбины, выныривающие на поверхность за очередной мошкой, тоже неприятно царапнули собственное достоинство менеджера.
Он тоже хотел жить так же богато и роскошно, вот только горбатиться для этого, вывозя дерьмо из-под всякого рода живности, типа свиней, курей и коров, точно не желал. Как и впахивать на полях, не взирая ни на зной, ни на холод. Так же он не желал гробить свое драгоценное здоровье в тайге на лесоповале — Светлана уже успела поведать ему в первый день пребывания, откуда проистекает благосостояние хозяйки, предоставившей им нынешнюю жилплощадь.
Да, Игорешка хотел красиво жить, но работать для этого, надрывая жилы, не стремился. Поэтому-то и предложение Собакина — озолотиться на шару, он принял с таким энтузиазмом. Однако, пока что-то совсем не ладилось с поиском затерянных в этой чертовой дыре драгоценностей. Зацепок не было никаких. Но Дроздов пока не отчаивался, стараясь засунуть свой нос в любую дыру, и держа ушки на макушке.
И судьба, как бы это не показалось странным, оказалась к нему благосклонной. Устав наблюдать веселые хари надирающихся дармовым бухлом деревенских, успевшие опостылеть буквально за час-полтора, Игорек вышел из-за стола, шепнув благоверной на ухо, что пойдет прогуляться по округе. Светка понятливо кивнула — иди, мол, погуляй, а сама вновь погрузилась в обсуждение дальнейших следственных действий с коллегами, которое не прекратилось даже за накрытым столом.
Дроздов прогулялся по осеннему саду, временами срывая с ветки плоды, обладающие, к его изумлению, отменными вкусовыми качествами. Это расстроило менеджера еще больше. Ну, скажите, какого черта какой-то крестьянин, да еще, к тому же и таджик, живет лучше его самого, такого умного и красивого?
«Какая жестокая несправедливость! — подумал он, в раздражении забрасывая в кусты очередной огрызок неприлично сладкой и вкусной груши. — Так быть не должно…»
Покинув сад, Игорь направился к дому — после многочисленных разносолов его потянуло в туалет. А вот где он мог располагаться — Игорек не знал. Неожиданно его внимание привлек старый морщинистый таджик — хозяин дома, Махмуд Ибрагимыч, как его представила Дроздову жена. Старик тоже отлучился из-за стола и куда-то шел в сопровождении внука — Тимохи, бывшего наркомана, прошедшего курс реабилитации. Вот именно в честь его «победы» над зависимостью и был устроен весь этот сабантуй.
Хотя, как Игорек понял из рассказов жены, «вылечила» этого Тимоху от наркомании какая-то местная бабка-знахарка. И Дроздов глубоко сомневался, что дремучая старуха в состоянии излечить от подобной зависимости. Таких бедолаг Игорек в свое время насмотрелся в том же казино, где крутил рулетку Собакин. Подчас очень состоятельные люди садились на иглу, пуская под откос свою дальнейшую жизнь. И никакие дорогие клиники и реабилитационные центры уже были не в силах им помочь. А тут бабка…
«Зря они так радуются, — подумал Игорь, — пройдет неделя-другая, а в лучшем случае месяц-два и все повторится снова. Эта зараза просто так людей от себя не отпускает! Но мне на это плевать… Мне бы сейчас облегчиться… — Дроздов схватился за бурчащий живот. — Не надо было всякую гадость трескать! Говорила мне мама — мой пищу, сынок, перед едой! Вот они-то точно подскажут, — глядя в спину удаляющимся от него старику и парню, решил Дроздов, стремительно направляясь за ними, — где здесь туалет?»
Пожилой таджик с внуком в дом не пошли, а с комфортом расположились в большой беседке. И Дроздов направился прямиком к ней, радуясь, что не придется догонять хозяина особняка. Однако добраться до намеченной цели ему не удалось — живот так скрутило, что Игорешка даже присел на корточки, скрючившись и обхватив себя руками, пережидая приступ неожиданного спазма.
— Так и знал! — тихо прошипел себе под нос Дроздов. — Не надо было жрать эти чертовы яблоки! — Живот согласно откликнулся громким и болезненным урчанием.
— Давай, внучек, вываливай свой серьезный базар, — донесся от беседки сиплый голос пожилого таджика.
— Э́йяфьядлайё́кюдль еще курится! — Понес какую-то пургу якобы излеченный от наркоты его внучок. Ну, собственно, какие еще доказательства нужны?
Дальнейший разговор старики и внука, вообще показался Игорьку каким-то махровым сюрреализмом. Сначала пацан сообщил, что во время лечения он, якобы, умер. А затем попал куда-то, толи на тот свет, толи в преисподнюю, где его преследовала толпа мертвяков. Один из которых даже обратился к пацану с просьбой запомнить и передать старику эту дарацкую фразу с Эйтамчемто который до сих пор курится.
А вот дальше вообще пошел оголтелый маразм — в пацана словно какой-то бес реально вселился! Его голос осип и понизился, в нем прорезались повелительные нотки. А еще он по фене стал ботать так, как будто всю жизнь на зоне чалился. Хоть Игорешке раз через раз приходилось общаться с такими деятелями, но половину из того, что нес пацан, он не разобрал.
А вот старик, похоже, все прекрасно понял. Дроздов еще в самом начале празднества отметил обилие тюремных татуировок, украшающих руки престарелого хозяина поместья. Видимо, посидеть за решеткой ему в своей жизни довелось не мало.
Забыв про бурчащий живот, Игорек осторожно, не поднимаясь с корточек, подтянулся поближе к беседке и схоронился за ближайшим раскидистым кустом, сплошь покрытым яркими желтыми листьями. Достав из кармана мобильник, он врубил запись, стараясь поймать в камеру спорящих промеж собой родственничков.
«Может получиться отличный видос, — подумал Дроздов. — У пацана явно крыша подтекает. Шиза налицо, да и раздвоение личности. Ему в дурке самое место! Жаль, здесь сети нет, — с сожалением вспомнил Игорек, — можно было сразу такую ржаку выложить».
А накал между собеседниками постепенно нарастал. Дроздов все ждал, когда старик вспылит и пошлет внучка на три веселых буквы со всеми его закидонами, но то, что произошло дальше, он явно не предполагал…
— П-п-пахан? — неожиданно заикаясь, произнес старый урка.
«Он что, серьезно узнал личность, якобы занявшую место его внука?» — изумился Дроздов. Видос явно стоил затраченных на него усилий.
— Времени мало, Махмудка! — просипел пацан, словно матерый уголовник. — Ругняк мой давно отстукал! Думаешь, легко мне было с того света вылезти и эту шкурку нацепить? — И Тимоха (так вроде называли собравшиеся гости виновника торжества) дернул себя за грудки.
«Они что там, оба дурью в кальяне до нев…бения обдолбались? — Недоумевал Игорь, пытаясь разобраться во всех безумных хитросплетениях. Как он понял, страрикан на полном серьезе считал, что в тело его внука влез некий „пахан“, зажмурившийся чертекогда? — Да они что — серьезно?»
Старик на это заявление пацана лишь выдавил из себя нечто невразумительное, а вот тот продолжал отжигать не по-детски:
— Прокнокал я, Али, что ты благо воровское скрысятничал! И за то мне покоя даже на том свете нет…
За словосочетание «воровское благо» Дроздов зацепился, ведь, если он ничего не путал, то это — воровской общак, некая касса взаимопомощи. Это бабло, филки, цацки, капуста, твою мать! Не о них ли рассказывал Собакин? И следующая реплика старика, доказала, что это именно так.
— Горбатого тебе залепили, Метла! — Разозлившись, старик долбанул кулаком по столу. — Пурга полная! В целости общак! Ни копеечки я для себя оттуда не взял! Тридцать лет уж, как пес на цепи! И если тебе на том свете покоя нет — то мне на этом!
— Барно, Махмудка! — одобрительно прохрипел в ответ пацан. — Правильный ты босяк! Не могу больше здесь… Тяжко мне в живом теле… — Пацану нычку засвети… а я рядом постою… проверю… Не кашляй, Али, свидимся еще… — И паца хрипло и жутко хохотнул, от чего по всему телу Игорька побежали мурашки. — Все там будете!
