Владимир Маягин - Три Меченосца
– Да, ты прозорлив, – ухмыльнулся Хаг. – Даже слишком! Мы опасались, что наши замыслы рухнут из-за тебя.
– Кто вы такие? – спросил Тэлеск. – Что вам нужно?
Хаг хрипло рассмеялся.
– Ну, меня ты знаешь, – сказал он. – А что касается остальных, ты, должно быть, уже догадываешься. Быть может, лишь имена тебе неизвестны. Имею честь представить – мастер Бэнгил, Колдун Третьей Власти. Он же – Варс, тот самый конь, который был со мной.
– Не я ли говорил, что странным был тот скакун! – в сердцах воскликнул Ихтор.
Хаг усмехнулся.
– Также представляю мастера Эсторгана, Колдуна Второй Власти, – сказал он. – Доселе он был также известен вам как мельник Торхламег.
Связанные, Тэлеск и Ихтор, лежали на полу и в беспомощном отчаянии смотрели на своих врагов подобно затравленным псам.
– И как ты только опустился до такого? – вновь обратился к старику Тэлеск. – Ради чего?
– Опустился? – переспросил Хаг. – Я бы так не сказал. Мастер Даэбарн подарил мне новую жизнь, Тэлеск. Жизнь без скорби и печали, без старости и нищеты. Ныне у меня есть все, чем обделила меня судьба. Я благодарен Даэбарну, что он открыл мне этот путь. Но он погиб. Ныне мой наставник – мастер Бэнгил, коему я помог бежать из заточения.
– Не надо об этом! – резко прервал его один из колдунов.
– И это новая жизнь, Хаг? – проговорил Тэлеск. – Ты теперь жалкий прихвостень Шестерых, глупый старик! Твое сердце чернеет с каждым днем. Это не жизнь вовсе!
– Это Всеобъемлющая Тьма! – сказал в ответ Хаг. – Вот что се есть. Вам не познать ее сути, ибо вы не стремитесь к познанию. Не всем дано понять великое учение Тьмы. Вернее сказать, способны понять его немногие. К счастью, среди тех немногих оказался я. И я скажу вам одно: Тьма была извечно. Все светильники в конечном счете угаснут, но Тьма останется.
Тэлеск был поражен. Не Хаг стоял перед ним, не тот дряхлый старикашка, который просил милостыню на улицах Хилта пару месяцев назад. Что с ним случилось? Неужто он оказался столь слабоволен? Или же это воистину его осознанный выбор? Спятивший старик!
Сердце Тэлеска пылало от злобы и жгучей ненависти, которые нарастали с каждым мигом и смешивались воедино. Он ненавидел Эсторгана и Бэнгила. Еще сильнее он ненавидел Хага. Но сильнее всех прочих он ненавидел самого себя.
– Довольно пустой болтовни! – раздраженно рявкнул Эсторган. – Мы получили все, что хотели. Камень у нас.
Все вокруг потемнело. Тэлеск больше ничего не видел. Он не слышал и ничего не чувствовал больше. Сознание покидало его. Как ни странно, он это понимал, но не в силах был держаться.
Глава восемнадцатая
Тэлеск с усилием разомкнул тяжелые веки. Когда зрение привыкло к полумраку, он увидел высоко над своим лицом ряды досок – прогнивший деревянный настил. Доски были положены плотно друг к другу, но все же несколько щелей среди них осталось. Через них внутрь пробивались тонкие лучики света. Пахло гнилью и сеном.
Голова заболела внезапной и сильной болью. Руки юноши дернулись, чтобы схватиться за нее, но стало понятно, что они связаны за спиной тугим узлом. К тому же они изрядно затекли: не только из-за веревки, но и оттого, что уже неизвестно сколько времени Тэлеск давил на них весом собственного тела. Ноги тоже оказались обездвиженными.
Юноша перевернулся на бок. Сеном пахло здесь неспроста. Судя по шелесту, оно было набросано здесь повсюду.
– Где это я? – произнес Тэлеск в надежде, что здесь найдется хоть кто-нибудь, кто ответит на его вопрос.
И его надежда оказалась не напрасной.
– В гостях у одинокого мельника, – послышался голос, – который приходится братом твоему доброму приятелю…
Тэлеск узнал голос Ихтора. И теперь он начал понемногу вспоминать все, что произошло накануне.
– Ихтор, прости меня! – проговорил Тэлеск. – Я глупый дурак! Если бы не я, мы бы сейчас наверное были уже в Феодене.
– Да ладно, чего уж теперь, – Ихтор вздохнул. – Что сделано – то уже сделано.
– Где мой меч?
Ихтор усмехнулся.
– Оружие пленников принято держать отдельно от них самих, – сказал он.
– А Камень?! – Тэлеск резко приподнялся и вновь упал на подстилку из сена.
– Твой, конечно же, у колдунов.
– А два других у тебя?
– Нет, – вздохнул Ихтор. – Но и в руки колдунов они еще не попали.
– Тогда где же они?
– В надежном месте. Но, к сожалению, далеко отсюда. Они заполучили только один Камень, и, похоже, они не знали, что у Меченосцев их три. Они думали лишь об одном из них.
– Но откуда им стало известно о нем?
– Известно не было. Но они догадывались, и сегодня догадки их подтвердились. Деяния Меченосцев не остались сокрыты от глаз Тьмы. Проявление силы Камня в Хилте было первым, что навело их на мысли о вашем могучем источнике силы.
– Откуда ты это знаешь?
– Я слышал их разговор, когда вы трое были без чувств. Их магия не смогла лишить меня сознания. Затем они положили нас сюда.
Тэлеск вновь приложил усилия и наконец сел. Вокруг было темно, но он понял, что это не очень большое помещение. Через просветы в стенах попадал не только свет, но и холодный, заносимый ветром воздух. Неподалеку угадывались очертания нескольких бочек и ящиков, а прямо перед собой в пяти шагах он разглядел небольшую дверь квадратной формы.
– А где же Рунш и Ликтаро? – спохватился он.
– Наконец-то про нас вспомнили, Рунш, – послышался смешок хала и шорох сена у дальней стены.
Тэлеск попытался получше всмотреться в темноту, но ничего толком разглядеть не смог.
– Прости, Ликтаро, – сказал он. – Я просто думал о другом. Но про вас конечно же не забыл!
– Ну вот, теперь очнулись все, – прозвучал голос Рунша. – Давайте же думать. Что делать будем? У кого какие мысли?
– У меня сейчас мысли только о еде! – откликнулся Ликтаро.
– И не у тебя одного, – сказал Тэлеск.
– О какой еде?! – вспыхнул Рунш. – Выбираться как будем?!
Ликтаро усмехнулся:
– Как ты себе вообще это представляешь? На данный момент никаких шансов сбежать у нас нет. Сейчас больше всего меня мучает вопрос, как долго нам лежать в этом коровнике?
– Это сенник, – поправил Рунш.
– Да какая к гоблину разница!
Тэлеск повернулся в ту сторону, где в темноте лежал гальпинг.
– А что насчет твоей магии, Ихтор? – спросил он.
Ответ пришел после многозначительного вздоха.
– Отчего все мнят магию и волшбу чем-то всесильным и совершенным, а всех магов считают великими и всемогущими? Мои руки связаны. Се значит, что и чародейство мое тоже связано. Я ничего не могу с этим поделать. И мыслю, что любой маг Тригорья при таких обстоятельствах тоже был бы бессилен.
– Как-то невесело все это… – вздохнул Ликтаро. – Тогда нам остается только ждать. Хотелось бы знать, что эти проходимцы собираются с нами сделать. Неужели поход Трех Меченосцев завершится здесь, на берегах озера Экир.
– Спрашивается, что вообще потащило Трех Меченосцев к этому озеру? – заметил Рунш.
– Да, это моя вина! – подал голос Тэлеск.
– Не кори себя, друг мой! – промолвил Ихтор. – Ты верил Хагу. Но впредь не верь больше никому кроме Рунша и Ликтаро. Даже мне не стоит доверять безропотно. Твоя жизнь очень дорога сейчас, ровно как и жизни других Избранных.
– Ты сказал «впредь»? Говоришь так, будто мы непременно выберемся.
– Это всего лишь очередное испытание для тебя и твоих друзей, Тэлеск. И его нужно пройти, чтобы двигаться дальше.
Долгое время они молчали. Ветер негромко свистел за деревянными стенами, глухо скрипели жернова злополучной мельницы, и воды озера отдаленно шумели.
– Сколько мы здесь уже? – вдруг спросил Тэлеск.
– Один день и одна ночь уже миновали, – ответил Ихтор. – Наступает утро нового дня.
– Так вот почему я так проголодался… – проговорил эрварейн.
– Тише! – прошептал Ликтаро. – Кажется, сюда кто-то идет!
Снаружи послышались шаги. На мгновение, тот, кто стоял за дверью притих, как будто прислушивался. Но вот лязгнул засов, и дверь отворилась. Хлынувший в помещение свет ослепил путников.
– Доброе утро! – раздался голос Хага. – Мастер Бэнгил и мастер Эсторган желают вас видеть.
Старик снял с пояса большой нож и подошел сперва к Ликтаро. В следующее мгновение он перерезал веревки на ногах, но узлы, которыми были стянуты руки, он трогать не стал. Затем Хаг освободил ноги остальным, после чего приказал встать и по одному двигаться к выходу.
– И смотрите у меня! – проговорил он. – Вздумаете дурить, пожалеете. Ножик мой не только веревки резать может.
Идти было довольно трудно. После долгого обездвижения ноги едва не отказывали. У Тэлеска все тело болело, и с каждым шагом он морщился от этой боли. Хаг равнодушно посмотрел на неровную походку пленников и вышел сразу же вслед за ними.
