Михаил Михеев - Не будите спящего барона
Времени не оставалось. Совсем. Его товарищи просто физически не успевали занять позиции, Ричард, может, окажется расторопнее, но остальные точно нет, а в одиночку Аллен вряд ли успевал хоть что-то сделать. Разве что пристрелить палача – но это не поможет, только предупредит солдат, их здесь до хрена и больше. Порвут на лоскутки и не поморщатся. Аллен выругался про себя. Что оставалось? Разве что отвлечь, выгадывая для товарищей хотя бы несколько минут. Что больше всего отвлекает? Да непонятное. А что может оказаться непонятнее одного-единственного человека, угрожающего всем?
Больше он не думал, времени не оставалось, просто уселся на край крыши, навел арбалет на балкон ратуши, где скопились какие-то ярко разряженные хмыри. Нащупал на шее амулет, усиливающий голос – сколько лет таскал с собой просто по привычке, чтобы говорить с дружиной и своих легких хватало, а перед большой толпой выступать как-то не требовалось. Но вот пригодился. Аллен чуть заметно сжал серебристую безделушку, для активации которой магом быть совсем не требовалось, и гаркнул, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее:
– Отставить!
ИрмаИ на кой ей все это надо, думала Ирма, проворно забираясь на крышу прямо по стене дома. Кроме нее в их веселой компании подобный трюк был по плечу разве что Ричарду, но оборотень куда тяжелее. Правда, данное обстоятельство с лихвой компенсировалось его силой, ловкостью и наличием когтей, которыми можно уцепиться за любую щелку. Впрочем, сейчас Ричарду карабкаться не потребовалось, даже в человеческом облике он взлетел на стену одним прыжком, да еще и вздернуть следом неожиданно побледневшего Элтона, и это вызвало в душе девушки мимолетную досаду вкупе с легкой завистью. Однако Ирма отогнала от себя эти мысли – сейчас они были единой командой, и способностям товарищей следовало не завидовать, а радоваться.
Все это промелькнуло в ее голове за каких-то несколько секунд – она взобралась наверх быстрее кошки, и даже укрепленный за спиной лук совершенно не мешал. Тихо выругалась сквозь зубы – просто так, от полноты чувств. Не так и долго поездила в компании брутальных мужчин – и вот, пожалуйста, о хороших манерах уже можно забыть. Впрочем, ерунда, главное успеть, с манерами разбираться будем потом.
А вообще, действительно, зачем ей все это? Вопрос, который Ирма задавала себе весь день, не давал покоя. Они ведь с Селестой не были подругами, скорее, наоборот. Ехидная, снисходительно глядящая на нее сверху вниз, покровительственно усмехающаяся магичка вызывала, скорее, раздражение. Ирма быстро научилась не обращать на него внимания, но любви к Селесте это ей все равно не добавляло. И потом, они же вроде бы еще и соперницами оказались. От девушки не укрылось, как поглядывала Селеста на Аллена, мотивы ее тоже были яснее некуда. И это притом, что магичка, будем говорить честно, намного красивее ее, во всяком случае, пока. Радовало в этой ситуации лишь то, что Аллен на намеки Селесты внимания не обращал или героически делал вид, что не обращает. А вот то, что и на Ирму он никак не реагировал, уже огорчало. Тем не менее возникал вопрос, за каким демоном она лезет выручать эту белобрысую выскочку? И тут же появлялся логичный ответ – да потому, что она была членом их… отряда, группы, стаи, или еще как, неважно, в общем. Главное, она была своя, и ее надо было вытаскивать даже ценой огромного риска, а все внутренние проблемы можно и потом разобрать, на досуге и, так сказать, в тесном семейном кругу. Поразительно, совсем недавно она так не думала, эльфам забота о других вообще не свойственна, но прошло совсем немного времени – и все изменилось. К добру или к худу – потом разберемся. Сейчас надо было сделать то, зачем они сюда пришли.
Как ни странно, на крыше она оказалась не одна. Какой-то умник уже сидел там, с интересом и восхищением глядя на творящееся на площади действо. Бр-р, ну и мерзость, Ирму передернуло. Видела она за свою, не такую уж и длинную даже по человеческим меркам, жизнь всякое, в том числе, конечно, и казни. Со здоровым цинизмом принимала их как неотъемлемую часть потребностей общества и понимала, что за неимением других развлечений для простолюдинов сойдет и это, но восхищаться массовым убийством… Вот это Ирма упорно не могла понять, ее разум отказывался воспринимать подобные поводы для ликования. Однако сейчас было не время и не место для рассуждений о неполноценности человеческого сознания, куда важнее ей представлялся тот факт, что сидящий здесь, явно не пожелавший толкаться в толпе мужчина мог ей помешать.
Говорят, если долго смотреть человеку в спину, он почувствует твой взгляд. Об этом Ирма вспомнила слишком поздно, а может, просто человек ей попался излишне чувствительный. Он обернулся, увидел девушку, оценил арсенал, бывший при ней, и… впал в ступор. Не попытался извлечь из ножен оружие (а на поясе висели и меч, и кинжал), не закричал, даже бежать, пока еще есть время, не пробовал. Стоял, открыв рот, и смотрел на Ирму вытаращенными круглыми, цвета переспевшей сливы, глазами, в глубине которых плескался ужас. Почему-то именно эти глаза ей запомнились больше всего.
Ну что же, орла видать по помету. Конкретно у этого он должен быть не по чину пахучий. Поразительно, какие тупые мысли лезут в голову, с неожиданной злостью подумала девушка, а руки тем временем делали все сами, независимо от сознания. Одним слитным движением она извлекла лук, наложила на тетиву стрелу с широким и плоским, наносящим страшные раны наконечником. Все это у нее получилось быстрее, чем кто-то успел бы чихнуть. Треньк… Звук выстрела (а тетива звенит достаточно громко) полностью заглушился очередным ревом толпы. Кончено. С практически отсеченной, держащейся лишь на лоскутке кожи головой не живут.
Нравится смотреть, как другим отсекают головы? Попробуй на себе, ублюдок. Ирма бестрепетно перешагнула через разом обмякшее тело, аккуратно, чтобы не испачкать сапожок в быстро растекающейся по крыше, остро пахнущей крови, толкнула его в сторону, освобождая стрелу, обтерла ее о рукав убитого и спрятала в колчан. Вот так, стрела – это ценная вещь, а вот ты, дружок, нет. Ирма заставила себя улыбнуться. Чужие улыбки всех раздражают? Вот и пускай у тех, кто окажется по другую сторону меча, заранее портится настроение. Каких-либо угрызений совести она не чувствовала, в конце концов, это не первый ее жмурик и, если так пойдет дальше, то и не последний. Девушка даже не заметила, как перешла на знакомый с детства и наглухо забытый, казалось бы, жаргон городского дна. Может быть, ее и будет колотить, опять, как тогда, в замке. Ночью, если она вновь останется одна. Но это все потом, а сейчас главное – дело.
Вот с началом дела-то она чуть-чуть и запоздала. Подошла к краю – и увидела, что Аллен вещает что-то со своей крыши. Что он делает, мелькнула мысль, и тут же сменилась пониманием – сознательно подставляя себя под удар, барон отвлекает на себя внимание толпы и тянет время, чтобы дать остальным возможность занять позиции. И, надо сказать, ему это удалось – казнь приостановилась, все с удивлением и интересом смотрели на нарушителя спокойствия.
Ирма посмотрела направо, налево… Ну да, дружинники еще только выходят на крыши, Аллену и требовалось-то выиграть всего несколько секунд, и, похоже, ему это удалось. А вот Элтон на соседней крыше, отойдя от края, чтобы не быть увиденным с площади, что-то объясняет Ричарду, показывая на ратушу и энергично жестикулируя. Ричард кивает, а потом быстро скидывает куртку, доспех, рубаху… Миг – и рядом с магом на крыше стоит устрашающего вида зверь, еще секунда – и он срывается с места, с невообразимой скоростью перепрыгивая на соседнюю крышу…
А барон тем временем вещает. Ну, ничего себе! Ирма никогда не замечала за Алленом особого красноречия. Да, он не был косноязычен, и молчуном его назвать тоже язык не поворачивался, однако в этом плане он казался девушке самым обычным человеком. Ага, щ-щас-с. Еще немного, и он здесь всех уболтает, пускай даже – Ирма это понимала – его красноречие не природное, а результат хорошего обучения.
И ведь, что интересно, говорил-то он ни о чем. Ирма попробовала прислушаться, и почти сразу поняла, что плывет. В смысле, ее сознание плывет – менее чем за минуту Аллен сменил три темы и раз пять поменял время, о котором говорил. Совершенно бессвязно, казалось бы, но, на самом деле, четко и выверенно – это дезориентирует, заставляет терять нить разговора и в зародыше убивает критичность суждений. Никакой магии, обычные слова, Ирма и сама так умела, правда, намного хуже, хотя ей все это показывал отец, а он у эльфов считался знатоком подобных трюков. Да и вообще, он был свято убежден, что такая риторика – секретное умение эльфов, а теперь оказывается, что люди тоже владеют им, да еще и как бы не лучше…
Возможно, Аллену и вовсе удалось бы уболтать собравшихся до полного отупения. Во всяком случае, толпа внимала, а собравшиеся на балконе ратуши выглядели настолько обалдевшими от подобной наглости, что ничего не предпринимали, но все хорошее имеет свойство кончаться, причем внезапно. Кто-то заорал, и люди словно очнулись. Снизу полетели ругань и камни, хорошо еще, что ни у кого на площади не было арбалетов, но и обычного булыжника, ударившего барона в плечо, оказалось достаточно. Аллен неловко дернулся, едва не потерял равновесие. Арбалет в его руках сухо клацнул, этот звук Ирма услышала, несмотря на разделяющее их расстояние. Специально? Да нет, вряд ли, скорее, просто от боли и неожиданности. Сорвавшаяся в полет стрела полетела вниз – и в толпе с оглушительным грохотом взорвался огненный шар.
